Сияние полуночи (СИ) - Жданова Алиса - Страница 41

С этими мыслями я перевернулась на другой бок и поняла, что не могу уснуть. Почему яо превратился в Фэн Шао, а потом — в Фэн Хая? Что он прочел в моей голове, заставившее его так сделать? Неужели они оба мне нравятся? А Фэн Хай, получается, больше, если яо в конце-концов остановился на его облике?

Я вызвала в голове образ Фэн Хая и почувствовала, как губы невольно разъезжаются в улыбке, а сердце вдруг застучало чаще. Нет, нет, я не могу влюбляться, от этого будут одни проблемы и страдания… Наверное, — тут я вспомнила порошок Небесное спокойствие и свой порошок, который Фэн Хай высыпал на клумбу, — наверное, все-таки наставник Гуанчжи был прав и нам в клане Белого Лотоса давали что-то, помогающее контролировать чувства. Не влюбляться. Не чувствовать. Зачем влюбляться девушкам, которые не смогут выйти замуж — проще ничего не чувствовать и жить спокойно, выполняя свои обязанности и радуясь простым вещам. А Небесное спокойствие, которой Фэн Хай перестал употреблять, чтобы дать мне пример самоконтроля, помогает успокаивать разум адептам клана Фэн. Мы оба перестали принимать порошок и оказались соседями — поэтому мне и кажется, что он мне нравится. А он именно поэтому меня поцеловал, избавившись от контроля порошка, а не по какой-то другой причине. Когда мы начнем снова принимать свои снадобья, то все продет, как сон, словно ничего и не было. Тут мне вдруг стало так грустно, что я всхлипнула, и, накрыв голову подушкой, все-таки смогла уснуть.

Проснувшись в обед и выглянув в окно, я сначала не поняла, где я — все вокруг было словно залито густым молоком, в разрывах которого изредка мелькали крыши. Туман. Выглядело это жутковато и прекрасно подходило моему мрачноватому настроению.

И Мин и Ю Шин за обедом выпытали у меня все подробности вчерашнего задания и с восторгом и предвкушением принялись мечтать о том, как они сами начнут ходить на задания. По их словам, нас начнут отправлять большими группами со второго курса, а уже курсу к третьему мы сами разобьемся на команды и будем выполнять задания с тем, с кем уже сработались. Я только кивнула — у нас, в Белом Лотосе, все было так же — только на задания мы вначале ходили всем курсом, потому что всего на курсе нас было пять человек. Все-таки Белый Лотос выучивал в основном лекарей, а не заклинательниц.

И Мин, вспомнив, сообщил мне, что сегодня после обеда вместо занятий по фехтованию мы будем делать фонарики в столовой, чтобы запустить их в обрыва вечером — в клане Фэн была традиция запускать фонарики на удачу в седьмой день нового года. Этому я безмерно обрадовалась — все-таки пару часов сна после бессонной ночи было недостаточно, иделать фонарики сидя вместо того, чтобы прыгать с мечом по полигону, для меня сейчас было гораздо предпочтительнее. Главное, не уснуть за работой.

Однако делать из проволоки кольца, а потом рисовать картинки, символизирующие то, что тебе хочется получить, на тонкой рисовой бумаге и затем наклеивать на ее проволочный каркас оказалось настолько увлекательно, что спать мне совершенно расхотелось. И Мин нарисовал важного, распушившего перья петуха — понятно, лис все о курочке мечтает, только вот непонятно, почему жарить отказывается; Ю Шин — бамбуковый лес. Неужели хочет похудеть и стать стройным, как бамбук? Хотя бамбук символизирует и стойкость духа, и самосовершенствование… не вытерпев, я спросила напрямую и услышала, что ему хочется съесть вареного в стебле бамбука риса, который прекрасно готовит его бабушка и по которому он ужасно соскучился, и подавила улыбку.

Я же нарисовала пышную розу, символ первых чувств и надежды. Небеса, когда вы получите мой фонарик, сделайте так, чтобы то, о чем я начала пока смутно, с опаской мечтать, сбылось — или помогите отказаться от мечты без сожалений…

Вечером, в синих сумерках, мы вышли на высокий утес к северу от стены, где была свободная от деревьев, продуваемая всеми ветрами площадка, и замерли, ожидая команды наставника. И Мин ввинтился в толпу адептов и миг спустя вернулся с огарком свечи, на котором трепетал теплый, крошечный огонек. Оказалось, зажечь фитиль внутри фонарика, не подожгя сам фонарик, довольно сложно, и мы втроем столпились вокруг белых конусов — Ю Шин держал фонарь, И Мин держал мой рукав, а я, как человек с самыми тонкими руками, поджигала свечкой фитиль в фонаре. Так мы зажгли первый фонарь — И Мина, второй — Ю Шина, и когда уже очередь дошла до моего, И Мин вдруг, бросив взгляд мне за спину, пальцами затушил свечной фитилек!

— Ох, случайно ветром задуло, вот незадача, — фальшиво посетовал он и, необъяснимым образом хватая одной рукой сразу два фонаря, а второй — плечо Ю Шина, поволок их в сторону, подальше от меня. Уже начиная что-то понимать, я обернулась — и встретилась глазами с Фэн Хаем, державшим в одной руке свечку, а в другой свой фонарь.

— Айлин, — негромко произнес он, — красивый фонарь. Красивый смысл.

Я опустила глаза, чувствуя, что краснею — это мои друзья подумали, что я нарисовала розу, потому что в этом году хочу попробовать пирожные со съедобными лепестками розы, а он все понял правильно. На его фонаре были нарисованы рыбки — две рыбки, символ счастья. Счастья быть в паре с кем-то. Поспешно отведя глаза, я взяла из его рук свечку и зажгла фитиль его фонаря, чуть не спалив само изделие, а потом и своего.

— Выпускай! — разнесся над утесом трубный крик наставника, и в темное небо одновременно взмыли сотни сверкающих фонариков, поднимающихся все выше и превращающихся в сверкающие теплые точки. Я в восторге замерла и почувствовала, как кто-то берет меня за руку и осторожно сжимает. Шисюн?

Повернув к нему голову, я обнаружила, что он смотрит на меня серьезно, без улыбки.

— Пойдем прогуляемся, — предложил он, и я, помедлив, кивнула. Перед уходом я все же кинула взгляд назад — посмотреть, где там мои друзья? — и случайно наткнулась на напряженный взгляд главы клана, направленный прямо на нас. Он стоял в центре утеса, на возвышении, и почему-то выглядел очень одиноким. Интересно, запускал ли он фонарик? И что он загадал?

Тут Фэн Хай потянул меня за руку, и, обернувшись к нему, я следом за ним вступила под темные кроны деревьев. На этот раз шисюн учел прошлые ошибки и для разговора завел меня в чащу, подальше от дорожки, по которой мог кто-то пройти. Если бы не молчаливый колокольчик на моем поясе, в данный момент оправдывающий свое название, я бы решила, что Фэн Хай — это не Фэн Хай, а какой-то яо, решивший уволочь меня в лес и хорошенько поужинать — настолько глубоко в чащу он меня завел.

Тут Фэн Хай остановился и обернулся ко мне. Лунный свет упал на его лицо, рисуя причудливые узоры тенями листьев, и отчего-то мое сердце забилось чаще. Все еще не отпуская моей ладошки, он взял и вторую мою руку в свою, широкую и теплую, и произнес, глядя мне в глаза:

— Айлин, я хочу сказать тебе о чем-то, только не пугайся, хорошо?

Конечно, мне тут же стало страшно, и я судорожно кивнула.

Помолчав, Фэн Хай продолжил:

— Вчера, в наряде невесты, ты была так прекрасна, что мое сердце на миг остановилось, а когда забилось снова, я понял, что хочу, чтобы ты была моей, только моей, и хочу прожить эту жизнь с тобой. Я не хочу, чтобы ты гонялась с мечом за нежитью и подвергала свою жизнь опасности, а хочу, чтобы ты ждала меня дома, как другие женщины клана воздуха, и шила, например…

— Я не умею шить, — слабо отозвалась я.

— Не важно, — отмахнулся Фэн Хай. — Главное, чтобы ты была дома, в безопасности, и мне было бы, к кому возвращаться. Ты согласишься стать моей женой?

Наверное, я потеряла дар речи — потому что я могла ожидать чего угодно: признания в симпатии, может, даже любви… Но сразу предложение? Видя, что я уже собираюсь что-то возразить, Фэн Хай продолжил, не давая мне вставить и слова:

— Не думай, что я говорю так под влиянием момента. Я хорошо все обдумал — и чем больше думал, тем больше понимал, что какие бы ни были доводы за и против, мне все равно. Я люблю тебя и не хочу от тебя отказываться.