Европейский сезон (СИ) - Валин Юрий Павлович - Страница 49

— Так, значит, вот где они потерялись?! — торжествующе прошептала Флоранс.

Теперь уже сам Цуцик с опаской глянул на дверь ванной.

— Значит вот что, зверь, — эти игрушки я у тебя отбирать не буду. Но если пропадет хоть еще один шлепанец… — Флоранс показала псу кулак.

Цуцик с недоумением покосился на маленький кулак, украшенный тремя кольцами, но суть мысли уловил, и стыдливо перевел взгляд на ножку столика.

— Значит, мы поняли друг друга?

Пес глянул коротко, изложив взглядом и движением ушей целую гамму чувств: что тут не понять, — не болонка какая-нибудь, — сразу нельзя было сказать, — обыски позорные делают, — и вообще, зверь занят, — ему спать нужно, — спасибо, что ума хватило без хозяйки обойтись.

— Вот и чудесно, — сдерживая облегчение, прошептала Флоранс, и на цыпочках побежала обратно в спальню.

— Может быть, отвозишь меня сюда в последний раз, — сообщила Флоранс, забирая с заднего сидения портфель.

— Чудесно, будем осваивать новый район, — Катрин улыбнулась.

— Площадь Бьиен, старое здание, — тебе понравиться. Какие у тебя планы на ленч?

Катрин вскинула бровь со шрамиком:

— О, мадам меня приглашает? У меня совершенно пустой день.

— "Пустой" — не совсем правильно говорить, — сказала Флоранс. — Лучше говорить "свободный". Но я рада, что ты готова составить мне компанию.

— А как я рада, — Катрин выговаривала слова излишне четко. Вторую неделю подруги общались исключительно по-французски. Прогресс был на лицо, — Катрин вполне могла поддерживать достаточно сложную беседу. Конечно, акцент никуда не делся, и говорила девушка медленно, тщательно подбирая слова, но это даже добавляло ей очарования. Писала Кэт несколько хуже, — подчинительные союзы и постпозитивные наречия по-прежнему вызывали трудности. Но Флоранс была уверена, что подруга сдаст университетский тест по языку без особого труда. В лингвистической области Катрин была исключительно талантлива. Как впрочем, и во многих других вещах.

Поднимаясь в свой кабинет, Флоранс обдумывала спорную мысль о том, что лучше всего иностранный язык изучать в постели. С Кэт это не слишком-то получалось, — увлекаясь, Флоранс и сама переходила на английский, на котором, собственно, говорила и думала большую часть жизни. Вообще-то, в сексе обычно бывало не до разговоров, — так упоительно хорошо Флоранс в постели еще не было. И, совершенно очевидно, лучше уже и не будет. Совпадало все, вплоть до понимания того мгновения, когда наслаждение становилось непереносимо для одной из партнерш. И вряд ли арсенал игр иссякнет в ближайшем будущем, — фантазия у Кэт неиссякаемая, да и сама почтенная мадам Морель иной раз пускается в столь экзальтированные шалости, что и самой вспомнить стыдно. Стыдно, и головокружительно приятно. Ох, позорные, головокружительные и счастливые ночи. Даже думать ни о чем ином не хочется.

Но думать необходимо. Флоранс готовила дела по открытию "Сашо" к сдаче, но мысли то и дело упрямо возвращались к личной жизни. Кэт, такая любимая, открытая, и непонятная, беспокоила. Флоранс не оставляло ощущение, что девочка чего-то ждет. Непоколебимо и терпеливо дожидается какого-то знака. Откуда? Свыше? От своих странных коллег-военных? От самой Флоранс? В бога девочка не верит. Вполне возможно, верит в легкомысленных, больше похожих на лихих товарищей по оружию, богов другого мира. Но те боги далеко. Коллеги из спецслужб? Кэт совершенно искренне не желает служить, а тем более пускаться в сомнительные и опасные авантюры. Искренняя девочка, может быть, даже искренней вас, мадам Морель. Собственно, тогда только вы, распутная и бессовестная женщина, и остаетесь. Что девочка ждет от тебя?

Флоранс думала, что ключевым станет прошлый уик-энд. Кэт не хотела идти на свидание. Не хотела, но пошла. Легко поддерживала беседу, даже экстравагантный интерьер модного ресторана ее не смущал. Легкое напряжение у девочки присутствовало, но его могла разглядеть только Флоранс. Да, мадам Флоранс Морель, — дама, которая была чуть-чуть лишней на том ужине. Кэт, — молодая зеленоглазая, чуть экзотичная красавица полностью очаровала собеседников. Черт возьми, да она просто не могла их не очаровать! Флоранс и сама с трудом заставляла себя хотя бы временами отводить взгляд от лица подруги. Катрин, яркая всегда, в сумраке ресторана просто сверкала улыбкой и сияющими глазами. Ее загорелое лицо, подчеркнутое косметикой, казалось до нереальности красивым. Классическое короткое платье темно-синего, почти черного, атласа, делало из тела девочки ослепительную приманку. Флоранс сама выбирала это платье, но, — господи помилуй, — в магазине оно совсем не казалось таким вызывающим. В конце концов, вещь стоимостью в 900 евро не должна выглядеть как наряд из секс-шопа, предназначенный исключительно для усиления эрекции. Но теперь платье выглядело лишь оберткой соблазнительной плоти. В магазине не выглядело, даже дома не выглядело, а здесь…

Флоранс испытала несколько приступов необъяснимого бешенства. Дело было даже не в том, что Жан не мог оторвать взгляда от новой знакомой. Флоранс знала Жана Лотье уже не первый год. Знала, ценила, и не без удовольствия спала с ним. Милый, воспитанный и весьма полезный сорокалетний мужчина. Да черт с ним, — перестанет смотреть на девочку, опомниться и как всегда, не разочарует в постели. Совсем не в нем дело. В конце концов, если девочка сочтет, что Жан подходит ей больше, — пусть забирает. Будет даже хорошо, если Кэт получит проверенного и прирученного любовника.

Флоранс ревновала. Это сияющее существо с кокетливо взбитыми короткими прядками прически, — это ее Кэт. Девочка, которую любишь. Да, она должна, наконец, войти в нормальную жизнь, должна иметь достойное и уверенное будущее. Никто, тем более ты, не имеет права держать ее на цепочке, на поводке, пусть даже эти путы сплетены из самой искренней и нежной любви на свете. Кэт заслуживает куда большего, чем может ей дать одинокая женщина.

Судорожно хотелось взять за руку и увести. Пусть все сдохнут, и все получится скандально, как в дешевом сериале, зато можно будет сесть в машину, спрятать девочку от алчных глаз. Она пойдет, — она пойдет за тобой, и даже с радостью и облегчением. В этом-то и кошмар, — она просто глупенькая девочка, пусть прошедшая дорогами ада, убивавшая, изнасилованная и насиловавшая сама, но она девочка совершенно не знающая настоящей жизни. Она доверяет тебе, и ты обязательно выведешь ее к достойному существованию.

Эдвардс Гален улыбался девочке. Очарован по уши. Даже смешно. Флоранс тщательно наводила справки, — известная фамилия, сорок один год, собственный бизнес — производство медицинского оборудования, и прекрасная подпорка в виде семейного капитала (нулей там чуть больше, чем на счетах двух самостоятельных лесбиянок вместе взятых). Коллекционирует холодное оружие, — Кэт будет интересно. Никаких сексуальных перверсий. Разве что, Катрин может смутит обрезание. Кстати и замки у Галена есть, — только здесь, на северо-западе два милых, ухоженных старинных уголка. И еще в Англии. Возможно, не совсем то, что представляет под понятием "замок" девочка, но все же, все же…

И все же, как хотелось удушить этого проклятого Эдвардса прямо за столом. Флоранс следила за ним, за Катрин, и испытывала мучительную смесь возбуждения и злости. Воображение подсказывало, как легко может сползти с плеч девочки платье. Вот только кто будет целовать эти гладкие плечи? Эдвардс или ты? Или Жан сбежит от тебя и увлечет девочку в свою уютную квартирку на рю де Валель. Нет, сегодня Катрин ни с кем из них в постель не ляжет. Приличия не позволяют. Сегодня она воспитанная девочка, — тобою воспитанная. Послушная. Черт, послушная, потому что ты ее убедила. Нет, не убедила, — ты настояла, и она согласилась. Боже мой, и какую же глупость делает мадам Морель…

Ныло сердце. Так бывало и раньше. Год назад Флоранс проходила обследование. Ничего страшного, — обычные маленькие проблемы, — плата за удобную городскую жизнь. Действительно, — нужно поменьше волноваться и поменьше работать. Иначе, проблемы станут не такими маленькими.