Мы никогда друг друга не любили (СИ) - Веммер Анна - Страница 39

— Аврора? — Галина, просматривавшая интернет-заказы спускается с распечатками. — Я обработала все заказы и распределила. Здесь есть простые, ты с ними справишься. Есть посложнее, сделаем вместе. И вот еще на завтра на утро заказ, давай подумаем, что можно предложить. Я немного в растерянности.

Я беру у нее листок с распечаткой и читаю.

Товар: подарочная корзина XXL

Артикул: 11268

Цена: 37900

Самовывоз, 01.08, 07.30

Оплачено картой

Комментарий:

"Ну очень капризная девица. Не знаю, что ей понравится, но надеюсь, вы это сделаете".

Контактный номер клиента кажется очень знакомым. Я лезу в телефон, чтобы свериться, и хмыкаю.

— Этот — не проблема. Я знаю, что ей понравится.

Галина улыбается, явно не понимая, что я имею в виду. И я спешу ее заверить:

— Сделаем! Капризная девица будет в восторге.

29. Виктор

Мне бы очень хотелось, чтобы Аврора оказалась безответственнее меня, поддалась искушению и согласилась лететь к океану. Я видел в ее глазах, что она хотела, очень хотела согласиться. Но пока еще не была готова бросить тысячу раз обдуманный план самостоятельной жизни. В которой есть работа, ответственность. И нет меня.

А раз котенок не готова бросаться в омут с головой, мне придется разбираться с насущными делами. По счастливой случайности сразу два таких дела можно сделать в клинике MTG, в кабинете директора и владельца в одном лице. И еще моего институтского приятеля.

— Вить, — Серега кивает, когда я заглядываю в кабинет, — как раз собирался тебе звонить.

— Я отдал документы девочкам на оплату, проведут сегодня до обеда.

— Прекрасно. Что делать с твоей Шаталиной? Закрывать карту?

— Она просто ушла?

— Да. Твой паренек оставил для нее документы на посту у медсестры. Утром она сразу же их забрала, и уже через десять минут ушла, никому ничего не сказав. Мы проверили по камерам, что она благополучно добралась до такси, и на этом наши полномочия — все. К слову, если тебе интересно, она здорова. Хотя я бы рекомендовал диету для поднятия гемоглобина.

— Ты ж вроде не врач…

— Точно. Все время забываю, — усмехается Серега. — Не расскажешь, что у тебя происходит? Тебе тут еще Наталья передала вот это.

Он достает из ящика стола небольшой конверт. В нем может быть только одно: результаты ДНК-теста.

— Я оплатил все реактивы.

— Не сомневаюсь.

— Если хочешь, оплачу еще полную стоимость в кассу. Но на условиях анонимности.

— Не хочу. Я сам разрешил тебе провести анализ без записей, и не даю заднюю. Но я думал, ты тайком проверяешься на венерические! ДНК? Островский, у тебя что, нашлись дети?

— Нет, но лучше бы уж нашлись. Пару лишних ртов я прокормлю, а тут… в общем, у моей жены нашлась мать, которую все считали умершей двадцать лет. И она утверждает, что понятия не имеет о ребенке.

— Но?..

— Но они похожи, как две капли воды. И я не могу понять, где подвох.

— Жена — это..?

— Аврора.

— А, вспомнил, шатеночка такая. Симпатичная, правда, я видел ее всего пару раз. И как она отреагировала? Переживает?

— Она не знает.

У Сереги от удивления открывается рот.

— В каком смысле не знает? А почему ее мать вышла на тебя, а не на нее?

— Ну… потому что ее мать — моя бывшая. Она очень хочет вернуть меня, но делает вид, будто ее ребенка не существует.

Серебров присвистывает и откидывается в кресле.

— Значит, ты спал с матерью, а теперь женат на дочурке. И они об этом не знают. И что будешь делать?

— Что-что, молиться, чтобы бабка не воскресла! — рычу я.

В конверте — ответы если не на все вопросы, то хотя бы на часть, но я медлю, не будучи уверен, что готов погружаться во все это. Надя ушла, полагаю, навсегда. Блог удален, Аврора снесла все подчистую, и хоть ребята и пытаются хоть что-то выяснить, концов, скорее всего, уже не найти. Мы можем строить жизни дальше, порознь или вместе. Если тест отрицательный, меня не должно волновать, кто мать Авроры.

Но если положительный, придется ей рассказать. И хрупкий мир между нами рассыплется на мириад осколков.

Я чувствую, что упускаю общую картину. Кусочки паззла вот они, передо мной, но никак не получается собрать их воедино. Это может оказаться обычной сопливой историей о первой любви и несчастливом замужестве Нади, а может обернуться опасностью для Авроры. И надо разобраться, кто есть кто.

Я распечатываю конверт и вчитываюсь в лист с результатами.

— Ну? — не выдерживает Серебров.

— Она ее дочь.

«Вероятность родства 99,9999995 %»

Что ж, я хотя бы не сумасшедший и не нашел в случайной девчонке черты первой любви. Надя — мать Авроры, это не подлежит сомнению.

— Думаешь, не знает? — спрашивает Серебров. — Хотя как можно не знать, что у тебя есть дочь? Был бы мужик… может, думает, что не выжил? Хотя такое только в сериалах бывает.

— А может, врет.

Как врала про банку с ананасами. Врала глупо, топорно, сама же и отправив меня проверять. Как врала про жизнь в штатах. И пусть я пока не нашел подтверждения, что Надя врала, я нутром чувствую подвох.

— Зачем врать о том, что у тебя нет ребенка?

— Не знаю. Может, она ее бросила. Родители выдали замуж за приятеля, залетела, поняла, что в гробу видела такую семейную жизнь и сбежала. Рогачев испугался скандала, замял дело и платил ей, чтобы молчала. Потом он умер, деньги перестали поступать, и она стала наводить справки о бывшем. Узнала, что я при деньгах и вернулась разыгрывать вновь вспыхнувшие первые чувства. А что там с дочерью, ее мало волнует. По счастливой — ну, или не очень — случайности я на ней женат. А если бы не был? Так ничего бы и не узнал. И жили бы счастливо, вспоминая молодые годы.

Серебров долго и молча смотрит. Затем поднимается.

— Надо выпить.

— Я за рулем.

— Я дам тебе водителя. Серьезно, Вить, я на трезвяк не способен это воспринимать.

Я, пожалуй, тоже. За Авророй ехать только завтра утром, можно вызвать водителя, все равно не выйдет толком поработать. В последнее время я слишком часто стал забивать на бизнес. Кажется, как-то так должна выглядеть подкравшаяся пенсия.

— То есть, если бы не жена, ты бы вернулся к Шаталиной? — спрашивает Серебров, разливая вискарь по стаканам.

Я долго думаю над его вопросом, потому что и сам не раз задавал его себе. Бесполезно вычеркивать из уравнения самый важный его элемент, но если допустить невероятное «вдруг», при котором Авроры в моей жизни просто нет…

— Полагаю, да. Сложно отказаться от того, чем был одержим двадцать лет.

— И почему отказался? Развелся — и все дела.

Я усмехаюсь. Виски обжигает горло, но легче не становится.

— А я и развелся. Еще до того, как Надя вернулся, мы подали заявление на развод.

— Тогда я вообще нихрена не понимаю. Чего не вернулся-то? Если она предпочла скрыть, что у нее есть дочь, лишь бы она не мешала личной жизни, то тот факт, что ты был женат, ее мало волнует. А уж что был женат на ее дочери, и вовсе не всплывет. Впрочем, на кой хуй тебе такая баба…

— Вот именно. Котенок точно не тот ребенок, который не страдает от отсутствия родителей.

— Так вы развелись или нет, я не понял? Островский, у тебя не жизнь, а пиздец!

— Развелись. Но вроде как сошлись. Или пытаемся. Не знаю. Там все сложно.

— Вить, а она не может быть… ну…

— Моей?

— Ага.

— Я проверял. Не моя. Да там и по срокам не сходилось, но так, на всякий случай, вдруг с датой рождения припиздели. Не моя. Ничья.

— Дела-а-а… и что теперь?

— Да ничего. Надя ушла, она честно спросила — я честно ответил. Нет проблемы в том, чтобы вернуть старые отношения. Проблема в том, что как новенькие они уже не будут. Мы не студенты и больше не мечтаем уехать на море.

Я могу уехать в любую точку Земди немедленно, но везде придется брать с собой себя.

Когда я выхожу из кабинета Сереги, то поддаюсь порыву и набираю номер Авроры. Мало надежды, что она ответит, вряд ли им можно пользоваться телефонами, но мне хочется кое о чем ее спросить. Даже больше, чем просто хочется. Кажется, я сдохну, если не спрошу.