Сияние полуночи (СИ) - Жданова Алиса - Страница 52

— Мама… впусти меня…

Мои руки по локоть покрылись гусиной кожей.

— Не говорите ни слова, — отрывисто бросил Фэн Хай крестьянам. — Это вампир. Он не может войти без приглашения.

Видимо, это было правдой — потому что существо, чья кожа белела в лунном свете, даже не пыталась запустить в пустой оконный проем руку, а лишь стояло, глядя на нас.

— Айлин, — скомандовал заклинатель, и на его ладони загорелся знак Сы. Я повторила его движение. Синхронно выпущенные знаки улетели в окно, но вампирша, ловко уклонившись, куда-то пропала. Она не ушла — мы слышали ее шаги и скрежет когтей по стене, а еще — продолжающиеся стенания: пустите… пустите…

Старушка, бормоча "Амитофо, амитофо…"перебирала короткие четки на запястье. Руки ее дрожали.

— Хорошо, что мой старик до этого не дожил, — произнесла она, поймав мой взгляд, — так он ее любил, дочку нашу… и внучку тоже, все говорил, что дом ей оставит, да вот помер…

— Я принесла подарки, — коварно провыла вампирша, снова возникая в окне, и маленькая Чоу Чоу радостно завопила:

— Тетя Вэй, заходи!

Кусок стены с шумом провалился внутрь — получив разрешение, вампирша даже не стала утруждать себя поиском двери — и ее фигура в оборванном траурном наряде появилась в образовавшемся проеме.

Я, вздрогнув, бросила в нее новым знаком Сы, — от него она отпрыгнула, а вот от меча Фэн Хая — не успела, и он достал ее в бок. По комнате разнеслось раздраженное шипение. Вампирша попробовала прорваться мимо нас к людям, но меч Фэн Хая преградил ей дорогу, а я бросила еще одно заклинание в грудь, на этот раз Белый лотос. Пошатнувшись, вампирша на миг потеряла равновесие, и шисюн уже было занес меч, чтобы снести ей голову, как вдруг старушка кинулась прямо под его меч, хватая его за руки.

— Не трогайте ее, не могу смотреть на это! — завопила она, и вампирша, протянув руку, дернула старушку на себя. Я, похолодев от ужаса, бросила еще один лотос и кинулась наперерез Минг Яо, который полез на помощь своей матушке. Фэн Хай и так не мог толком размахнуться и попасть в вампиршу мечом из-за старушки, не хватало еще, чтобы и ее сын полез мешать.

Вампирша, соориентировавшись, прижала старушку к себе и начала отступать спиной вперед, надеясь выбраться из дома и успеть съесть хотя бы одну жертву. Все равно она уже получила разрешение зайти и сможет вернуться за остальной добычей позже. Вопли старушки, которая все кричала, чтобы мы не трогали ее дочку, смешались с криками крестьянина и его жены и ревом ребенка, и Фэн Хай, оценив обстановку, длинным прыжком подскочил к вампирше, вырывая жертву из ее рук и толкая ко мне, и занес меч. Вампирша, отпрянув, выскочила в проем в стене и вдруг вспрыгнула на крышу — я услышала топот ее шагов по черепице. Фэн Хай, раскинув руки, взмыл следом, и какое-то время были слышны лишь грохот шагов по черепичной крыше и металлический звон — вероятно, меча о ее аномально крепкие и длинные когти.

Старушка в моих руках билась, и мне пришлось повиснуть на ней всем своим весом, чтобы она не выбежала наружу.

— Не трогайте ее! — вопила она, и я, потеряв терпение, завопила ей в ухо:

— Это не она! Успокойтесь! Это просто нечисть, которая забрала ее тело, а ваша дочь уже в другом мире!

Крестьянин пришел мне на помощь, и вдвоем мы смогли утихомирить старушку, которая все твердила, что ее дочка всего лишь хочет замуж и поэтому злится. Наконец она успокоилась и тихонько зарыдала, а я вдруг поняла, что с крыши уже не доносится никаких звуков, и, отпустив старушку, стремглав понеслась на улицу. Светлая тень, плавно спрыгнув с крыши, приземлилась прямо передо мной, и я облегченно выдохнула, узнав Фэн Хая.

— А где…

— Вот там, — он кивнул вбок, и, проследив за его взглядом, я увидела невнятную груду и спешно отвернулась.

— Пойдем, это надо сжечь, только не тут, — он бросил быстрый взгляд в сторону дома, и я кивнула. Да уж, лучше избавим семью Минг Вэй от лицезрения этого процесса. Мне все-таки пришлось быстро сбегать в дом — за своим мечом, который в пылу всех событий упал на пол, и, быстро попрощавшись, я догнала заклинателя.

После всего пережитого только что меня все еще мелко потряхивало, и я снова задала себе тот же вопрос, что уже задавала Лань Сэну: станет ли когда-нибудь легче? Можно ли привыкнуть к жуткому виду нечисти? А к горю людей, которые кого-то потеряли? А к страху, обнимающему тебя липкими холодными щупальцами?

Фэн Хай же шагал впереди меня мерно и спокойно, и тело вампирши плыло сбоку от него.

— Вот тут подойдет, — объявил он, когда мы, миновав редкий лесочек, дошли до маленькой поляны. Повинуясь его жесту, изломанное тело опустилось в центр, и, достав из привязанного к поясу мешочка какой-то сверток, он щедро посыпал труп порошком из него, и тело загорелось, испуская клубы черного дыма.

— Посидим там, нужно дождаться, когда прогорит, — объяснил он. — А то, если пойдет дождь и оно не догорит дотла, остатки смогут также бегать по окрестностям.

Я передернулась и следом за Фэн Хаем дошла до пригорка в отдалении от костра. Сев, я тут же почувствовала, как глаза начали слипаться — уже занимался рассвет, и мы не спали всю ночь.

— Поспи, — шепнул шисюн, и я устроила голову у него на коленях и закрыла глаза. — Когда догорит, я тебя разбужу.

— Шисюн, — в полусне пробормотала я. — А почему девочка смогла пригласить вампиршу? Вампира же может запустить только хозяин или хозяйка, а в деревнях дом обычно оставляют сыну — то есть, запустить ее мог только тот крестьянин, Минг Яо?

— Старушка же сказала, что дедушка так любил внучку, что говорил, что оставит дом ей, — задумчиво отозвался Фэн Хай. — Хоть он и не написал настоящее завещание, но намерение, высказанное вслух, частично подействовало, и по незримым законам этого мира девочка тоже стала хозяйкой дома.

— Как все сложно, — вздохнула я.

— Человеческий мир и тонкий мир крепко связанны, и все законы, явления и процессы, что происходит в одном из них, отражается на другом. Ничего, на последних курсах будете учить принципы магии, и разберешься, — утешил меня шисюн, — спи.

И я действительно уснула.

[1] Перед именами детей и прислуги раньше добавляли приставку "А". Либо давали детям детское прозвище, которое часто прилипало к ним на всю жизнь. Причем прозвище старались выбрать похуже, например, "Уродина", чтобы бог смерти, увидев в своем списке живущих такое некрасивое имя, не захотел бы забрать этого ребенка к себе.

[2] Лоба, или дайкон — китайская редька

Глава 25

— Надо же, это действительно вы, — вырвал меня из дремы глумливый голос. Какой противный… где-то я уже такой слышала. — А я-то думаю, что за заклинатель и заклинательница воздуха объявились на моих землях. Помогают крестьянам собирать урожай, настоящие герои!

— Шуй Вэй, Шуй Ли, — отстраненно произнес Фэн Хай, и я, тут же проснувшись, резко села. Перед нами, все так же сидящими на пригорке перед уже прогоревшим телом вамирши, стоял целый конный отряд, который возглавляли мой бывший одноклассник Шуй Ли и его брат, которого я видела в зале приемов, когда подглядывала из соседней комнаты.

Шуй Ли был по-прежнему седым, как старик, и мелко трясся в седле, поглядывая на Фэн Хая с ужасом. Его брат, одетый в доспехи и зеленый плащ, выглядел так, словно разоделся на парад. На его лице было написано злобное торжество.

— А я не поверил, что мне может так повезти. Когда те два крестьянина в таверне трепались о том, что увидели настоящего заклинателя воздуха с волосами, словно лунное серебро, и молодой девчонкой, бродящих по моим землям, я подумал, неужели этот тот Фэн Хай, которому я поклялся отомстить за своего брата, и его девка? — продолжил он, окидывая меня липким взглядом. — Значит, эта та девчонка, которую ты толкнул в колодец? — Это он уже спросил у Шуй Ли, и тот мелко закивал, трясясь так, что чуть не вывалился из седла. Его взгляд перебегал с меня на заклинателя, и паника в нем сменялась злобой.