В шкуре героя (СИ) - Киви Джей - Страница 56

— Не волнуйтесь, с миссис Келли все в порядке. Скорее всего, легкое недомогание вызвано тревогой и, как следствие, бессонницей. Я выписал кое-какие витамины и одно хорошее снотворное. Оно без побочных эффектов, не вызывает привыкания и способствует восстановлению режима сна. А входящие в его состав натуральные компоненты обладают успокаивающими свойствами и помогут справиться с излишним беспокойством.

Пока Йен изображал из себя доктора и консультировал родителей, я прошел вглубь палаты и присел на край кровати. У меня не было оснований не доверять его компетентности. По правде говоря, выслушав заключение Йена, я испытал огромное облегчение и уже за одно это был готов простить ему почти все, включая задиристое поведение, которое по-прежнему вызывало у меня зуд в кулаках.

Порой случается, что какие-то люди или ситуации имеют над нами власть, несмотря на видимость того, что мы повзрослели и поумнели. И каждый раз, сталкиваясь с ними, мы ведем себя по одному и тому же сценарию, не в силах выбраться из замкнутого круга, хотя умом понимаем все свои ошибки. Во мне, видимо, до сих пор жила горечь от предательства, настолько сильная, что не исчезла со временем. Наверное, потому, что детские обиды — самые глубокие.

Но все это теперь не имело значения. Если для того, чтобы избежать конфликта, мне всего лишь нужно помолчать, то я буду нем как рыба. Мама от него в восторге, и ладно — это ее право. Я же вовсе не обязан поддерживать с ним видимость приятельских отношений. Слава богу, те времена, когда родители могли на меня повлиять, навсегда остались в прошлом. Главное, что мама здорова. И если присутствие Йена в ее жизни поможет ей и дальше оставаться таковой, то я буду только рад. И сделаю все от себя зависящее, чтобы примириться с неуместной обидой и ревностью.

Не удержавшись, я достал из кармана джинсов телефон и проверил главный экран. Похоже, что это уже вошло у меня в привычку. К сожалению, никаких новых звонков или сообщений не было. От досады я машинально прикусил губу и тут же дернулся, тихо ойкнув. К несчастью, моя реакция не осталась незамеченной.

— Кстати, Тай, что у тебя с лицом? — недоуменно спросила мама. И тотчас, не дожидаясь ответа, воодушевленно предложила: — Почему бы тебе не показаться Йену?

О боже, похоже, она уже по уши в него влюблена. Пора бы папе начать ревновать.

— Я с удовольствием посмотрю на твои боевые царапины, — снисходительно улыбнулся Йен, едва уловимо выделив интонацией слово «царапины». И в целом выражение его глаз говорило о том, что у него найдутся дела поважнее.

Что бы я ни сказал или ни сделал, он всегда находил повод надо мной насмехаться. Особым его талантом являлась способность делать это незаметно для окружающих.

— Нет, спасибо, — сухо отказался я.

— Не хотите обменяться контактами? — не унималась мама. — Вы же когда-то дружили.

О нет, только не это. Единственное, что мне сейчас нужно — это услышать низкий дразнящий голос с хрипловатыми нотками в ответ на мои многочисленные звонки. Или хотя бы получить сообщение о том, что Лонг чудовищно занят, но обязательно перезвонит позже. Что угодно, лишь бы не гнетущее молчание. И уж точно не посредничество в возрождении никому ненужной дружбы.

— Нет, спасибо, — ничего не изобретая, я воспользовался все той же фразой.

Мне показалось, что Йен насмешливо хмыкнул, но разве мог милый и воспитанный мальчик Йен так поступить?

— Если у вас больше нет вопросов, то я, пожалуй, пойду. Миссис Келли, еще увидимся. Мистер Келли и Тай, был рад с вами повидаться.

Я ничего не ответил, продолжая испепелять взглядом телефон. Но слышал, как они все прощались, а потом с тихим щелчком закрылась дверь, и следом раздался возмущенный голос мамы:

— Не могу поверить, что ты способен вести себя настолько грубо! Что тебе мешает возобновить ваше общение и заново узнать друг друга?

Я удивленно приподнял брови и поднял глаза, не до конца понимая, чем вызвано такое странное поведение со стороны матери. Особенно столь абсурдные претензии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Вообще-то, я и так все о нем знаю. Не понимаю твоей настойчивости. Как и бессмысленных попыток навязать нас друг другу. Он же твой лечащий врач, а не мой. Зачем мне его любить?

Мама недовольно поджала губы.

— Потому что он в сто раз лучше твоего этого… как там его… Лонга.

Мне показалось, что меня ударили по голове. Вероятно, падение все же не прошло даром и мне требовалось пройти обследование, чтобы убедиться в отсутствии сотрясения мозга. Могут ли слуховые галлюцинации быть его следствием?

— Я не понимаю, мам, о чем ты говоришь, — как можно спокойнее произнес я, сжимая в руках телефон.

— Дорогая, почему бы нам всем не поговорить дома? — внезапно вмешался отец, но его попытки притормозить маму, если она сама не желала останавливаться, редко заканчивались успехом.

— С тех пор, как журналисты пытались добиться от нас подтверждения или опровержения слухов о ваших с ним отношениях, я не перестаю об этом думать. Мне неважно: правда это или ложь. Но не все равно, кто с тобой рядом. И поэтому я считаю, что тебе необходим кто-то ответственный, надежный и терпеливый. Тот, кто хорошо тебя знает и испытывает к тебе искренний интерес. И если для того, чтобы быть счастливым, тебе нужен мужчина, то так тому и быть. Но не отказывайся от шанса узнать Йена поближе. Ты всегда ему нравился, просто он, видимо, считал, что у него нет шанса. И поэтому не пытался привлечь твое внимание. Неужели это не очевидно?

О нет, я не собирался верить в выдуманную симпатию Йена. Да мы ненавидели друг друга. Но еще сложнее мне было поверить во внезапную озабоченность родителей моей личной жизнью. Просто потому, что они никогда особо ей не интересовались. Так с чего вдруг это стало беспокоить их теперь? В какой момент все изменилось?

Натянуто улыбнувшись, я встал с кровати и убрал телефон.

— Может быть, все дело в том, что Йен врач? Помнится, ты очень хотела, чтобы я посвятил себя медицине. Неужели это все… — я обвел помещение рукой: — …лишь повод нас свести? — ответом мне стало молчание, которое было красноречивее слов. Тяжело вздохнув, я покачал головой. — Ты говоришь о шансе для Йена, тогда как сама отказываешь в нем другому. Почему ты не хочешь вначале познакомиться с Дензилом и узнать его поближе, прежде чем делать выводы? Похоже, что ты уже все для себя решила, только вот речь идет не о твоей жизни, а о моей.

Как бы горько мне не было это осознавать, но сам я поступал точно также: в своих суждениях я опирался на вымышленный образ, созданный журналистами и пиар-менеджерами, и судил о Дензиле не по его поступкам, а исключительно через призму общественности. Я считал его эгоистичным, поверхностным, увлекающимся и эксцентричным, поэтому постоянно ожидал подвоха и был готов поверить кому угодно, лишь бы его слова соответствовали моим собственным представлениям. Своими сомнениями и подозрениями я мучил нас обоих.

— Так это правда? Вы встречаетесь? — тихо спросила мама.

На ее лице застыло ошеломленное выражение, в глазах отражалось несвойственное ей замешательство. Впервые на моей памяти она выглядела по-настоящему беспомощной. Я перевел растерянный взгляд на отца, который на ее фоне олицетворял собой полнейшую невозмутимость. Прежде чем снова повернуться к матери, я увидел, как он едва заметно мне кивнул.

Бесспорно, отец был одним из самых привлекательных из знакомых мне мужчин: не столько внешне, сколько благодаря природной харизме. Он был ниже мамы ростом и с возрастом обзавелся большим животом как у Санта-Клауса, его когда-то темные волосы местами поседели и поредели на висках. Не говоря уже о том, что он бездарно потратил на азартные игры много лет. Но при всем при этом он выглядел абсолютно довольным, как человек, который нашел свой смысл жизни. И этим смыслом стала для него мама.

Я никогда раньше не понимал, как можно полностью раствориться в другом человеке. И считал это слабостью. Но, глядя на родителей сейчас, я замечал то, чего не видел до сих пор: несмотря на всю свою непохожесть, а также вопреки различным жизненным неурядицам, они прекрасно дополняли друг друга, сумев прийти к той гармонии, к которой стремятся все пары. И одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять: то, что их связывает — это навсегда.