В шкуре героя (СИ) - Киви Джей - Страница 61

Нигде не останавливаясь, я занял свободный угол самого дальнего дивана, где уже обосновался Адам. Правда, он меня не заметил: откинув голову на спинку и сложив руки на груди, Адам что-то слушал в наушниках с закрытыми глазами. Собственно, поэтому я и выбрал это место: я вроде бы со всеми и одновременно сам по себе. Как раз то, что нужно.

Сделав несколько глотков какао из автомата, я поставил стаканчик на подлокотник и притворился, что полностью погружен в повторение сценария. На языке остался приторный вкус шоколада. Отросшая челка как назло постоянно лезла в глаза, и мне приходилось то и дело смахивать ее с лица. С недавних пор, а именно с сегодняшнего утра, волосы превратились для меня в один из сильнейших источников раздражения. Я не привык к такой длине, но из-за съемок пришлось поступиться своим удобством.

Взрыв смеха вынудил меня незаметно поморщиться. И осознать, что я читаю одну и ту же страницу, наверное, последние минут двадцать. Оставив попытки вникнуть в ее содержание, я закрыл папку и быстро взглянул на часы: до тренировки у Джонсона оставалось чуть больше часа. При наклоне головы светлая прядь снова мазнула по щеке. И я упрямо заправил ее за ухо, где она ни в какую не желала оставаться. Хоть бери и проси у кого-то из девушек заколку-невидимку.

Вся проблема состояла в том, что волосы лежали как надо только после укладки. Ее следовало делать каждый раз после мытья головы, иначе за ночь они мялись и сбивались, отказываясь принимать нужную форму. Поскольку перед выходом на съемочную площадку их укладывала Кэйли или кто-то из ее ассистентов, то я не усложнял себе жизнь и не пробовал добиться того же эффекта самостоятельно. И при этом продолжал мыть голову каждый день. Вот и оставалось теперь мириться или, скорее, бороться с последствиями своей же собственной лени.

В очередной раз запустив пальцы в волосы, я зашипел от боли: проклятые пряди зацепились за браслет на запястье. Пытаясь освободиться, я дернул рукой, но сделал только хуже. От этого движения кончики волос, намотавшиеся вокруг резинки и нанизанных на нее черных бусин, стянулись еще сильнее.

— Помочь? — вдруг раздался из-за спины мягкий, вкрадчивый голос.

Как будто вдоль позвоночника сверху вниз провели теплой ладонью.

Волосы на макушке шевельнулись от теплого дыхания, и я резко обернулся, совершенно забыв о какао. Задетый локтем, стаканчик полетел вниз, попутно щедро расплескивая оставшуюся на дне густую массу так до конца и не растворившегося порошка. Следом папка со сценарием, соскользнув с колен, как раненый боец, завалилась куда-то вбок.

— Упс, какая неловкость, — сказал Дензил, при этом даже не взглянув на пол, — я так и знал, что это случится.

Облокотившись на спинку дивана, он возвышался надо мной, подобно горе, и при этом разглядывал со снисходительной полуулыбкой. В расстегнутой фланелевой рубашке в красно-синюю клетку поверх белой майки и джинсах он походил разом и на рабочего, и на рокера.

— Этого бы не случилось, если бы ты меня не напугал, — сдержанно ответил я, стойко игнорируя ускорившееся сердце.

Окружающие звуки затихли, словно вокруг меня образовался вакуум. Я не слышал, но ощущал, как стучит сердце. Так странно, оно то билось часто-часто, то полностью замирало, исчезая куда-то, будто его и нет. И вместо него в груди пульсирует пустота.

Застигнутый врасплох внезапным появлением Дензила и частично обездвиженный запутавшимися волосами, я не успел среагировать, когда в глубине темных глазах вспыхнул опасный огонек: Лонг быстро наклонился вперед и, поймав меня за подбородок, заставил запрокинуть голову.

— Ты слишком нервничаешь, — мило улыбнулся он, больно впиваясь пальцами в кожу.

А я смотрел на него широко открытыми глазами, не в силах поверить, что он позволил себе при всех подобную вопиющую наглость. Чего он пытался этим добиться? Я не мог видеть, что происходит вокруг, но чувствовал на себе недоуменные и любопытные взгляды.

Дензил находился слишком близко. Не выдержав прямой зрительный контакт, я опустил ресницы и увидел быстро бьющуюся голубую жилку на его шее. Карие глаза словно вытягивали из головы все мысли, под их внимательным взглядом отнимался язык и немели губы. Я непроизвольно их облизал, и почувствовал на языке угасающий след шоколада. Стараясь сдержать закипающий внутри гнев, я одновременно с ужасом ощутил, как сладко тянет внизу живота. Но самым обидным и унизительным во всей этой ситуации стала понимающая улыбка, обозначившая ненавидимые мной со вчерашнего дня ямочки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Сейчас же отпусти, — произнес я и, положив свободную руку поверх его руки, надавил, пытаясь убрать ее от лица.

К моему несчастью или счастью, привлеченный нашей возней, Адам открыл глаза и стянул наушники, приветливо улыбаясь.

— Хэй, я что-то пропустил?

— Тай отказывается от моей помощи. Еще чуть-чуть и он останется без волос, — ответил Дензил с нотками веселья в голосе.

И с тем налетом уверенности, который призван все объяснить. В данном конкретном случае — весьма странное поведение, больше похожее на принуждение с целью доминировать. Вот только зачем ему делать это прилюдно, я так и не понял. Неужели настолько все равно, что подумают окружающие?

— Мне поможет Адам, — мой голос прозвучал спокойно, но даже дурак не смог бы не расслышать в нем предупреждение.

— Как скажешь, — легко согласился Дензил, но, прежде чем убрать руку, провел подушечкой большого пальца вдоль линии моей нижней губы.

Получается, всего лишь и нужно было, что озвучить свое желание вслух? Так просто? Только по какой-то причине не сработало раньше, когда я просил меня отпустить. Интересно, почему. У кого-то избирательный слух?

— Кстати, не забудь свою папку, — напоследок небрежно бросил Дензил. Потянувшись, он кинул мне ее на колени, прикрыв нижнюю часть живота. Тогда как я был уверен, что серая худи с большим накладным карманом впереди надежно скрывает постыдную реакцию моего тела на чужие наглые провокации.

Кровь бросилась мне в лицо, и к злости добавилась неловкость. Мне захотелось оторвать ему руки, потому что он не должен был все это делать. Не после того, что случилось вчера. И уж точно не при свидетелях. Зачем вести себя так, словно между нами существует что-то большее, помимо простого дружеского общения, если это не так? И мы оба это знаем. Поэтому совершенно неправильно вводить всех в заблуждение. И меня вместе с ними. Эгоистично и жестоко.

— Ого, да между вами прямо искрит, — восхищенно выдохнул Адам, когда мы остались одни. На его лице читалось потрясение. — Вы что ли встречаетесь?

Вопрос Адама застал меня врасплох, дав понять, что я слишком рано расслабился, убедившись, что Дензил отошел на достаточно безопасное расстояние: непринужденно влившись в одну из компаний, он опустился на диван рядом с Джесс. Похоже, я пропустил больше, чем думал. Та сразу же придвинулась к нему поближе, что-то спрашивая со льстивой улыбочкой. И ловко поднырнула под положенную на спинку дивана руку, так что со стороны выглядело, как будто они обнимаются. Не то, что бы я намеренно смотрел в их сторону: мне хватило одного единственный взгляда через плечо.

— Нет, с чего ты взял? — я сделал вид, что крайне удивлен подобным предположением. А еще меня позабавило, как все перепуталось за последние двенадцать часов. Даже если бы мы не расстались, мой ответ был бы тем же. Вот только вся ирония в том, что я сказал правду. Несмотря на замешательство и смущение, которые сейчас испытывал, как если бы соврал. — Он же просто прикалывался. По-моему, все и так очевидно, — протянув Адаму руку с браслетом, я красноречиво кивнул себе за спину, терпеливо пережидая, пока он освободит меня из вынужденного «плена».

— Ну на тебя он смотрит как-то иначе, — без тени сомнения сказал Адам, быстро глянув в указанном направлении, и взялся за дело.

Я вздохнул, наблюдая, как осторожно и вместе с тем ловко двигаются его пальцы. И зачем-то посчитал нужным пояснить:

— Я имел в виду не конкретно Джессику, а слабый пол в целом.