Под знаменем Сокола (СИ) - Токарева Оксана "Белый лев" - Страница 56

Вернувшись от князя, Войнег и его товарищи застали у стоявших по соседству радимичей небывалое оживление. Там слышались возбужденные крики, топот и даже мычание. Добрынич вспомнил, что давеча Икмору и его людям удалось захватить живьем лесного тура. Исполин-варяг повалил могучего быка одним ударом в ухо. Сегодня тур очухался, и прежде чем его забить ратники решили с ним поиграть, похваляясь друг перед другом силой, удалью и проворством. К немалому удивлению Войнега, к воплям и топоту примешивались скрип гудка и раскаты гуслей.

— Что это у вас тут за праздник? — поинтересовался сотник у гнездовского воеводы Брячислава.

— Да какой там праздник, — отмахнулся тот, — Лазутчиков вражьих опять изловили. Вышли из лесу с мокшанской стороны, на вопросы отвечать не желают, говорят, про здешние дела и слыхом не слыхивали. Мы хотели было их вздернуть для порядка, но они назвались скоморохами, вот мы и решили проверить, на что они горазды. К тому же, один из них Хельги Хельгисона помянул, а другой говорил про какого-то Александра.

В переливчатых глазах Лютобора что-то сверкнуло, он начал энергично проталкиваться вперед. Неждан и Войнег последовали за ним.

Хотя престарелый гусляр и юный кособокий гудошник старались вовсю, на них мало кто обращал внимание. Зрители, среди которых помимо радимичей нашлись и вятичи, и кривичи, и варяги, толпились вокруг огороженного крепкими бревнами, наспех сколоченного загона, в котором бесновался давешний тур.

Один из игрецов, высокий худощавый парень с черными вьющимися волосами, находясь внутри загона, громкими криками и хлопками дразнил быка. Однако, стоило тому совершить стремительный, смертоносный в большинстве случаев бросок, он непостижимым образом отпрыгивал в сторону или, проделав головокружительный полет над аршинными рогами, оказывался на спине зверя, откуда ловко соскальзывал, чтобы продолжить свою опасную игру. Зрители, испытанные в боях воины, отлично понимавшие, чего стоит такое проворство, одобрительно вопили и рукоплескали, а к ногам двух других игрецов щедро сыпалась всяческая снедь и даже векши с резанами. Про «лазутчиков», похоже, никто уже не помнил.

Угрюмое лицо Неждана при виде удальца просветлело:

— Надо же, прямо как критяне на пастбищах, — не без удивления заметил он.

— Почему как? — отозвался Хельги, улыбаясь уже не понарошку.

Он соскочил с коня и, перемахнув загородку, оказался в загоне. Неужто тоже решил поразмяться? С него станется! Но вместо того, чтобы прыгать, он просто, почти не целясь, залепил туру кулачищем в ухо не хуже Икмора, так что бык рухнул на колени, растерянно мотая головой. Хельги, меж тем, не обращая внимания на обиженных зрителей, многие из которых уже поставили заклады, подступил к игрецу.

Анастасий, а это оказался, конечно, он, в очередной раз подтверждая истинность нареченного ему имени, понятное дело, ничуть не удивился появлению родича.

— Надо сказать тебе, брат, ты мне испортил все представление! — сказал он таким тоном, будто расстались они только вчера.

Хельги сгреб его в охапку, словно желая убедиться, что это действительно шурин, а не его бесплотная тень.

— Ну, ты плут! Мы по нему заупокойные едва не каждый день читаем, Мурава все глаза выплакала, а он, бродяга, вовсю развлекается!

— Думаю, вы поминаете в числе мертвых не одного меня, — загадочно улыбнулся ромей.

Тут уже настал черед Неждана перебираться через загородку, к вящему неудовольствию пришедшего в себя быка, который, впрочем, предпочел держаться в стороне и на неприятности больше не нарываться. Войнег хотел было последовать за Незнамовым сыном, но почувствовал, что ноги его не слушаются.

— Она жива и уже совсем здорова, — спокойно сообщил безутешному жениху Анастасий. — Передает привет и ждет тебя в Булгаре, в доме нашего старого знакомца, царского темника хана Азамата.

— Как вас занесло в Булгар? — удивленно поднял выгоревшую на солнце бровь Хельги.

— Долго рассказывать, — ответил ромей.

***

— И все-таки я не понимаю, — покачал головой Войнег, — почему вы пустились в такой далекий и опасный путь вместо того, чтобы просто добраться до Корьдно.

— К молочному братцу Ждамиру? — ревниво покосился на Добрынича Неждан. — Чтоб он Всеславу опять Ратьше отдал или к хазарам отвез? Ты лучше скажи, брат, — бережно тронул он за рукав Анастасия, — почему вы не отправились прямо на Оку? Али погони опасались?

— И погони тоже, — кивнул Анастасий.

Он поудобнее устроился у костра, возле которого сидел в окружении друзей после долгой обстоятельной беседы с князем о булгарских делах, а затем продолжал:

— Мы долго думали и совещались, в том числе и с княжной, прежде чем выбрать, куда направиться. В мокшанской стороне нас ждала неизвестность и непростой, долгий путь. Что же до Оки, — он ненадолго замолчал, пытаясь подобрать нужные слова, — я, как и вы, бывал на войне и знаю, что такое войско в походе и на что способны мужчины, изголодавшиеся без женской ласки. Нам с дедом Молодило и Улебом сегодня едва удалось избежать петли, — он поглядел на опасливо жавшихся к нему скоморохов, и те согласно закивали. — А что могло ожидать при встрече с какими-нибудь беспутными варягами красивую девушку?

Неждан только сжал кулаки, все еще не имея возможности защитить свою любимую.

— Поднявшись по Мокше до волока на Алатырь, — продолжал меж тем Анастасий, — мы спустились до Суры. У деда Молодило в мокшанском краю иняти и старейшины знакомые едва не в каждом селе. А там уже, где пешком, где на лошадях или в кибитке, добрались и до Булгара.

— А темник знает, какую гостью приютил у себя в доме? — поинтересовался Хельги. — Если весть об этом достигнет ушей Мстиславича или хазар, мы можем и не успеть.

— Хан Азамат поклялся на крови, что никому не обмолвится ни словом, а сам будет заботиться о Всеславе, как о своей дочери. А он, ты знаешь, держит свои обещания.

— У хазар, думаю, есть сейчас дела поважнее, — сказал Неждан. — А что до Ратьши, — он недобро оскалился, — то мы его не выпустим живым из Обран Оша!

Хельги только головой покачал. Он лучше знал этот мир и ведал, что не все замыслы осуществимы. Впрочем, Неждан этого не заметил. Когда вспышка праведного гнева миновала, на лице его появилось мечтательное, счастливое выражение:

— Жалко, нельзя прямо сейчас перенестись в Булгар! — улыбнулся он, прижимая к губам заветный Всеславин подарок, ладанку с локоном ее волос.

Уже когда все легли спать, Незнамов сын еще долго не отпускал Анастасия, расспрашивая его в мельчайших подробностях о днях, проведенных рядом с княжной, и на следующий день продолжал ходить за ромеем след в след, сдувая с того пылинки. Все у него получалось, глаза сияли. Он то посылал проклятья негодяю Ратьше, то в шутку ревновал Анастасия к княжне, завидуя каждому мигу, проведенному подле нее, то едва не на коленях принимался его благодарить. В общем, пребывал в состоянии блаженного исступления человека, на которого после тяжкой утраты обрушилась огромная радость. И слегка сбитый с толку Кум на всякий случай тоже скакал рядом, по-собачьи улыбаясь и крутя серым хвостом.

Добрынич, хотя также испытывал по отношению к Анастасию чувство глубокой благодарности, мог радоваться только наполовину. Войнегин-то позор так и остался при нем. Как на том свете князю Всеволоду в глаза смотреть? Бедная глупая девчонка! Где, в каких краях затерялся теперь ее путь? Кто сумеет ей помочь, кому она решится свою беду доверить? Может, не следовало ему идти в этот поход? Впрочем, останься он в Корьдно, Войнега вряд ли принесла бы свое бесчестье под его кров. Слишком она для этого горда.

Меж тем к Святославу прискакал гонец от словен. Отдых закончился.

Мокшанская дань

Каждый знает, что городские стены — это не только преграды, способные остановить дерзких пришельцев, алчущих чужого добра, но и магическая защита, оставляющая за пределами священного круга все посягательства косматой нежити и иных недобрых сил. Потому-то любой хозяин, прежде чем ставить дом, огораживает двор если не изгородью, то хотя бы бороздой. Потому, когда в соседние ворота стучится беда или по округе гуляет моровое поветрие, нет лучшего способа не пустить его на порог, как заново опахать свой двор и надел.