Не бойся желаний - Чиж Антон - Страница 8

– Всего лишь требую элементарных знаний, – сказала Варвара, блаженствуя в халате. – Они ведут себя как ленивые дураки: не прочитать Шекспира, учась в театральном институте. Куда же дальше?

– Будьте добрее, и вам не придется терпеть дураков на пересдачах. Им пересдачи не помогут.

– Тогда им ничего не поможет.

– Вы беспощадны, прямо как я в молодости, – продолжил профессор, оставляя несчастный вентилятор крутиться, как ему вздумается. – Напоминаете меня лет тридцать назад, только тогда тройку получал тот, кому я сегодня поставлю пятерку. Как деградировали времена. Куда мы катимся? Видимо, в пропасть новых темных веков. А во всем виноваты эти ваши смартфоны, интернеты и социальные сети. Выжечь каленым железом заразу – вот спасение!

Между тем сам Тульев вовсю пользовался благами цифрового мира. Следил за новыми моделями смартфонов и имел аккаунт с тремя тысячами друзей. Популярность в соцсетях профессор заработал не научными постами, а тем, что шел наперекор правильным взглядам. Он клеймил современное искусство, издевался над либеральной общественностью и не признавал новую этику с политкорректностью. За все это его ни разу не забанили. Загадка, почему цепные псы Цукерберга терпели бунтаря. Наверное, потому, что Алексей Юрьевич был добрейшим человеком, одалживал студентам до стипендии и никогда не напоминал о возврате денег. Быть может, среди цензоров нашлись его бывшие студенты, которые прикрывали бунтаря.

Профессор сходил на кухню и вернулся с тарелкой советской закуски, то есть нарезкой вареной колбасы, солеными огурцами, сырком «Дружба» и «Столовым» хлебом. Вместе с полной тарелкой прибыла из холодильника запотевшая бутылка. Тульев поставил хрустальные рюмочки, словно вынырнувшие из ушедшего времени, и налил в них водки по самый край. Варвару учил пить дед, она знала, как брать полную рюмку, чтобы не опозориться. То есть не пролить ни капли.

– За что пьем, дитя мое?

– За театральную науку.

Профессор поморщился:

– Наука умерла. Вместе с театром. Вы – последний осколок. И только потому, что находите дикие, но симпатичные идеи. Надо же было написать диплом про банду жуликов девятнадцатого века, «Червонных валетов», как карнавальный театр! Блестящий диплом.

– Спасибо, профессор, – сказала Варвара, удерживая рюмку.

– Всегда пожалуйста. Диплом защищен, за него пить не будем. Тогда за что же? О, выпьем за то, чтобы современный прогресс провалился к свиньям собачьим! Будьте здоровы, дитя мое!

Они выпили. Варвара занюхала кусочком хлеба, как учил дед.

Профессор захрустел огурчиком.

– Пить с вами – чистое удовольствие, Варвара Георгиевна. Мало кто теперь так умеет. Вот что значит предки и фамилия.

– Я тут ни при чем, – ответила Варвара.

Она прислушивалась к себе. Нет, в отеле явно творилось что-то ненормальное. Вот рюмка водки – прошла, как вздох. А там с бокала вина началась ерунда.

– Не скромничайте. Вы – наша последняя надежда.

– Ваша, профессор?

– Всех, кто остался в прошлом и не выносит новаций дня сегодняшнего. Вы только посмотрите, что творится кругом. Какой-то мерзавец, иного слова не подберу, шесть дней назад расстреливает детишек в казанской школе. Китайцы посадили спускаемый аппарат на Марсе. Ученые нашли пятое состояние вещества и не знают, что с ним делать. В публичной библиотеке подрались читатели так, что вызвали полицию. В тот же день экскурсоводы по крышам устроили стрельбу между собой. На конкурсе «Мисс Вселенная» победила мексиканка страшная, как бурито, а нашу красавицу прокатили. А на «Евровидение» послали какую-то Манижу!

Ненавидя современный мир, Тульев неплохо в нем разбирался.

– Что я должна сделать, как последняя надежда?

– Вы, как перемычка между временами, между мирами. Держитесь, не поддавайтесь искушениям.

– Я стараюсь, – сказала Варвара, кусая кружок колбасы, которую ненавидела. – Кстати, хочу поблагодарить, Алексей Юрьевич.

Профессор был занят ювелирным разливанием.

– Всегда пожалуйста. Чаще благодарите меня, дитя мое, пока слава не вскружила мне голову. – Профессор Тульев был циник с мудростью змеи. Что не мешало ему оставаться приличным человеком. – А за что благодарите?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Порекомендовали меня прочесть лекцию про спиритизм. Гонорар пригодился.

Тульев поднял рюмку:

– Всегда готов рекомендовать вас, дитя мое. Второй тост у меня всегда за Победу! Даже 17 мая.

Варвара не подкачала. И позволила себе закусить хлебом.

– Алексей Юрьевич, а кто вас просил найти лектора? – аккуратно спросила она.

– Не понимаю, о чем речь, – ответил он, хрустя огурцом.

Пошутить профессор любил. Отчего нажил много врагов. В таком безобидном случае он не стал бы валять дурака.

– Сегодня мне пришло приглашение прочитать платную лекцию, – сказала Варвара и машинально сунула руку за смартфоном в банный халат, в котором его не было. – По вашей рекомендации.

– Ваша статья про спиритизм, конечно, дерзкая, но я не продавал вас в рабство капиталистам. – Тульев подмигнул. – Над вами пошутили.

– Шутка стоила недешево. Главное: лекции не было.

Профессор проявил интерес:

– Вот как? А что же было?

Жуя хлеб, Варвара рассказала о сеансе в номере люкс, в котором она играла медиума.

Профессор выслушал внимательно.

– Может быть, вы сами не знали своих сил? – спросил он.

– Из меня медиум, как из студента-актера – профессор, – ответила Варвара. – Извините, Алексей Юрьевич.

– Ничего, ничего, дитя мое, я привык, что молодое поколение во мне видит добряка. Но как они ошибаются! Как горька будет расплата! Мы еще… Да, так о чем я? Значит, вы не находились в трансе и гостей из иного мира не вызывали.

– Стуки были наглым фокусом, – закончила Варвара.

– Выглядит играми скучающих дилетантов, которые пересидели в изоляции и теперь не знают, чем себя развлечь.

– Фарс был состряпан для одного из участников мероприятия.

– Кого именно?

Варвара пожала плечами:

– Одного из мужчин.

– Вам никто не показался знакомым?

– Ни малейшего представления. Знакомых обычно узнаю. Не понимаю, почему мне выпала честь быть куклой для обмана.

– Во всем сознались, дитя мое?

– А почему думаете, что было что-то еще? – со всей невинностью спросила Варвара. Ей было интересно узнать, осталась ли у Тульева способность видеть глубже и дальше, чем простой смертный профессор.

– Потому что иначе вы не явились бы посреди дождя на Васильевский остров, – ответил он и глянул так, как умел еще только один человек: дед Варвары.

– Вы правы, Алексей Юрьевич, со мной произошло нечто странное.

– Что именно?

– Мне предложили бокал красного вина. Я выпила, и на меня напала тяжелая сонливость. Кончилось тем, что спиритические силы потребовали, чтобы я зашла за штору, там была записка с призывом спасаться. Я сбежала по черной лестнице и приехала к вам.

– Вот как, – сказал Тульев, отодвигая бутылку. – И что об этом думаете?

– Сначала ничего, – ответила Варвара. – Теперь могу думать только об одном.

– Не стесняйтесь, дитя мое. Обещаю ничего не рассказывать вашему деду. Соберитесь с мыслями.

Мысли Варвары были в порядке. Ее научили, что из двух объяснений верным бывает самое простое. Только надо выбрать то, что проще.

– Розыгрыш студентов в расчет не берем, – ответила Варвара. – Стипендий не хватит. Остается одно: кто-то собирался меня убить.

– Ого! – вырвалось у профессора. – Но почему убить?

– Чем еще мог закончиться наглый обман? Свет включается, все улыбаются, пожимают руки в перчатках и расходятся? Нет, слово «спасайся» не оставляет сомнений. Что-то пошло не так. Вернее, кто-то меня пожалел. И решил предупредить. Объяснения простые. Но бессмысленные. Не представляю, кому понадобилось меня убивать. И за что. Еще меньше – кто и зачем мог желать моего спасения.

Встав из-за стола, Тульев прогулялся мимо книжных стеллажей, закрывающих стены.

– Вы ждете от меня ответов? – сказал он. – Их у меня нет. Я бы не сгущал краски. Все это выглядит слишком наигранно. Причем в стиле очень плохого театра, каков весь современный… На всякий случай будьте осторожны. Когда враг невидим, надо опасаться любой тени.