Стать его даас (СИ) - Олешкевич Надежда "AlicKa" - Страница 36

Я уже начал мечтать о моменте, когда придут воспоминания с чем-то плохим, чтобы Она вновь относилась с опаской и злобой. Даже знакомство с сареном не помогло — маленькая зверюга не вспомнила о своем предназначении, неприязни к людям и ко мне.

Кира просто приняла его за домашние животное, пожалела, что не может отпустить того на свободу. Но все-таки Она согласилась не отвязывать, даже поехать верхом. Цветочек хмурилась, много раз поглаживала того по шее и извинялась за необходимость сидеть сверху.

— Зачем ты все это делаешь? — задал я вопрос, как только маленькая зверюга снова начала свои проделки.

Я старался смотреть только вперед, чтобы не притрагиваться лишний раз к Ее волосам. Мы сидели на сарене, еще не начали ехать, а Кира уже отодвигалась назад, чтобы опять прижаться ко мне спиной.

— Ничего я не делаю, — улыбнулась Она, поворачивая голову.

— Накира.

— Во-о-от, припоминаю этот тон. Ты мне ни на что не отвечаешь. А тут… Ну поясни, как мне быть? Все воспоминания обрывочны, такие скудные и мелкие. Но есть одно, яркое, красочное, полное. Оно каждый раз прокручивается в голове, стоит только закрыть глаза или просто задуматься. Озеро, прозрачная вода, наши поцелуи, и все, что было после. И воспринимается оно не с каким-то наслаждением, а грустью, словно мы больше не сможем… В общем, кое-что не сможем.

Надеюсь, Она не заметила, как я напрягся.

— Но в то же время ты не можешь пояснить почему, — продолжила маленькая зверюга. — Вот ты, рядом, со мной. Почему не сможем? Я помню, как ты ко мне относился. Это не выглядело как обычное «попользоваться».

— Накира, у меня есть невеста, — сглотнув, напомнил я.

— И что? Это не значит, что нельзя просто объяснить. Ну скажи уже «я ее люблю и никогда не предам» или «ты меня раздражаешь». Сложно?

Очень. Кира, ты даже не представляешь насколько. Кажется, признаться в любви к тебе легче, чем потом объяснить о предательстве.

Если произнести вслух, то придется снова все пережить, хоть и в воспоминании. Появится та боль, пустота. Я ни разу не указывал Кире на проступки. И в этот раз не собираюсь. Пусть сама вспоминает. Но, надеюсь, это произойдет уже без меня.

Всего несколько дней, и все закончится. Я скоро буду свободен.

Глава 13  Крайние меры

 Отчаянные времена — крайние меры. Иначе пояснить свой поступок я не могу.

Имеет ли смысл оправдываться перед самим собой? Хотя я ведь и вправду думал, что так будет лучше.

Несколько дней слились в один сплошной кошмар. Тот разговор, откровение Киры, мое нежелание отвечать словно привели Ее к какому-то отчаянию. Мы ехали, зверюге иногда становилось плохо, потом снова ехали, делали привал, ночевали. И при каждом удобном случае, а они, казалось, появлялись постоянно, Цветочек не забывала напоминать о себе. Раньше маленькая зверюга лишь наблюдала, смотрела издалека, стараясь иногда скрыть это. Но сейчас…

Я всегда думал, что у меня есть выдержка. Оказалось, это было ошибочным мнением. Последние дни мне так сложно не сорваться, держать себя в руках. Стоило бы Ее утопить, кинуть в ближайшую ловушку и со спокойной душой уйти. Эта несносная зверюга…

«Кира, убери руку», «Кира, отстань», «Кира, отодвинься», «Кира, не прижимайся», «Кира, что ты делаешь?» — одни и те же фразы повторялись по несколько раз на дню.

Я давно забыл, что надо называть Ее полным именем, что это та девушка, которая так часто пыталась меня оттолкнуть. Какой мужчина может столько вытерпеть? Познакомьте меня с ним, я хочу у него поучиться.

Почему Она такая упрямая, твердолобая. Почему готова сделать все, лишь бы добиться желаемого?

Какая у Цветочка цель? Я!

Стоило бы начать приказывать, но это казалось крайней мерой. Хотя, куда уж дальше?

— Кира, убери руку и отодвинься, — пробурчал я сквозь сон в надежде остаться одному.

Еще где-то день или два, и я наконец достигну конечной цели, доставлю зверюгу до намеченного места и оставлю, попрощаюсь, забуду об этой бесконечной пытке.

Она только хмыкнула и поцеловала меня в шею, прижимаясь своим телом сзади. Я даже спать ложился таким образом, чтобы не оставалось свободного места, чтобы со всех сторон находились кусты или заросли — лишь бы не пришла, не поместилась, побрезговала.

Ох.

— Да сколько можно? Тебе сколько раз надо повторить?

Но та лишь приподнялась и начала покусывать мочку моего уха, обводить ту носом, иногда облизывать, одновременно пытаясь забраться руками под рубашку.

— Думаешь, сдержанный? — тихо прошептала Она. — Упартый? Я ведь добьюсь своего.

— Ты не понимаешь, что мне больше не нужна?

Я схватился за Ее непослушную конечность и повернулся.

Но Кира почему-то улыбнулась и поцеловала меня в губы. Сложно было не ответить, слишком вкусно, так маняще и…

— Ляг, пожалуйста, на спину.

Мар! Как же Она бесит меня в такие моменты.

— А не хочешь, чтобы просила, так просто скажи. Я заметила, что ты не отказал мне ни в одной просьбе. Но, как видишь, добиваюсь желаемого я все равно сама.

Кира забралась сверху, упираясь руками по обе стороны от моей головы.

— Ты или сдашься, или расскажешь причину, — выдохнула Она, затем снова добираясь до моего уха и продолжая делать начатое.

Я почему-то перестал останавливать. С каждым днем сопротивление ослабевало. В который раз Арикан, Высший, приученный стоять до последнего, сдавался. Хоть я всегда казался самому себе неспособным так быстро поддаться на какое-то соблазнение.

— Не убирай, — вернула Кира мои руки обратно себе на талию.

Как они там оказались? Амена, да сколько можно?

— Почему ты такая? — спросил я, открывая глаза.

— Какая?

— Неугомонная.

— Хочу повторить тот день на озере. Ты мне не говоришь причины отказа. Значит, не так уж важны, раз не называешь. Твоя «невеста» слишком редко упоминается. Не считаешь? Мог хотя бы описать, расхвалить, сказать почему решил жениться на ней.

— Чего ты к ней прицепилась?

— Да просто нет ее, ты мне опять врешь. Причина в другом.

Кто мне послал на голову это создание?

— Не надо закатывать глаза.

— Ты ведь не видишь.

— Зато знаю, — и Кира снова меня поцеловала.

Так долго…

— Да ладно тебе сдерживаться, я ведь чувствую, как ты руки на моих боках сжимаешь.

Ладно!

Я прижал Ее к себе и сам впился в губы. Почему все так? Зачем так вкусно? Неужели маленькая зверюга не может случайно прикусить мой язык и все испортить. Она словно знала каждое последующее движение, угадывала, переворачивалась по одному только желанию, сама откидывала мешающие волосы.

Стоило мне подумать, Кира сразу выполняла. Стоило захотеть — делала. И при этом мы даже не зашли дальше поцелуев, просто двигались в очень узком пространстве и ни разу не задели кусты, специально выбранные, чтобы Цветочек не посмела лечь рядом.

Мы переворачивались пару раз, по очереди находились сверху, управляя процессом. Это было каким-то сумасшествием.

Но в голове стучала одна мысль: «не моя».

— Хватит, — оторвался я от Киры, тяжело дыша.

Моя рука прошлась по Ее щеке, шее, голому верху, талии, бедрам и потом обратно. Она лежала снизу, выгнулась, как только я захотел притянуть к себе.

Не моя!

Возможно, слишком жестоко, но я отпустил, позволяя упасть хрупкому телу. Сам же встал и ушел на прогулку у подножья гор.

Холодный воздух защипал в носу. И это только начало. Чем дальше мы будем пробираться на юг, тем ужаснее должна становиться погода. Хотя, не важно. Путь выпадет снег, начнутся морозы, шторм, я все равно доставлю Киру в нужное место. И оставлю.

Лучше поспешить, другого такого момента я попросту не вынесу. Кира слишком уж… по мне.

Ни одна девушка так быстро не распаляла желание. Да ладно это. Живет в памяти тот день у речного озера. Я всегда думал, что женщины одинаковы в постели. Никому не получалось удивлять. Почти никому.