Гнёт Луны (СИ) - Рууд Рин - Страница 65

— Я тетя напрокат!

— Что? — сел рядом и заглянул в глаза девушки. — О чем ты? Какой прокат?

— Тетя напрокат! — повторила Ил и со слезами уткнулась ему в грудь.

— Ну, какая же ты тетя, — мужчина ласково обнял ее. — Тем более напрокат.

Он погладил девушку по спине и осторожно спросил:

— Речь, случайно, не о проституции идет?

— Почти, — сквозь плач пробурчала Ил. — Речь о суррогатном материнстве для двух мерзких педиков.

— О, боже… — Рене охнул. — Ты хочешь стать сурмамой?

— Я уже ею стала! — взвыла Ил. — Пять лет назад! Случайно!

— Как это случайно?

Она отпрянула от изумленного мужчины, вытерла слезы и пискнула:

— Там все очень сложно.

В стеклянную дверь галереи громко, но вежливо постучали. Ил оглянулась и сердито нахмурилась. На улице стоял удрученный Феликс. Рене крикнул:

— Мы закрыты, — и скрестил руки перед собой. — Закрыты!

— Это тот самый педик, — шепнула Ил, сузив глаза.

— Гомосексуалист, милая, — цокнул Рене и поднялся. — И он не похож на голубка.

— Тем не менее, — девушка обиженно потерла нос, глядя на застывшего за дверью мужчину.

— Я знаю, о чем я говорю.

— Ты из лиги мужицкой любви? — Ил подняла на него лицо. — Да?

— Умеешь ты все опошлить, — охнул Рене.

Феликс опять постучал. Он был нарочито спокоен, однако его глаза выдавали, что он был на грани. Рене тоже заметил, что гость явно задумал что-то очень нехорошее.

— Я вызову полицию.

Феликс за дверью вновь постучал, и Ил разъяренно поднялась на ноги. Она провернула ключ в замочной скважине и распахнула дверь:

— Чего тебе?

— Ил, я хотел все исправить, — мужчина пожал плечами. — Ты ведь сбежала и бросила… Мы просто жили дальше, как умели.

— Я сбежала не от Фериила, а от вас, — Ил устало подняла на него взгляд. — За очень короткий срок вы вывалили на меня столько дерьма, что я в нем утонула. Вспомни, как ты подло со мной поступил, как после обращения воспользовался моим телом и просто выкинул.

Рене метнул быстрый взгляд на Феликса и медленно без лишнего шума скрылся в другом зале. Мужчина решил не вдаваться в сложные отношения подчиненной и сердитого гостя.

— Ты сама ушла. Я предлагал остаться в семье, но ты же самая умная.

— Я была испуганной девочкой! — прошипела Ил. — У которой вырос хвост! Вы же не бросаете волчат на произвол судьбы, чтобы они как-то сами справились со своими трудностями! Пережили сложный период в жизни! Ты должен был быть рядом! И не для того, чтобы при удобном случае присунуть, урод мохнатый, а научить жить! Ясно? Это ты сделал меня чудовищем. Ты и твоя семья были обязаны нести за меня ответственность! Или семья Ричарда! Никто из вас не помог мне! Я страдала от провалов беспамятства, когда ходила беременная, а вы что? Что вы сделали? Ничего! Вас ублюдков устраивала одичавшая волчица, которая выродит вам волчонка. Вам не была нужна мать! Вы видели во мне инкубатор! Ты при каждом удобном случае напоминал, что я сосуд вашей с Дикки любви! Обезличенная сука! Тетя-напрокат! Вот кем я была для вас, Феликс. Не человек, не оборотень, не личность! Я не видела себя рядом с вами как полноправного члена семьи, поэтому я ушла. А сейчас я общая любовница, которой можно в задницу присунуть! Вам насрать, чего я хочу или нужна ли мне ублюдочная шкура медведя! Ты и мою мать обезличил до няньки! А она ведь не сбегала никуда. Господи, да ты был готов меня купить за деньги, чтобы я с вами поела мороженое! Я для тебя товар, который приглянулся Фериилу. И еще дополнительные три дырки для твоего и Ричарда членов по субботам.

— Чего ты хочешь? — едва слышно отозвался Феликс. — Я не могу исправить прошлые ошибки.

— Но ты и Ричард опять совершаете новые ошибки, — Ил развела руками. — Вы опять обложили меня со всех сторон и требуете от меня неизвестно чего. Так ли обязательно сближать тетю-напрокат и своего сына? Чего вы добиваетесь? Это попытка показать, как вам втроем хорошо и весело живется и как вы счастливы? Ты мстишь мне таким образом? Сдружить с Фериилом, всколыхнуть к нему теплые чувства, а потом напомнить, что я всего лишь тетя-напрокат? Как бы ты ни злился на меня, ты не имел права извращать меня в товар, потому что я не была им. Я не была тетей-напрокат, ясно? Не была!

Феликс вздохнул, прошел к скамье перед полотном с зеленой мазней на всю стену и устало сел. Он пригладил волосы и положил подбородок на сцепленные руки, упершись локтями в колени. С минуту он молчал, глядя на мраморную плитку на полу.

— Нет, не была, — он тускло посмотрел на Ил. — И тетю-напрокат придумал не я.

— Ричард?

— Нет.

— Белла?

— Нет, — мужчина покачал головой.

— Кто?

— Дебра.

Ил всхрапнула. И несокласно тряхнула волосам:

— Нет. Мама бы никогда не додумалась до такой пошлости. Она бы придумала что-нибудь поизящнее.

— Моя версия, что мы нашли Фериила под елочкой, как-то его не удовлетворила, — Феликс пожал плечами. — Аист Ричарда тоже был забракован, а вот тетя-напрокат сработала. Дебра запаниковала, Ил. Вот и сморозила глупость, которая репейником прицепилась к Фериилу.

— Я тебе не верю.

— И Дебра сама не осмелилась стать кем-то другим для Фериила, кроме как очень близкой няней, — Феликс опустил взгляд. — Мы не настаивали. Зачем нам лишние вопросы, на которых у нас с Ричардом не было ответов.

Ил была опустошена, чтобы злиться на мать. А какой у Дебры был выбор? Гнуть линию бабушки и тюкать Фериила, что у него была якобы мать, которая неизвестно куда испарилась? Мальчик бы начал задавать вопросы: а где мама, почему ушла, неужели она так его не любила, что решила сбежать? А тетя-напрокат из волшебного магазина исключила детские травмы, комплекс брошенности и многие другие неприятные вещи для незрелой психики.

— И я не хотел тебе мстить, тем более через сына, — мужчина обреченно посмотрел на Ил. — Я решил, что будет неправильно не познакомить тебя с ним. Тем более, что после выходки Дебры и Оскара, когда они оставили тебя с Фериилом, он хотел подружиться со Злой Тетей. Ему показалось, что Злая Тетя очень грустная и ей нужны друзья.

— Опять манипуляции? — Ил закатила глаза.

— Никаких манипуляций, — мужчина громко и печально вздохнул. — Он действительно хотел с тобой подружиться. Только вот дружба совсем не задалась.

— Это у меня с тобой и Ричардом дружба не задалась, — рявкнула Ил. — А с Фериилом у меня все отлично. Я уверена, что если бы вас не было в кафе, мы бы спокойно поели мороженку, на аттракционы бы сходили! Никаких разбитых чашечек, крови. Вы все и испортили. Как обычно.

— Да мы там сидели и дышать боялись! Это жутко! Вот ты внятно изъясняешься, а в следующую секунду уже давишь в руке чашку с мороженым!

— В другой раз я тебе ее об голову разобью, — Ил ощерилась на изумленного мужчину. — Я деньги твои поганые в глотку запихаю!

— Я погорячился. Да, мне стало обидно, — Феликс скрестил руки на груди и обвел глазами картины. — Неужели это убожество важнее, чем… — он заскрипел зубами и прошипел, — дружба и мороженка?

— Дружба и мороженка — это святое, — донесся голос Рене. — Вот без дружбы и мороженки мы потом и ваяем такое убожество.

— Рене! — взвизгнула Ил.

— Я серьезно, — крикнул мужчина. — Спроси любого из нас, все скажут, что их недостаточно кормили мороженым и мало дружили. Все из детства идет, моя милая. Все оттуда. Ничего, пообщаешься со всеми этими гениями, поймешь, что я прав. Не хочешь, чтобы твой маленький друг стал постмодернистом, как следует корми его мороженым.

— Да у него с его папашами не иллюзорный шанс стать не постмодернистом, а метамодернистом! — громко отозвалась Ил.

— Дорогуша, — удивленный Рене вышел к ней и подбоченился. — Это серьезные угрозы.

— Вы ее шеф? — Феликс мрачно посмотрел на него.

— Я наставник, — мужчина цокнул, оглядывая гостя. — Слушайте, уважаемый, я, конечно, очень люблю быть свидетелем всяких драм и интриг, но вы бы не могли прежде, чем продолжить, поднять зад с одного очень дорогого экспоната?