Вынужденная отсидка - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 2

Один из них повернулся. Он был приблизительно 6,2 футов (1) роста и достаточно полным. Я подумал, что на Земле он, должно быть, весил бы фунтов триста (2). - А, мистер Ноулс, - весело сказал он, - только не говорите, что я получил повышение по службе.

- Ты и сейчас прилично зарабатываешь, Фэтс. Познакомься с Джеком Арнольдом. Джек, это - Фэтс Конски, лучший проходчик четырех планет.

- Только четырех? - спросил Конски. Он вытащил свою огромную ручищу из костюма и вцепился в мою руку. Я сказал, что рад с ним познакомиться и поторопился освободить свою руку раньше, чем он мне ее раздробит.

- Джек Арнольд хочет посмотреть, как вы прокладываете эти тоннели, - продолжал Ноулс. - Пошли с нами.

Конски пристально посмотрел куда-то поверх наших голов. - Да, мистер Ноулс, но я только закончил свою смену...

- Фэтс, ты грабитель, да еще и негостеприимный, - ответил Ноулс. - Ладно - запишем тебе полторы смены. - Конски повернулся и начал открывать воздушный шлюз.

Тоннель, открывшийся перед нами, был точно таким же, как и секция, которую мы оставили позади, только здесь еще не были проложены пути для скутера, а освещение было временным, его обеспечивали подвешенные на большом расстоянии друг от друга светильники.

В нескольких сотнях футов от нас тоннель перекрывался подпорной стенкой, в которой находилась круглая дверь. Фэтс заметил, что я смотрю на нее.

- Это передвижная перегородка, - объяснил он, - за ней безвоздушное пространство. Сейчас там ведется прокладка тоннеля.

- Можно взглянуть, где вы работаете сейчас?

- Для этого нужно вернуться и взять для вас костюм.

Я отрицательно покачал головой. Тут я обратил внимание на шарообразные предметы, по форме и размерам напоминающие детские воздушный шарики. Казалось, что их вес не превышает веса воздуха. Конски оттолкнул от себя один такой шар, который оказался у него на пути, и ответил мне прежде, чем я успел задать вопрос.

- На этом участке тоннеля давление установлено сегодня, сказал он мне. - Эти свободно парящие шары выискивают места утечки. Внутри они липкие. Они присасываются к отверстию, лопаются, вязкий состав всасывается внутрь, замерзает и герметически закупоривает отверстие.

- Так это и есть подвижной стык? - поинтересовался я.

- Покажи ему подвижной стык, - сказал Ноулс.

- Пойдемте.

Мы остановились на середине тоннеля, к Конски указал на кольцевидное образование, полностью опоясывающее тоннель.

- Мы устанавливаем подвижной стык через каждые сто футов. Это стеклоткань, проложенная между двумя соседними стальными секциями. Придает тоннелю некоторую упругость.

- Стеклоткань? Непроницаемая для воздуха? - спросил я.

- Ткань не герметизирует, она нужна для прочности. Мы прокладываем десять слоев и дальше внутрь, но лет пять и больше проходит, прежде чем нужно накладывать следующий слой.

Я спросил у Конски, нравится ли ему работа, надеясь извлечь из ответа материал для публикации. Он пожал плечами.

- Нормально. Ничего. Давление всего в одну атмосферу. А вот когда я работал под Гудзоном...

- ...и получал десятую долю того, что имеешь сейчас, вставил Ноулс.

- Вы меня обижаете, мистер Ноулс, - запротестовал Конски. - Не деньги ведь главное, главное-искусство. Возьмите Венеру. Там платят столько же, но человек должен быть предельно сильным и выносливым. Плотность этой дряни так мала, что ее приходится замораживать. Люди, работающие там, болеют кессонной болезнью. А из того дурачья, что работает здесь, половина - шахтеры, и опасность заболеть кессонной болезнью испугала бы их до смерти.

- Тогда скажи, Фэтс, чего же ты уехал с Венеры?

Конски величественно посмотрел на нас.

- Осмотрим подвижной щит, джентльмены, - предложил он. Мы побродили вокруг еще какое-то время, и я уже собирался возвращаться назад. Смотреть особенно не на что, да и чем больше я присматривался к этому месту, тем меньше оно мне нравилось. Но в то время, когда Конски открывал дверь щита, ведущую наружу, что-то произошло.

Я очутился на полу на четвереньках, а вокруг наступила кромешная тьма. Наверное я закричал... не знаю. В ушах стоял звон. Я попытался встать, но остался на месте. Вокруг была такая темнота, какой я еще никогда не видел, абсолютная чернота. Я подумал, что ослеп.

Луч фонарика прорезал тьму, вырвал меня из нее и двинулся дальше.

- Что это было? - крикнул я. - Что случилось? Сотрясение?

- Не вопи, - небрежно ответил мне Конски. - Это было не сотрясение, а какой-то взрыв. Мистер Ноулс, надеюсь, у вас все в порядке?

- Думаю, что да, - он жадно ловил ртом воздух. - Что случилось?

- Не знаю. Давайте осмотримся немного. - Конски поднялся, насвистывая, стал водить лучом фонарика по стенам тоннеля. Его фонарик работал от динамо-машины, поэтому все время мигал.

- Повреждений как будто нет, но слышу... о, боже! - его фонарик осветил участок подвижности стыка возле двери.

Свободно парящие шарики начали собираться к этому месту. Их было там уже три, и к ним плавно подплывали другие. Мы видели, как один из них лопнул, и превратился в липкую массу. Подкатился другой, немного полетал вокруг, а затем тоже лопнул. На этот раз дыре понадобилось больше времени, чтобы впитать в себя и поглотить клейкое вещество.

Конски передал мне фонарь.

- Ну-ка поработай, детка.

Резким движением он вытащил правую руку из костюма и приложил ее к дыре, возле которой в этот момент лопался третий шарик.

- Ну как, Фэтс? - спросил Ноулс.

- Трудно сказать. Дыра вроде бы с мой большой палец. Тянет чертовски.

- Откуда она взялась?

- Посвети мне. Возможно, какой-то удар снаружи.

- Утечка сдерживается?

- Думаю, что да. Пойдите посмотрите на приборы. Джек, дайте ему фонарь.

Ноулс стремительно побежал к воздушному шлюзу.

Давление постоянное.

- А сколько мы потеряли?

- Фунт или два, не больше. Какое давление было раньше?

- Нормальное, как на Земле.

- Тогда мы потеряли фунт и четыре десятых.

- Не страшно. Идите дальше, мистер Ноулс. Сразу же за шлюзом следующей секции лежат инструменты. Принесите мне заплату номер три, можно и большую.

- Сейчас.

Мы услышали, как открылась и хлопнула, закрывшись дверь. Мы остались в полной темноте. Должно быть, я издал какой-то звук, потому что Конски велел мне взять себя в руки...