Тени исчезают в Раю (СИ) - Нарватова Светлана "Упсссс" - Страница 12

– Привет, меня зовут Саманта Локсби, – произнесла она, кривя рот из-за жвачки. И протянула руку.

– Хэлли Купер, но все зовут меня Тайни*.

Голос Роул звучал непривычно. Может, чуть грубовато. А может, дело было в том, что Алекс словно очутился в виртуальной игре, где он был женщиной. По крайней мере, именно такое впечатление создавала гарнитура. Будто это он пожимал руку Саманте, только рука его была женской.

– Ну, если ты Тайни, то я – Нана**, – рассмеялась косметутка. Она действительно была на полголовы ниже китиарки.

Роул не издала ни звука, но почему-то детектив был уверен, что она улыбалась.

– Садись, рассказывай, чё, – таутированная хозяйка кабинета указала клиентке на анатомическую кушетку, сейчас сложенную в кресло.

Беглый взгляд Роул выхватил из обстановки многочисленную аппаратуру, баночки, тюбики, кисточки, пакетики и шпатели. И огромный зеркальный трельяж, в который Алекс смотрелся и видел Тайни. С этим делом и крышей сдвинуться недолго…

– Чего желает мисси? – чавкая, спросила Саманта.

– Мисс, – поправила ее китиарка. – А лучше просто по имени.

– По имени – так по имени. Хэлли, есть пожелания? Вообще, у тебя кожа чистая, чё. Как ухаживаешь?

Роул что-то рассказывала про лосьоны, тоники, крема и сыворотки, а Алекс глядел в зеркало.

Тайни в зеркале была… Тайни. С непослушными черными кудряшками, которые никак не хотели укладываться в прическу. С огромными карими глазами на похудевшем от тревог лице. С тонким носиком и бледной кожей. С нежно-розовыми губами, чуть прихваченными блеском. Совсем как на Атоване у оцепления вокруг места убийства Хельги Стоунбридж. Только тогда Роул была незнакомкой, а теперь – его… Детектив задумался. А теперь – его Тайни.

Девушки увлеченно обсуждали процедуры. Из произносимого Коллингейму были знакомы только цены. Как – «знакомы»… Он знал эти числа. В кармане не имел, но мог себе представить, как они выглядят. Это единица и еще нолики. В его кредитку столько ноликов могло поместиться только без единицы, и если их хорошенько утрамбовать. И Алекс остро почувствовал безнадежность своих… «отношений». Три недели. Вот и всё, что у него есть.

Роул устроилась на кушетку, Саманта стала опускать спинку.

– А чё ты такая бледная-то? – чуть свысока поинтересовалась «косметутка». – «Папик» взаперти держит?

– Я – перевозчик, – ответила Роул. Теперь Алекс видел только потолок и лоб склонившейся над ним/ней Саманты. – Вожу частные грузы, которые не пользуются популярностью у местных властей.

– Контрабанда, чё! – Локсби уважительно похлопала клиентку по плечу.

– Впервые слышу это слово, – очень «честно» призналась китиарка.

Как все люди, способные отличить в собеседнике правду от лжи, Алекс предпочитал врать как можно ближе к правде. В крайнем случае, если поймают, всегда можно сослаться на недопонимание. Так что очень может быть, Тайни не врет. И про частные грузы, и про контрабанду. Если она товары не продает, то какая же это контрабанда? Никакой контрабанды. Всего лишь подрывная деятельность.

– Какое слово? – подыграла клиентке Саманта.

Она выбросила жвачку в урну, убрала свои радужные перья под шапочку, натянула маску на нижнюю часть лица и покрыла руки латексным гелем, вроде того, которым пользовался детектив по работе. Или для контрацепции. Подняв руки, как врач перед операцией, она продолжила:

– Зато, небось, весь Союз облетела, все повидала…

Голос ее звучал чуть глуше, то ли из-за повязки, то ли из зависти.

– Облетела. Повидала. А что толку?

– Это как: «А что толку?» Я, вон, за всю жизнь была только на родном Гедеоне, и здесь. А ты: «А что толку?», – обиженно просопела Саманта и чем-то шоркнула, придвигая.

– Думаешь, на той самой планете, где ты не была, счастье разливают всем и каждому?

– А то нет, – рассмеялась косметутка, начиная колдовать над лицом.

Поскольку камера-сережка находилась в противоположном ухе, что именно делала радужная девица, было не видно. Но Алекс не ноу-хау воровать планировал. Ничего, что видно только потолок. Зато всё слышно.

– Тогда я тоже хочу на эту планету, – призналась Роул.

– Тю. У такой красавишны на каждой планете должно быть по счастью. А то и не по одному, чё.

Сама того не желая, Саманта Локсби оттоптала штурмовыми ботинками больное место нечаянного слушателя.

А Роул, как назло, не торопилась с ответом.

– Думаешь, со счастьем можно так вот запросто попрощаться, и дальше жить, будто ничего не было? – наконец раздался голос китиарки.

– Ага! – в голосе косметутки звучало веселое «я_же_говорила!» – Значит, есть, есть она, эта планета!

– Нет, – возразила Тайни. – Значит, есть оно, это счастье. – И спустя несколько ударов сердца продолжила: – Только не там, не тогда и не с тем.

– А что, у таких, как ты, тоже бывает несчастная любовь? – удивилась Саманта.

– Со мной-то всё понятно, – перевела тему Роул, так и не объяснив, кто именно был ее счастьем: он, Майер или это вообще была фигура речи. И почему «не там, не тогда и не с тем». – Я просто слишком быстро летаю, чтобы счастье успело за мной угнаться. А у тебя-то какие проблемы? У тебя тут мужчин – целый заповедник.

– Целый зоопарк, ты хотела сказать, – фыркнула девица. – Хочешь – тебе козлы, хочешь – бараны, хочешь – павлины, хочешь – верблюды, которым на всех плевать с большого небоскреба… На любой выбор счастье, чё.

– Да ладно! Неужели среди сотен тысяч приезжих никто не заинтересовал?

– Понимаешь, Хэлли, – незнакомое имя выбило Коллингейма из русла беседы, пока он не вспомнил, что именно так представилась китиарка. – Парадиз – это как раз та планета, куда все едут за счастьем. Я вот тоже, дура, за счастьем приехала, чё. А оказалось, у всех оно разное, это счастье. Я хочу встретить принца. А «принцы» хотят засадить в междуножье как можно большему количеству телок постройней и посимпатичней, чтобы потом было чем перед приятелями похвастаться…

В голосе девушки слышался личный опыт. Но, как говорил Мисима, за всех проблемы не решишь. Саманта – девочка взрослая, сама станет сильнее.

– А местные? – продолжила разговор Тайни. – Курорты – дело доходное. Да и на вид не страшные.

– Ну, ты такая наивная, прям ми-ми-ми! – с невесомой насмешкой выдала косметутка. – Кто тут из местных бога-атый? Они бедны, как космодромные крысы, чё.

– А деньги? К вам же на Парадиз такие деньги приходят.

– Ой, не могу! – Саманта рассмеялась, приложив руку к маске на лице. – Так ты тоже за принцем приехала? Очередь занимать надо было. Сразу как из космолета вышла. Видела, какой хвост там тянулся?

– Не видела. А причем здесь космодром?

– Так ждут же. Когда принцы прилетят. Ты где последние лет сто была? У нас всё кому принадлежит?

– Народу?

– Хо! Жаль, мы не тот народ, чё! Толстосумам из Ядра здесь всё принадлежит. И пляжи, и отели, и море, и кабинет этот, и я тоже. За всё уплочено. А у местных есть свои богачи. Только они живут «на материке», как тут говорят. Дальше курортной зоны. И такие, как ты и я, их не интересуют. Они же тут все, – продолжила она шепотом, – фанатики. Иноверцы, – гавуры, – для них пыль, третий сорт. Их вера даже касаться нас запрещает. Как прокаженных. Видала, они все в перчатках ходят? Во! Это чтобы об нас не запачкаться, чё. Так что парадизные богачи себе гаремы из местных набирают. В общем, нету тут принцев, я тебе говорю. И если где счастье надыбала, так лети назад. Знаешь, сколько таких вокруг, до чужого счастья жадных? Только отвернулась – а ему уже какая-нибудь пошустрей ноги приделала.

– А ты думаешь, счастье там сидит и меня ждет? – поинтересовалась китиарка с легкой насмешкой.

– А чё, не ждет? Да ну. Таких, как ты, кто-то где-то обязательно ждет.

– С чего ты взяла?

– Ну, как… – удивилась косметутка. – Ты красивая, чё. Молодая, но богатая. Даже если тебя не ждет твое «счастье», тебя ждут или предки, или муж, или любовник.

– Я не богатая, – возразила Тайни, которая Хэлли. – Но зарабатываю немало. Работа опасная, а надежда только на себя.