Отныне моя (СИ) - Зубавина Анна - Страница 18

Сначала Максим напоил Катю водой — налил в кружку из чайника на кухне. Потом осторожно попытался ее раздеть.

Она отчаянно сопротивлялась:

— Оставь меня в покое! — цеплялась Катя за его руки. — Я отдохну немного и помоюсь сама. Доведи меня, пожалуйста, до дивана в гостиной. Я хочу лечь!

Максим с сочувствием поглядел на нее, и устало произнес:

— Перестань, помоги лучше! Я не собираюсь тебя насиловать! Сама ты никак не разденешься и не вымоешься! Раны могут загноиться, и неизвестно к чему это может привести. Ага, на диван, придумала! Ты вся в земле!

Катя оттолкнула его:

— Уйди, не дотрагивайся! Я сама!

Она попыталась расстегнуть молнию на спортивной кофте, но руки не слушались.

— Ты как ребенок, — Максим погладил ее по волосам.

Он одной рукой осторожно поддерживал ее, а другой кое-как освободил от одежды.

— Где у тебя ванная? — спросил Максим, оглядываясь по сторонам.

Катя, по-видимому, смирившись, прошептала:

— По коридору направо. Сначала туалет, а потом ванная комната.

Максим аккуратно посадил Катю в ванну, настроил душ и стал осторожно мыть.

Она всхлипнула:

— Как ты себя ведешь! Я прошу тебя, пожалуйста, уйди! Я помоюсь, как смогу. Максим, прекрати, отдай немедленно! — она ослабшими руками принялась вырывать у него шланг.

— Если ты не перестанешь, я точно оставлю тебя в ванной и уйду. И тогда выбирайся, как знаешь! — пригрозил он ей.

И она, то ли потому, что обессилила, то ли от безысходности, притихла, только обхватила себя за плечи руками.

«Она похудела, — подумал Максим, — лопатки торчат, как крылышки у цыпленка. Раньше я такого не замечал!»

На Максима нахлынули воспоминания. Он помнил каждый изгиб ее тела, и маленькую родинку в углублении над ключицей, которую он тогда любил целовать.

Максим горько усмехнулся. Ведь они любили друг друга! Он помнил, как они уединялись при любой возможности! Какими сияющими глазами смотрела на него Катя на планерках! Она и не думала скрывать своей влюбленности! Ему казалось, что так будут вечно, а сам все разрушил. Но он вернет Катю, завоюет ее любовь заново. Он будет терпеливым!

Вскоре с мытьем было покончено. Максим отнес ее в гостиную, замотав в полотенце и банный мужской халат, который нашел в ванной. Усадил Катю в кресло и разложил диван.

Катя сказала, где взять постельные принадлежности. Через несколько минут Максим устроил ее на диване.

Он почувствовал, что очень устал. Все-таки кросс по лесу в экстремальных условиях при натянутых нервах бесследно не прошел!

На диван Максим садиться не стал, сходил за табуреткой на кухню.

Ему вспомнилась Катина неприязнь в автосервисе. Навязываться он не станет. Но свой долг милосердия перед ней выполнит до конца.

— Давай я обработаю раны, — заботливо предложил Максим.

— Нет! Я полежу немного и сама обработаю, — отказалась Катя.

Максим, как будто не услышав ее слов, осмотрел ее лицо и голову, потрогал пальцами:

— На голове шишка и большая ссадина. Надо тщательно обработать антисептиком. С лицом серьезнее — к хирургу бы тебя! — Максим нахмурился. — Царапина глубокая, как бы шрам не остался! Все остальное по мелочи: небольшие ссадины и царапины. — Он немного подумал и сказал: — Ладно, говори, где у тебя аптечка!

Вскоре Катя лежала с облепленным пластырем и «разукрашенным» мазью лицом.

— А теперь ты расскажешь мне, в какую историю вляпалась. И не ври! — строго попросил Максим. — Только после этого я уйду, не раньше. Ты ведь очень мечтаешь об этом, правда? Так давай, начинай!

В гостиной повисло молчание. Наконец Катя заговорила:

— Роман, бригадир на лесопилке, обманывает свекра. Мне надо было узнать, как ему это удается. Я почти все выяснила, осталось последнее: пробраться поздно вечером в ангар. Кое-что уточнить для полноты картины. Сторож меня застукал. Я убежала. Вот и все. — Катя закрыла глаза.

— Я не подозревал, что ты до такой степени беспечная! — Максим вскочил с табуретки, самообладание изменило ему. Еле сдерживаясь, чтобы не кричать, он продолжил: — А если бы я оказался недоступен, или звонок не услышал?! А ты не подумала, что шею сломать могла или висок проломить, нет? В конце концов, чтобы стало с твоей дочерью, если бы ты насмерть убилась, подумала?!

Он сел к Кате на постель и порывисто склонился над ней. Она лежала, не шевелясь, только из-под закрытых век крупными каплями катились слезы.

— Прости, я сорвался, — отрывисто произнес Максим.

— Я сама виновата, — прошептала Катя и открыла глаза. — Поздно, тебе надо идти!

— Я могу остаться! — предложил он.

— Не надо! Мне стало намного лучше. Спасибо тебе, Максим!

— Хорошо, я уйду, — глухо произнес он. — Но за тобой долг!

— Какой долг? — удивилась Катя.

— Ты обещала мне свидание в Артемьевске! — Максим твердо взглянул ей в глаза.

— Когда это? — засомневалась Катя.

— Пять лет назад! — напомнил он.

В ответ Катя не проронила ни звука.

Максим погасил свет и вышел из дома, плотно закрыв за собой дверь.

Постоял, подумал. И решительно постучал в окно бабы Любы.

Катя

1 сентября 2020 года, вторник

За окном хрипло прокукарекал петух.

«Не спится забияке! Дочку разбудит раньше времени. Пусть она поспит, с сегодняшнего утра начинается школьная жизнь, каникулы закончились!» — подумала Катя и откинула одеяло.

Она подошла к окну и отдернула штору. Солнце еще только просыпалось, но скрытое легкой дымкой облаков высокое небо обещало ясный день.

В доме стояла уютная тишина раннего утра, только из прихожей доносилось мерное шуршание настенных часов. Катя не поленилась выглянуть.

«Рановато я встала, да и то, надо сказать, дел много», — она постояла в раздумьях и направилась в ванную.

В зеркале отразилось ее бледное, чуть припухшее ото сна лицо. Осторожно помяла его пальцами — шрамов не осталось, хотя Катя очень этого боялась. Шишка на лбу сошла, и голова уже не болела. Похоже, легкое сотрясение после «прогулки» по ночному лесу имело место быть, но обошлось без врачей. Отлежалась!

Она наскоро умылась холодной водой и отправилась в кухню. А не почаевничать ли ей спокойно в утренней тишине, а потом уж в душ? А то, когда Соню будить надо, не до чая, одна суета!

Налила в чайник свежей воды, щелкнула кнопкой. Ополоснула маленький чайничек для заварки — пакетики не признавала. Вытащила пару пряников. Очень вкусно — пряники со свежим чаем! Наконец чайник вскипел. Залила кипятком смородиновый лист — пусть настоится.

Села на табурет и задумалась. Перед глазами встала самая страшная в ее жизни ночь, когда убегала с лесопилки. Катю передернуло. И если бы не Максим, неизвестно, чем бы ее бег в экстремальных условиях закончился.

С той злополучной ночи, когда он ее спас, прошло почти две недели. А если точно — двенадцать дней.

За это время они ни разу не виделись. Но почти каждый день Максим звонил ей по телефону, и они спокойно разговаривали. Максим интересовался как заживает лицо, прошло ли головокружение. Даже спрашивал, читает ли она книги и какие кинофильмы предпочитает. Катя рассказывала. Она Максима, в свою очередь, расспрашивала о делах в хозяйстве. Он обстоятельно отвечал. Скажи ей кто-нибудь об этом месяц назад — не поверила бы!

Катя налила себе чашку ароматного чая, взяла в руки пряник. Воспоминания не думали от нее отступать.

Когда она проснулась утром, после ухода Максима, возле нее на табуретке тихо сидела баба Люба и глядела печальными заплаканными глазами.

Жутко любопытная, она не задала ни одного вопроса. Катя поняла, что Максим как-то все объяснил старой женщине и убедил не тревожить Катю расспросами. Баба Люба ослушаться не посмела, допрос с пристрастием не учиняла и вообще вела себя, на удивление, достойно.

А к вечеру позвонил Максим. Приятельским тоном спросил, как у нее дела. Будто через изгородь об урожае картошки поинтересовался! Дальше — больше. Через бабу Любу передал ей баночку жуткой вонючей гадости. С наказом мазать каждый день лицо, если Катя не хочет ходить, как пират со шрамом на щеке. И возложил на бабу Любу контроль за ее послушанием!