Куклы для смерти (СИ) - Кабзистая Татьяна - Страница 27

После фильма заехали к Денису на чашку кофе, чем привели в восторг Лизу. Они с Марго встретились, как закадычные подружки. И Лизу почему-то ничуть не смущала ни провинциальная речь Марго, ни ее глуповатые ужимки. В общем, вечер прошел неожиданно весело, почти по-семейному. Марго и не собиралась уходить. Но вдруг ей позвонил Родион. Она сразу изменилась в лице, посерьезнела и заторопилась домой.

Денис расстроился, хотя и не подавал вида.

— Потерял меня мой папик, а сам-то сказал — на съемках до утра будет, встретимся на панихиде, — пробормотала Марго, натягивая свои сапоги на высоченных шпильках. — Черт, молнию заело!

Дениса вдруг что-то насторожило. И пока он помогал Марго застегнуть молнию, подумал, что она произнесла последнюю фразу вполне нормальным, человеческим языком, и даже без дурацкого провинциального акцента. Странно…

— Все в порядке, — Денис успешно справился с молнией.

Марго тут же глупо хихикнула, чмокнула на прощанье в щеку Лизу, махнула ручкой — до скоренького, и исчезла за дверью.

— Классная деваха, — прокомментировала Лиза, — не будь дураком, братец.

«Господи, и она — туда же!» — с ужасом подумал Денис, и рявкнул.

— Иди спать!

После отпевания в Храме Святой Богородицы, где крестили Боба, и где некогда крестился сам Андрей, Кате вдруг стало нехорошо. Павел подхватил ее, усадил на лавочку. У Алины тут же нашелся нашатырь и валидол. Катя быстро пришла в себя, от врача она отказалась, и захотела сразу поехать в Кострово, где заранее было решено устроить поминки. Пока разбирались, кто, с кем куда и когда поедет, Марго вызвалась отвезти Катю в Кострово.

По дороге Катя почти все время молчала, с трудом сдерживая слезы, то и дело подступавшие к глазам. Марго же, по своему обыкновению, тараторила без умолку, пытаясь отвлечь Катю от мрачных мыслей и хоть немного развеселить. И Катю, как ни странно, совсем не раздражала глупая болтовня Марго. Даже наоборот — с этой нелепой, и мало знакомой девицей Кате почему-то было легче. Ведь Марго не имела никакого отношения к сложным, перепутанным отношениям и тайнам их компании.

Приехав в Кострово, женщины убедились, что к поминкам все подготовлено. И Марго предложила Кате тихо помянуть Андрея, пока они тут одни. Она легко убедила Катю, что бокал вина пойдет ей на пользу — снимет стресс. Попросили официанта принести вино в номер, выпили вдвоем, не чокаясь. Катя немного отошла, даже повеселела. Марго налила ей еще, незаметно что-то подсыпав в бокал. И тут у Кати развязался язык. Марго поддержала Катю — ей просто необходимо выговориться.

— Считай — я твой случайный попутчик!

И Катя запричитала — она так любила Андрея! Не только, как друга… Как мужчину любила, всю жизнь любила.

Марго старалась Катю утешить.

— Жизнь продолжается. Вот ведь, у Боба с Нелей любовь, они поженятся, родят детишек — будет Кате утешение.

— Никогда не будет этого! Никогда! — закричала Катя в истерике.

— Да почему же? — наивно удивилась Марго. — Такая классная парочка!

Уже изрядно пьяная Катя призналась Марго, что Боб — совсем не Павла сын, а сын Андрея. И Неля с Бобом — брат с сестрой по отцу. А кому нужен инцест?

— Иди ты… — Марго нарочито удивленно захлопала ресницами, будто впервые слышала. — Как же это вышло-то?

— А те… щас… расскажу, — спотыкаясь на каждом слове проговорила Катя. — Из квартиры меня выперли… Стою значит на остановке… ночь… дождина льет…

После провала в институт, она решила не возвращаться в свой город, а перекантоваться на съемной квартире. Но деньги закончились, а мерзкая хозяйка выгнала за неуплату в ночь. Катя стояла на остановке и уже прикидывала, как лучше свести счеты с жизнью — пойти на Крымский мост и головой вниз или подняться на ближайшую многоэтажку. И в этот миг около нее остановилась машина. Водила настойчиво звал ее в машину, но Катя испугалась и помчалась от остановки. И тут же упала в лужу. Пришла в себя уже в салоне машины. Водилу звали Андреем. Он кинул на нее короткий взгляд и отвернулся. Катя его понимала — красавицей её никак назвать было нельзя: слишком широкие темные брови, слишком маленькие черные глаза, слишком большой, как у лягушки, рот с неожиданно слишком узкими губами. По отдельности все очень даже неплохо, но вместе создавало отталкивающее впечатление. Отсутствие косметики, некрасивые корявые зубы, пережженные волосы и бедненькая одежда — «фея», одним словом. Но вместе с тем вид этого воробушка вызывал какое-то щемящее чувство брошенности.

Андрей её пожалел. Иногда он играл в такой аттракцион невиданной щедрости по отношению к людям, которые ему не приносят никакой выгоды. Он привез её к себе, напоил чаем и три часа слушал ее жалобную, но такую банальную во все времена историю, умещавшуюся в три предложения: провинциальная Золушка приехала покорить столицу. Не покорила. Домой страшно и не на что. Умеет вкусно готовить и чисто убирать.

Она пришла к нему в постель сама. Наверно из чувства благодарности — Катя никогда не анализировала это. Случилось и случилось. А утром Андрей нашел вылизанную до блеска кухню, блины под полотенцем, записку с единственным словом «Спасибо» и свой пустой кошелек. Вечером в нем было двести рублей. По меркам девяностого года это были приличные деньги.

В следующий раз Катя появилась на пороге дома Андрея ровно через два месяца, когда московские асфальты уже покрылись первым ноябрьским снежком. Она мало чем изменилась — разве что одежка поновей, волосы покороче да улыбка поуверенней. В ладошке она зажимала двести рублей.

— Я пришла вернуть долг. И… поговорить.

Говорить было некогда — Андрея ждали Родька с Пашкой и еще гостей двадцать — праздновали какую-то очередную премию фильма с участием Родиона. Андрей посадил Катю в машину и решил подбросить её к метро.

— Ну, в машине я призналась, что на втором месяце беременности. — Катя сделала большой глоток вина. — Он знал, что это его ребенок.

— Ты «целкой» что ли была? — Марго выкатила глаза.

— Что? А… Ну да… Аборт нельзя — проблемы у меня с нижним этажом с детства. Но я ж Андрею не пара. И он предложил сделку. Сказал — жениха найду, заботиться буду всегда. Ну а я что? Я согласилась. Вот он и решил меня Пашке подложить.

Катя посмотрела сквозь хрусталь бокала и неожиданно трезво взглянула на Марго.

— Но об этом никто не должен знать! Ни — кто!

— Да чтоб мне сдохнуть ваще! — поклялась Марго. — Ну, надо же! Прям как в кино!

— Смотри у меня…

Катя пригрозила Марго пальцем, вдруг рассмеялась:

— Боречка на свет появился… Ну вылитый Андрюшка. А Пашке наврали, что недоношенный родился! Потому что нельзя же было сказать, что я его девять месяцев носила! И с Пашкой первый раз трахнулась уже беременная! А Пашка так запал на меня, что всему верил… Ему и в голову не пришло, как мы с Андрюшкой его… — Тут Катя просто закатилась от смеха.

Марго осторожно спросила.

— А ты это, прям в роддоме поняла? Ну — что он так на Андрея похож?

— А то!

— А роддом-то какой был? Хороший?

Катя, с трудом разлепляя сонные веки, назвала номер роддома, куда ее устроили по блату. И почти сразу отключилась. Марго уложила ее на кровать, накрыла одеялом и бросилась звонить Денису.

— Я была права! Только тут тако-о-о-е, мексиканцы отдыхают! Слушайте меня внимательно — зашептала Марго в трубку.

Денису оставалось только молча слушать её отчет, и внутренне поражаться человеческой изобретательности в стремлении скрыть грехи юности. И такое бывает….

Денис после звонка Марго тут же выписал постановление на доступ к архивам родильного дома, созвонился с заведующей, уговорил ее не покидать вверенное ей учреждение до его приезда, и сорвался в этот роддом.

Заведующая оказалась грубоватой, деловитой дамой лет пятидесяти пяти, бывшей акушеркой. Тщательно изучив постановление, в котором было указано, что полицейское управление затребовало все медицинские документы Бориса Фомичева, 1982 года рождения, а также его родителей, по уголовному делу за номером таким-то, она, с трудом скрыв потрясение, сухо сообщила, что завтра утром копии всех документов по запросу полиции будут представлены. В памяти заведующей стремительно пронеслась история давно минувших лет. Она, тогда еще не заведующая роддомом, а главная акушерка, сама, лично принимала роды у Кати. Потом также, собственной рукой, подкорректировала в обменной в медкарте и выписке сроки беременности и предполагаемых родов… Чего ни сделаешь за хорошие деньги? Да, щедрый был этот Глазунов, жаль, такая безвременная кончина… Но об этом заведующая, конечно же, промолчала, а на просьбу Дениса выдать документы сейчас ответила жестким отказом — архив уже закрыт, ничем помочь не могу.