Безликий и Чудовище (СИ) - "Atyra Rommant" - Страница 31

С этими словами парень резко ломанулся в сторону. Имир среагировал пусть и не сразу, но потом тоже последовал примеру брата. Как и ожидалось, вихрь вновь разделился. Вот только всё еще наматывавший круги по волнам одного из вихрей Агний оказался внутри преследователя Лейва, а не Имира. Но ничего. Для этого и нужна была «восьмерка».

Пересеклись. Опять промах! Опять пересеклись. Снова не достал! В третий раз пересеклись и чуть не врезались в друг друга. Опять!.. Машина будто поняла их план и будто даже злорадно начала крутить в своих внутренностях всё еще находившегося в ней мальчика еще быстрее. А тем временем впереди выросло очередное препятствие, и на этот раз пострашнее всякого там озера. Обрыв.

Всё произошло меньше чем за минуту.

При очередном скрещивании Имир резко притянул Лейва к себе (чуть, кажется не оторвав последнему руку). Две гигантские воронки, соответственно, вновь слились в единичный экземпляр и полетели за удиравшими от них из последних сил мальчиками к самому краю пропасти. Не слыша ни шелест улетавшего в пасть воронки лесного окружения, ни криков Лейва, ни собственного топота по земле, Имир стрелой подбежал к обрыву и проделал уже знакомый трюк. Вот только на этот раз в сторону, точно пробка от шампанского, полетел Лейв, а сам Имир бросился на спину, запустил руки в чрево чудища, и, о чудо, уцепился в как раз пролетавшего в этот момент мимо него Агния и вытащил мокрого насквозь беднягу на поверхность. Измученный бегом парень даже не заметил того, что монстра в этот момент будто бы слегка заклинило. До ушей издирающего сухожилия мышц рук Имира доносился лишь шелест льющейся прямо ему на лицо воды, а также нечленораздельные крики Агния, из которых с трудом можно было разобрать лишь: «Поймал! Держу! Тащи!». И только Имир смог разобрать хоть какую-то часть из них, как в «брюхе» монстра промелькнула некая крылатая стрелка, после чего чудовище громогласно взорвалось, словно ударившийся об асфальт.

Во все стороны полетело всё то, что это существо успело заглотить, в том числе и многострадальный Агний, который сейчас, кувыркаясь в воздухе, летел с огромной высоты навстречу своей погибели.

Опомнившийся Имир замахал руками и чуть было не сиганул за мальчиком, Гор издал протяжный клич и кинулся на помощь, а Лейв вцепился в свой вывалившийся из сумки чудо-альбом, взялся за карандаш, нервными пальцами раскрыл чистую страницу и сделал резкий штрих. В то же мгновение часть вылетевших из взорвавшегося монстра вместе с Агнием листьев преградили на лету ему дорогу, тем самым снизив скорость мальчика. Еще штрих. Агний опять с громким «Ой!» врезался в стену листьев. Еще один. И еще. И еще! И так продолжалось до тех пор, пока лохматый мальчик относительно мягко не шмякнулся на землю у подножия скалистого выступа, с которого от и упал. Наблюдавший за всем этим, выпучив глаза и тяжело дыша, Имир медленно повернул голову в сторону брата. А тот уже с чувством выполненного долга наматывал на бумаге изогнутую спираль. Тем временем маленький смерч легонько подхватил Агния, взмыл с ним в воздух и через несколько секунд мальчик плюхнулся лицом в землю перед Имиром и Лейвом, а всё это время контролировавший непродолжительный полет их маленького страдальца Гор присел к нему на спину и начал ободрительно тереться желтым клювом об мокрую рубаху. Покачиваясь, Агний со стоном поднял лохматую голову, утыканную пышной короной опавших листьев, и направил нечеткий взгляд на стоявших перед ним товарищей. Те переглянулись.

— Хех, ну что, пацан, с боевым крещением тебя! Как тебе встрясочка? Мож’ еще таз так прокатишься, а?

— Нет!!!

В разгромленную хижину возвращаться не стали. Это было бы слишком опасно. Привал устроили прямо в лесу, под вековым дубом с широкой кроной. Агния рвало весь вечер. Очевидно, эта «встрясочка» ему явно не понравилась. Но ничего. Настоем напоили, в одеяло закутали, и сейчас он тихо лежал и наблюдал за уходящим в звездное небо столбом дыма, исходящим от костра.

— Ну что, лучше? — К мальчику приблизился Лейв. Агний смог лишь кивнуть. Он был невероятно слаб.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ну вот и хорошо! — С этими словами ясноглазый парнишка присел рядом с другом и тут же раздался приглушенный треск. Лейв как ошпаренный тут же встрепенулся и оглянулся. У бедного мальчика перехватило дыхание.

Поняв, что случилось что-то неладное, Агний приподнялся на холодных руках, подавил головокружение, и после этого несколько секунд молча, будто не до конца понимая происходящего, наблюдал за тем, что происходило перед ним. Заикающийся и чуть ли не плачущий Лейв сгребал в ладонь осколки амулета, который лишь день назад ему отдал Зигмунд, и который только что раскололся под весом мальчика. И тут внимание Агния привлекло другое; то был свернутый листок бумаги, находившийся еще совсем недавно внутри подвешенного на веревочке бутылька. Он буквально раздувался, словно намоченная губка, пока не стал стандартного размера. Как только процесс роста полностью прекратился, темноволосый мальчик взял лист и развернул его. Заметив это, Лейв подсел к другу и тоже посмотрел на листок.

Как оказалось, никаких таинственный заклинаний на том куске обработанного дерева не оказалось. Это был относительно обычный, тонкий, чуть пожелтевший бумажный лист… с детским рисунком на нем.

На рисунке были изображены, по всем канонам, в первую очередь каравая линия, заменявшая, по всей видимости, пол, и три фигуры. Первой, самой низкой, судя по всему, был улыбавшийся черноволосый ребенок с темными точками-глазками. Второй (даже по меркам рисунка ребенка неестественно огромной) фигурой был светловолосый мужчина, тело которого заменял широкий прямоугольник, разрисованный под утепленную рубаху, а на плече и мужчина сидел какой-то непонятный двуногий и беззубый крокодил с крыльями и серым оперением. Несомненно, двух персонажей мальчики сразу узнали. Но кто же этот ребенок?

Агний косо — это было заметно даже несмотря на закрывавшую лицо паренька копну волос — посмотрел на Лейва. Заметив это, мальчик замотал головой.

— Э-Это не я! Я такого не рисовал! Точно помню!

И в этот момент, под светом плясавших языков костра, сквозь тонкую бумагу стали проступать некие символы, написанные на оборотной стороне листа. Мальчики перевернули его и всмотрелись.

Там было лишь одно маленькое предложение, буквы в котором плясали, соревновались друг с другом по толщине и высоте. Агнию даже и не требовался навык чтения или же даже сощуренные глаза Лейва, начавшего читать это короткое послание вслух, чтобы определить, что написаны эти слова были с жуткими ошибками.

— Па-п-а… — Запинаясь прочитал Лейв. — Йа тибя лю… Любю? Тфу-ты! Люблю!

А снизу подпись:

«Бальтазар»

Глава 9. Диалог

— А вот это уже номер… — С полуприкрытыми губами, качая головой, пробормотал Имир после того, как рисунок с надписью оказался в его руках. После еще одного детального осмотра, парень просто хмыкнул, вновь вручил кусок бумаги в руки Лейва и вновь направился поддерживать костер, путем тыканья в бревна палкой и раздувания пламени. Агний с Лейвом переглянулись. Уж чего-чего, а такой спокойной реакции они уж точно не ожидали.

— Ты… Ты что, об этом знал? — Наконец, с нажимом на каждое слово, пролепетал голубоглазый парнишка.

— Ну, не знал. Догадывался. — Коротко отчеканил Имир. — А если серьёзно — тут даже удивляться нечему. Жил-да-был одинокий волшебник, у него появился маленький ученик, которого обижали нехорошие родственники, тот взбесился, угробил их всех, учитель мягкотелый своего любимчика, ясен пень, угробить не смог, и вместо этого умотал с доброй половиной королевства высоко в горы, коротать свои вечные деньки с таким же, как он, бессмертным дроздом. — За последние слова Имир получил знатный клевок по макушке от слетевшего с близлежащей ветки Гора, который, после своего молниеносного нападения, вновь принял своё первоначальное положение.

— Да, но… Почему он в таком случае не попытался договориться с Бальтазаром? Ну, в том смысле… Если у него и Зига были и впрямь тесные отношения, почему учитель не мог… Допустим… Просто выяснить заранее, в чем проблема, и всё уладить? — Вновь обратился к своему смотрящему злобным взглядом в сторону сапсана и нервно потирающему голову брату Лейв.