Не оглядывайся - дю Морье Дафна - Страница 5

«Ну ладно, – подумал охваченный бешенством Джон, – тогда я на самом деле напьюсь». Он залпом выпил свой «Кампари» с содовой, заказал еще один. Выбрав для себя блюдо, названия которого не разобрал, он сделал заказ и в последний момент вспомнил, что нужно заказать «скампи» для Лауры.

– И еще бутылку «Соав», – добавил он, – на льду. Вечер испорчен бесповоротно. Вечер, который должен был стать их общим праздником, теперь же был омрачен гнетущим видением: бедная умершая Кристина сидит с ними за столом. Какая же это глупость: будь она жива, ее уже давно уложили бы спать. Горький привкус «Кампари» как нельзя лучше соответствовал внезапно охватившей его жалости к самому себе. Он внимательно наблюдал за столиком в дальнем углу зала. Очевидно, Лаура слушала, что говорит ей зрячая cестра, в то время как слепая молчала, а взгляд ее невидящих глаз был опять же устремлен на него.

«Она шарлатанка, – подумал он, – никакая она не слепая. Обе они – самые настоящие мошенницы, как мы и предполагали в Торселло, они с таким же успехом могут быть переодетыми мужчинами, и охотятся они за Лаурой».

Он приступил ко второму «Кампари» с содовой. Две порции, выпитые на пустой желудок, сразу же оказали воздействие. Видение расплылось. А Лаура продолжала сидеть за тем столиком, задавая один вопрос за другим, и зрячая старуха отвечала ей. Появился официант со «скампи», принесли блюдо, которое Джон заказал для себя. Трудно было разобрать, что ему предстояло есть, так как вся тарелка была залита жгучим соусом.

– Сеньора еще не вернулась? – поинтересовался официант. Джон угрюмо покачал головой, указывая пальцем на противоположный угол зала.

– Скажите сеньоре, – сказал он, тщательно выговаривая слова, – что ее «скампи» остынет.

Он уставился на стоявшую перед ним тарелку. Осторожно ковырнул вилкой. Белый соус стек к краям, открыв два огромных круглых ломтя, которые оказались вареной свининой. Он отрезал кусок и принялся жевать. Точно, это свинина, жирная, сочная, на удивление сладкая – наверное, из-за соуса. Он положил вилку, отодвинул тарелку и увидел, что через зал идет Лаура. Она села рядом с ним. Ничего не сказала. «Это к лучшему, – подумал он, – а то его так сильно тошнит, что он не способен отвечать». И не из-за выпитого «Кампари» – это реакция на весь этот кошмарный день. Она принялась за еду, продолжая молчать. Казалось, она не замечает, что он не ест. Официант, обеспокоенно склонившийся возле него, но всей видимости понял, что Джон ошибся в выборе, и убрал тарелку. «Принесите мне салат из зелени», – пробормотал Джон, но Лаура все равно не проявила никаких признаков удивления, тогда как в обычных условиях она принялась бы ругать его за то, что он слишком много выпил. Наконец, когда она доела «скампи» и выпила вино, от которого отказался Джон, лениво жующий свой салат подобно больному кролику, она начала говорить.

– Дорогой, – сказала она, – я знаю, что ты не поверишь, что это может даже испугать тебя, но после ресторана в Торселло сестры направились в собор – как и мы, хотя мы и не заметили их в толпе, – и у слепой было еще одно видение. Она сказала, что Кристина сообщила ей, будто нам с тобой опасно оставаться в Венеции. Кристина хотела, чтобы мы как можно скорее уехали.

«Приехали, – подумал он. – Они считают, что могут управлять нами. Теперь у нас начнутся проблемы. Что мы едим? Когда мы встаем? Когда ложимся спать? Во всем надо советоваться с сестрами-близнецами. Они дадут указания».

– Ну? – проговорила она. – Почему ты молчишь?

– Потому, что ты оказалась права, – ответил он, – я не верю этому. Честно говоря, я считаю, что эти твои старухи просто с причудами, если не сказать больше. Совершенно очевидно, что они не в себе. Прости, если мои слова причинили тебе боль, но дело в том, что они поняли: из тебя можно кое-что вытянуть.

– Ты несправедлив, – сказала Лаура. – Они нормальные, я уверена в этом. Я просто знаю это. Они совершенно искренни в том, что говорят.

– Хорошо. Поверим на слово. Они искренни. Однако это не делает их нормальными. Ну, послушай, дорогая, ты виделась с одной из сестер всего десять минут в туалете. Она сообщает тебе, что видит Кристину между нами – любой человек, обладающий телепатическими способностями, запросто выяснит, что у тебя в подсознании, а потом, как всякий специалист в психиатрии, окрыленная своим успехом, она вводит тебя в состояние экстаза и требует, чтобы мы убрались из Венеции. Прости, но мне это осточертело.

Зал перестал кружиться у него перед глазами. Все его существо охватил гнев. Если ему не удастся пристыдить Лауру, он встанет, подойдет к столику этих старух и пошлет старых дур подальше.

– Я знала, что ты именно так воспримешь мои слова, – расстроенно проговорила Лаура. – Я им это сказала. Они просили меня не беспокоиться. Как только мы уедем из Венеции, все станет на свои места.

– О, ради Бога! – взмолился Джон. Передумав, он налил себе вина.

– В конце концов, – продолжала Лаура, – мы уже все посмотрели в Венеции. Я не против, если мы отправимся в другое место. А если мы останемся – я понимаю, это звучит глупо, но у меня дурное предчувствие, – я буду постоянно думать, что наша любимая Кристина мучается от того, что не может заставить нас уехать.

– Хорошо, – совершенно спокойно ответил Джон, – решено. Мы уедем. Предлагаю немедленно отправиться в отель и предупредить управляющего о нашем отъезде. Ты сыта?

– О, дорогой, – вздохнула Лаура, – не надо так относиться к этому. Послушай, ну почему бы тебе самому не поговорить с ними? Они сами тебе все объяснят. Может, к их словам ты отнесешься более серьезно. К тому же предупреждение касается главным образом тебя. Кристину больше волнуешь ты, а не я. И что самое удивительное – слепая сестра говорит, что ты тоже медиум, но не подозреваешь об этом. Что у тебя есть какая-то связь с потусторонним миром, а у меня – нет.

– Все, конец, – проговорил Джон. – Значит, я медиум? Прекрасно. Моя интуиция мне подсказывает, что нам следует немедленно убраться из ресторана и, как только мы вернемся в отель, решить вопрос насчет отъезда из Венеции.

Они молча ждали – Лаура, с несчастным выражением на лице, вертела в руках свою сумочку, а Джон украдкой поглядывал в сторону близнецов, которые, совсем как обычные люди, тыкали вилками в тарелки со спагетти, – пока официант выпишет счет. Джон расплатился и встал.

– Ты готова? – спросил он.

– Я хочу попрощаться с ними, – мрачно проговорила Лаура. В этот момент она была очень похожа на их покойную дочь, и воспоминание острой болью отозвалось в его сердце.

– Как хочешь, – ответил он и, ни разу не оглянувшись, пошел к выходу.

Теплая погода, располагавшая к прогулкам, сменилась дождем. Слонявшиеся по улицам туристы, как по мановению волшебной палочки, исчезли. Одинокие прохожие, спрятавшись под зонтами, спешили по своим домам. «Вот что видят жители этого города, – подумал он. – Вот правда жизни. Пустые ночные улицы. Сырая тишина канала с застоявшейся водой. А все остальное – только вывеска на ярком, сверкающем на солнце фасаде».

Подошла Лаура, и они в полном молчании направились домой. Обойдя Дворец Дожей, они очутились на площади св. Марка. Дождь усилился, и они присоединились к группе отставших туристов, прятавшихся от дождя под колоннадой. Оркестранты, игравшие днем на площади, давно ушли. Столы с перевернутыми на них стульями сиротливо мокли под дождем.

«Правильно говорили специалисты, – подумал он, – Венеция тонет. Весь город медленно умирает. Наступит день, когда туристы будут, сидя в лодках, всматриваться в воду, пытаясь поймать мгновение, когда ветер отнесет в сторону грязь, чтобы разглядеть статуи и мраморные колонны ушедшего под воду мира камня». Их шаги гулко раздавались по пустым улицам, из водосточных желобов хлестала вода. Да, приятное окончание вечера, начало которого принесло было всплеск надежды.

Когда они вошли в отель, Лаура сразу же направилась к лифту, а Джон остановился возле стойки, чтобы взять у портье свой ключ. Портье протянул ему телеграмму. Джон удивленно уставился на нее. Лаура была уже в лифте. Наконец он распечатал конверт и увидел, что телеграмму отправил директор приготовительной школы, в которой учился Джонни.