Наследник с подвохом (СИ) - Пульс Юлия Александровна - Страница 4

Никого!

Что ж, зато осмотрюсь, пока буду искать живые души.

Под громкое урчание голодного желудка, открывала все попавшиеся на пути двери и заглядывала в комнаты. Они были выполнены в приятных пастельных оттенках и пустовали. Поэтому я спустилась на первый этаж и пошла на приятный аромат еды, что доносился откуда-то справа от холла.

Ведомая голодом, быстро добралась до кухни, где увидела уже знакомое лицо Раймоны.

— Карменсита! Надо переодеться к завтраку, деточка. Давай помогу? — подбежала ко мне экономка, но я отмахнулась. Тащиться обратно не было никакого желания.

— Мне бы чашку кофе и круассан, — озвучила меню привычного завтрака и вогнала женщину в ступор. — Э-э-э, чаю с булочкой давай. И скажи, кто поможет с инвентаризацией имущества?

— Так Кайриз все как свои пять пальцев знает. О! Вот и он!

Я обернулась и увидела подтянутого мужичка с бородкой. По его встревоженному взгляду поняла, нехорошие вести несет.

— Повезло, что вы здесь, леди Кармен, — кивнул и приблизился. — Семейный склеп подготовлен. Похороны состоятся через пару часов. Вам надо облачиться в траурный наряд и встретить гостей, — тяжело вздохнул Кайриз и с сочувствием коснулся моей руки. — Колин так и не очнулся, хотя я давал ему снадобье мага. Это очень плохо. Все узнают, что у поместья нет хозяина. Кредиторы набегут, а как до деревенских старост слух дойдет, откажутся налоги платить. Не выстоять нам, леди, — его глаза наполнились слезами, а у меня в голове вдруг возникла шальная мысль.

— Не раскисать! — стукнула его по плечу и повернулась лицом к экономке. — Ножницы неси! — взвесила на ладони длинную косу. — Никто не узнает, что Колин болен! Скажем, это Кармен болеет и убита горем. Считайте, я теперь за брата!

— Да, что же это вы удумали, госпожа? — всплеснула руками Раймона, — где же это видано, чтобы себя за другого человека выдавать? Раскусят, как есть раскусят. Позору не оберемся! Чтобы благородная леди, и в мужское переодевалась? О-ох! Узнает кто, и вашей репутации конец! Замуж никто не возьмет.

— Ха! Тоже мне проблема, — фыркнула небрежно. — Лучше подумай, что со мной будет, если Колин действительно умрет. И с вами со всеми, и с наследием Хейденов. Желаете Беату себе в хозяйки?

— Упаси Единый! — осенила себя знаком женщина.

Я постаралась запомнить, как она это сделала. Описала в воздухе круг по часовой стрелке, затем коснулась ладонью лба и уже сомкнутую руку приложила к губам. Вере в средние века придавали большое значение, вот и мне следовало усвоить жест, чтобы ненароком не перекреститься по привычке.

— Узнают ведь, как есть, узнают! — продолжила причитания.

— Да как они узнают? Если только вы лишнее сболтнете! Мы с братом похожи, только волосы чуть подрезать и в мужское переодеться. Единственное… расскажите, как у вас похороны проходят. Не помню я подробностей.

— Недоброе дело вы затеяли, леди Кармен, — покачал головой Кайриз, — неужели справитесь и не заробеете? К нам соседи приедут, из Сардена мэр с супругой пожалуют, начальник стражи и несколько купцов из тех, с кем покойный граф дела вел. Вы же раньше глаза от пола в их присутствии оторвать боялись, все за матушкину спину прятались.

— Недоброе, говоришь? — разозлилась, — расскажи это тем, кто родителей в могилу свел. Или Колину, что сейчас между жизнью и смертью находится. А насчет того, справлюсь ли я, не сомневайся. Я и так слишком многое потеряла и мириться с этим не собираюсь. Так что, вы поможете?

— Куда же мы денемся, леди Кармен? — старик с прищуром посмотрел на меня, — или называть вас, молодой господин?

— Пожалуй, так и называйте, чтобы не проговориться по неосторожности!

Наскоро перекусив, поднялась к себе, то есть в покои Колина. Раймона уже нагрела воды, так что я умылась и обтерла тело влажной тряпицей. После экономка подрезала волосы, оставив ту длину, что носил брат. Затем подала длинный лоскут ткани, которым посоветовала перевязать грудь. Там особо и прятать нечего, но во избежание неловких моментов лучше подстраховаться.

Вскоре мне выдали белоснежную рубашку и кальсоны, поверх которых с трудом натянула брюки. В бедрах Кармен оказалась фигуристее Колина, надо будет расшить брюки по размеру. Но это позже, а пока лучше не делать резких движений. В общем-то, мне не привыкать носить вещи в обтяжку, однако экономка раскудахталась, что это форменное безобразие и мои действия приближают меня к Изгнанному. Как я поняла, это антипод Единого бога, олицетворяющий греховный путь падения.

Поверх рубашки с пышными манжетами полагался камзол из темно-зеленого сукна, на ноги — высокие кожаные сапоги со шпорами. Шею украсил траурный платок, украшенный заколкой с дымчатым камнем. Из драгоценностей — золотая графская цепь с гербом рода на подвеске. Рыцарский щит на червленом фоне, поверх которого расположен шлем с высоким плюмажем из перьев. Сам щит поделен на три части и отмечен символическими изображениями быка, скрещенных мечей, а также короной с девятью зубцами в верхнем поле. В основании полукруг золотого солнца, из которого берут начало два пшеничных колоса. Фамильный перстень с уменьшенной копией герба свободно болтался на тонких пальцах. Но тут уж ничего не поделаешь, придется носить аккуратно и следить за тем, чтобы не соскочил ненароком. Волосы Раймона собрала в низкий хвост и перевязала кожаным шнурком.

— Ну и как? — поинтересовалась у Кайриза, что терпеливо ожидал за приоткрытой дверью. Пока я примеряла новый образ, он рассказывал о традициях похорон, давал краткие характеристики гостям и советы, что и кому следует говорить.

— Вылитый господин Колин, — старик осенил себя обережным знаком, — если бы сам не видел, подумал бы, что наследник действительно вернулся.

— Если уж ты не замечаешь разницы, другим и подавно не дано этого сделать, — самодовольно ухмыльнулась. Мы еще посмотрим, кто кого. — Вот что, Кайриз, а почему я других слуг не вижу? Замок большой, как вы вдвоем тут управляетесь?

— Так разбежались по домам, — дворецкий скривился, — испугались волшбы посмертной. Говорят, маги способны любого, кто на глаза попадется, в гибельный час проклятием наградить. Да и пусть! Под ногами не мешаются, а то так и норовят чего-нибудь ценное умыкнуть. Сейчас прослышат, что хозяин поправился, приползут прощение вымаливать да обратно проситься. Вы уж с ними построже, госпож… господин.

— Даже не сомневайся! Крысы, бегущие с корабля, мне не нужны. А что с охраной? Кто-то ведь должен был родителей защищать, за порядком следить? Тоже разбежались?

— Ну, так и есть, разбежались, — кивнул Кайриз, — дармоеды. Эх! Да, что теперь горевать? — махнул рукой, — пойду я во двор, подготовиться нужно, после обеда гости начнут прибывать. А вам, господин Колин, тоже дело найдется. По традиции хозяин в доме гостей встретить должен, чтобы они проститься могли с усопшими. Дальше торжественное шествие к месту последнего пристанища. Но в сам склеп посторонних пускать нельзя, — строго погрозил пальцем. — Святое место. Только вашего рода источник силы и покоя. Мало ли недоброжелатель какой подклад магический оставит…

Я кивнула и только хотела что-то спросить, как он на меня глаза выпучил и в карман свой полез.

— Голос! Слишком тонкий для господина. Выпейте эликсир. Я его при простуде применяю. Помогает хорошо, но голос садит прилично. Эффекта хватает ненадолго. Как только услышите, что голос начинает меняться, делайте глоток.

Я с сомнением посмотрела на бутылек с коричневой жидкостью, но все же откупорила его. Нюхнула и вздрогнула от резкого лекарственного запаха. Махнула залпом глоток и поежилась, мурашки пробежали по коже.

— Благодарю, — уже в который раз не узнала собственного голоса. Прав оказался Кайриз, теперь меня от парня не отличить!

Глава 5

Дворецкий предупреждал, что гостей будет много, но я и представить не могла масштаб катастрофы! Целыми семьями люди в черных одеждах стекались в холл, чтобы выразить сочувствие и проследовать в прощальный зал, что мы обустроили в большой столовой. Два гроба в окружении белоснежных лилий установили на высоких помостах. Желающие могли подойти поближе, отдать последние почести. Повсюду горели свечи, распространяя тягучий восковой запах, который вкупе с цветочным составлял убойный коктейль. Немудрено, что многие предпочитали не топтаться в доме, а ожидать траурного шествия на улице.