В шкуре героя (СИ) - Киви Джей - Страница 72

Окинув меня нечитаемым взглядом, Дензил молча собрал посуду и перенес все это на столешницу. И что самое странное, вместо того, чтобы наконец закончить с завтраком, он поочередно выключил сначала гриль, а потом и огонь под сковородкой. В последнюю очередь потушил верхний свет, оставив включенной лишь слабую желтоватую подсветку для рабочей зоны.

— Что ты делаешь? — растерянно спросил я, так и не сумев понять, что происходит.

— Собираюсь напомнить тебе, с кем я на самом деле встречаюсь.

Встав прямо напротив, Дензил не совсем любезно сдернул меня со стула и, быстро подхватив, решительно усадил сверху на стол. Наши лица оказались близко друг к другу, и я увидел, как напряжены его скулы, а глаза потемнели от злости. Такие колючие и глубокие, все равно что ступить в мягкий снег и оказаться в ледяной воде.

Я некстати вспомнил, как однажды провалился под лед, гуляя с Сэнди, ретривером Эла. Мне тогда показалось, что передо мной просто поляна, и я решил спустить собаку с поводка, чтобы дать как следует побегать. Откуда мне было знать, что мы случайно забрели в низину, где неделями собирался снег. При оттепели он таял, а при небольшом минусе верхний слой воды превращался в тонкую корку льда, и ее покрывал свежий, обманчиво плотный, слой снега.

Вот и сейчас я как будто наяву услышал, как под ногами хрустит лед.

— Я же извинился, — миролюбиво напомнил я, положив руки Дензилу на плечи.

Его мышцы на ощупь напоминали камень: такие же твердые и неподатливые. Прямо как тогда, когда мы в парах выполняли задание психолога. Только теперь я знал, почему Дензил так отреагировал на упоминание об отце.

В тот раз один из нас сидел, а другой, стоя за его спиной, держал руки у него на плечах. Сейчас же мы находились лицом к лицу, не ограниченные в выражении своих эмоций, которые тело было просто не в состоянии полностью передать: по сравнению с тем, что говорили глаза, любое движение плеч и спины выглядело скупым и недостоверным источником информации, таким же ограниченным, как текстовые сообщения рядом с живым общением.

В тот раз я мечтал придушить своего партнера, сейчас же мне больше всего на свете хотелось его поцеловать в плотно сомкнутые губы.

Я поднял руки и стянул свою майку через голову. Не глядя, кинул ее куда-то в сторону и медленно потянулся вперед. Но меня остановили пальцы, неплотно сомкнувшиеся на шее. Я заметил, как губы Дензила разжались и лениво изогнулись во всезнающей усмешке, при этом выглядя еще более соблазнительно. Мне так не терпелось к ним прикоснуться. И невозможность сделать это доводила столь примитивное желание до мании, выдавая во мне то сумасшествие, о существовании которого я и не подозревал.

— Увы, это не тот случай, когда одних извинений достаточно, — подушечки больших пальцев погладили мою кожу.

По телу прошла волна предвкушающей дрожи, и я послушно наклонил голову, открывая шею мягким губам. Позвоночник словно прошило разрядом тока.

Я никогда не чувствовал себя рядом с Дензилом хрупким или слабым, забывая о своей гендерной принадлежности или сомневаясь в способности дать отпор, но при этом мне нравилось ощущать его силу и власть над собой, нравилось ему подчиняться. Вот и сейчас хорошо знакомая сладостно-ноющая боль вспыхнула внизу живота, член моментально налился тяжестью, а дыхание потяжелело, сделавшись быстрым и неровным. Я растворялся в своих ощущениях, не в силах сопротивляться чувственному притяжению между нами. И тому первобытному голоду, который во мне пробуждали умелые прикосновения Дензила.

Почувствовав, как расслабились мышцы под моими ладонями, я погладил его шею, затылок и с прерывистым вздохом зарылся пальцами в густые волосы, одновременно до боли сжимая коленями бедра. Мне хотелось его еще ближе, чтобы разгоряченная кожа скользила по коже, идеально смазанная и скрепленная потом, подобно двум листам бумаги, плотно приклеенным друг к другу.

Губами и языком Дензил вдумчиво изучал каждый сантиметр моего тела, с таким пристальным и нетерпеливым интересом, как будто видел его впервые. И слишком долго ждал этой встречи. Я же просто плавился от его внимания, слепо шаря ладонями по гладкой разгоряченной коже и не уставая восхищаться твердости мышц.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Где-то посреди этого хаоса, где стол превратился в остров, выступая единственной материальной точкой опоры между сном и реальностью, мои руки надолго задержались на широкой спине, натолкнувшись на едва уловимые неровные следы от старых шрамов. Практически незаметные, они легко терялись, заставляя поверить в игру воображения, но проступали вновь, стоило вернуться, чтобы подушечками пальцев осторожно повторить весь путь с самого начала. Вещественные напоминания, как старые, чему-то научившие ошибки, которые слишком дороги, чтобы о них забывать. И нужно ли, если они — это не просто видимая часть тебя? Иначе почему бы от них не избавиться, воспользовавшись достижениями современной медицины, а, наоборот, увековечить в сложном рисунке?

То ли мы поторопились, переоценив свои силы, то ли выбрали не самое удачное место, но долгожданное проникновение поначалу вызвало такое же ощущение давящей боли и легкого жжения, как и в первый раз. Закусив от напряжения губу, Дензил перенес тяжесть на вытянутую руку, давая возможность мне к нему привыкнуть. От чрезмерного давления его пухлая нижняя губа окрасилась в темно-красный цвет, когда он, по-прежнему сдерживаясь, осторожно толкнулся вперед. Через какое-то время, когда мое тело полностью подстроилось под него, позволяя получать удовольствие, я стал сам двигаться ему навстречу.

До оргазма оставалось всего ничего, когда движение вдруг резко прекратилось.

Склонившись ниже, Дензил накрыл меня своей тенью, доставая губами до горла и, казалось, скользнул еще глубже, настолько, что у меня потемнело перед глазами, а основание живота свело сладкой судорогой. Поэтому я решил, что ослышался, когда он поинтересовался обманчиво беззаботным тоном:

— Кстати, что от тебя было нужно Марку?

Его грудь ходила ходуном, капли пота стекали по лицу и шее, темные пряди налипли на лоб. В этот момент Дензил был потрясающе красив и вместе с тем мне ужасно хотелось его убить. Никогда не замечал за собой тяги к вандализму.

— Ты серьезно?! — неверяще простонал я, откидывая голову и упираясь затылком в жесткую поверхность стола. — Ты разложил меня на кухонном столе и залил оливковым маслом только для того, чтобы поговорить о своем сводном брате? Не проще ли сходить на консультацию к психологу?

Ладно, я прекрасно понял, что дело не в Марке. А в небезызвестной мисс Адамс. Вот же мстительный гад.

Я попробовал приподняться, но Дензил ловко уложил меня обратно, нависая сверху. И вдавил свои бедра в мои. Даже в полутьме я различил на его лице белозубую улыбку.

— Ты серьезно решил, что я дам тебе уйти? — промурлыкал он. — Не кажется ли тебе, что я имею полное моральное право на подобный интерес, особенно после твоего желания узнать побольше о Синди?

— Как же я тебя ненавижу, — процедил я сквозь зубы, против воли выгибаясь, когда Дензил возобновил толчки, специально входя медленно и глубоко.

Я надавил ладонью на мускулистую грудь в слабой попытке оттолкнуть. Прямо напротив сердца. Оно билось часто-часто и совсем близко, как будто я держал его в руке.

— Ты это уже говорил, — доброжелательно напомнил Дензил, подтягивая меня поближе и фиксируя за бедра для собственного удобства.

— Отпусти…

— И это тоже. Помнишь, что я ответил?

Воспользовавшись моим замешательством, Дензил перехватил мои запястья и вытянул руки над головой. При этом его металлический кулон в форме звезды удобно приземлился мне на грудь, устроившись в ямке между ключицами. Как будто там ему самое место.

Несмотря на явные физические усилия, которые требовались для того, чтобы в одно и то же время иметь как тело, так и мозги, о чем говорили дрожь в его руках и сбившееся дыхание, Дензил умудрялся вести со мной почти непринужденную беседу. И это не могло не восхищать. Как и бесить. Безмерно.