По ту сторону горизонта - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 55

Монро-Альфа постарался втолковать ей, что не имеет ни малейшего отношения к распределению дивидендов, будучи всего лишь математическим промежуточным звеном между фактами экономики и Советом политики. Однако она ему явно не верила.

Поскольку Клиффорд нуждался в некотором одолжении со стороны Джонсон-Смит Эстер, он не стал объяснять ей, что и сам не согласился бы прислуживать кому-то другому — разве что умирал бы с голоду. Клиффорд попытался убедить ее воспользоваться услугами сервисных компаний и — главное — помощью превосходных автоматов, выпускаемых заводами ее мужа. Однако ей хотелось совсем другого.

— Это так вульгарно, мой дорогой! Уверяю вас, хорошо вышколенную прислугу ничто не заменит! По-моему, люди этого класса должны были бы гордиться своей профессией. Уверена, я бы гордилась — окажись волею судеб на их месте.

Сжигаемый нетерпением, но тем не менее со скрупулезной тщательностью корпел Монро-Альфа над списком. Некоторые из приглашенных жили вне столицы, другие — совсем далеко, вплоть до Южной Америки: приемы Джонсон-Смит Эстер были в моде. Этих он не мог расспросить сам — во всяком случае, недостаточно быстро для того, чтобы успокоить мятущуюся и страдающую душу. Чтобы разыскать их всех, следовало нанять агентов. Клиффорд так и поступил; это поглотило все его накопления — личные услуги стоят дорого! — и пришлось даже влезть в долги в счет будущего жалованья. Двое из присутствовавших тогда на приеме за это время уже умерли. Монро-Альфа привлек дополнительных агентов, тактично исследуя окружение покойных и даже их более далеких знакомых в надежде отыскать среди них девушку по имени Марион. Он даже не осмеливался оставить этих двоих под конец, опасаясь, что след может остыть.

Столичных жителей он расспрашивал сам. Нет, на этот прием мы никого с собой не брали — никакой Марион. Прием Эстер? Минутку, минутку — она дает их так много… Ах этот — нет, мне очень жаль… Подождите, дайте подумать — вы имеете в виду Селби Марион? Нет, Селби Марион миниатюрная женщина с огненно-рыжими волосами. Очень жаль, дорогой мой, — хотите выпить? Нет? Что за спешка?

Да, конечно. Мою кузину, Фэйркот Марион. Вот ее стерео — там, на органе. Вы не ее разыскиваете? Ну что ж, позвоните как-нибудь, расскажите, что у вас получается. Всегда рада оказать услугу другу Эстер — у нее каждый раз так весело…

Кого-то мы на этот прием прихватили — кто это был, дорогой? Ах да — Рейнольдс Ганс. И с ним какая-то незнакомая девушка. Нет, имени ее мне не припомнить. А ты не помнишь, дорогой? Если им нет еще тридцати, я их всех ласково называю конфетками. Но вот адрес Рейнольдса — можете спросить у него…

Мастер Рейнольдс ни в коем случае не считал эти расспросы бестактными. Да, он помнит тот вечер — восхитительный скандальчик. Да, с ним была кузина из Сан-Фриско. Да, ее звали Марион — Хартнетт Марион. А откуда вы знаете? Скажите, как интересно! Однажды он и сам проделал нечто подобное. Думал, что совсем потерял след девушки, но на следующей неделе она появилась на другой вечеринке. Правда, к сожалению она замужем и влюблена в своего мужа — причем взаимно. Нет, нет, он не имел в виду, что Марион замужем — речь шла о другой девушке, по имени Фрэнсин. Есть ли у него фотография кузины? Подождите, дайте вспомнить… Кажется, нет. Впрочем, минутку — есть вроде в альбоме любительский снимок, они тогда были еще детьми. Где? В один прекрасный день он приберет эту квартиру и вышвырнет кучу всякого хлама — как только что-то понадобится, вечно ничего не найдешь! Вот. Вот Марион — в переднем ряду, вторая слева. Это она?

Это была она! Она!

Как можно заставить быстрее лететь авиетку? Сколько углов можно срезать, не попавшись патрулю? Вперед… вперед… вперед!

Прежде чем позвонить у ее дверей, Монро-Альфа на мгновение остановился, стараясь унять сердцебиение. Сканнер осмотрел его, и дверь открылась.

Он застал Марион одну.

При виде девушки Клиффорд замер — побледнев, не в силах ни двинуться, ни заговорить.

— Здравствуйте! Входите, — сказала она.

— Вы… вы меня примете?

— Конечно. Я вас ждала.

Монро-Альфа посмотрел ей в глаза — они были по-прежнему теплыми и нежными, хотя глубоко внутри в них таилось и беспокойство.

— Я… не понимаю. Ведь я пытался вас сжечь.

— Вам только кажется. На самом деле вы этого не хотели.

— Я… Но… О, Марион, Марион!

Клиффорд двинулся к ней, споткнулся и чуть не упал. Голова его ткнулась в колени девушки. Его сотрясали мучительные рыдания человека, за свою жизнь так и не научившегося плакать.

Марион погладила его по плечу.

— Дорогой мой, дорогой…

Подняв наконец глаза, он увидел, что лицо у девушки тоже мокрое от слез, хотя и не слышал, чтобы она плакала.

— Я люблю вас, — сказал Клиффорд так трагически, словно это было непоправимым несчастьем.

— Знаю. И я вас люблю.

Много позже она попросила его:

— Пойдем со мной.

Монро-Альфа последовал за ней в другую комнату, где Марион забралась в недра платяного шкафа.

— Что ты делаешь?

— Мне нужно сначала кое о чем позаботиться.

— Сначала?

— Да. На этот раз я выполню твою просьбу.

Разговаривая с ней на обратном пути, Клиффорд употребил оборот: «после того как мы поженимся».

— Ты собираешься жениться на мне?

— Конечно! Если ты согласна.

— Ты готов жениться на дикорожденной?

— Почему бы и нет? — он сказал это храбро, даже небрежно.

Почему бы и нет? Гордившиеся своей патрицианской латинской кровью римские граждане легко могли бы объяснить почему. Белые аристократы Старого Юга могли бы детально растолковать ему, почему нет. Апологеты «арийского» расового мифа могли бы дать научное определение этим причинам. Без сомнения, в каждом из этих случаев лица, взявшиеся раскрыть ему глаза на весь ужас и всю непристойность его намерения, имели бы в виду разные «расы», но аргументы их были бы одними и теми же. Даже Джонсон-Смит Эстер могла бы объяснить ему, «почему нет» — и будьте уверены, за подобный унизительный союз навсегда вычеркнула бы его из списка. Наконец, короли и императоры теряли троны из-за куда менее неравных браков.