Клеймённые (СИ) - Хард Леона - Страница 47

Дверь из комнаты с тихим стуком закрылась, оставив нас наедине. Мужчину, щелкающего по кнопкам пульта, меня, стоящую в проходе и думающую как поступить дальше.

Телевизор спасал от глубокого молчания, в котором оба потонули.

— Конечно... — пробубнил внезапно Гектор. — Мне же заняться не хреном, только сорок минут сидеть ждать...

Я не стала слушать дальше. Как и всегда мужчина в своем не очень-то хорошем репертуаре. На уме одно, на языке другое. А моя подруга — самая глупая девушка на свете.

Я ушла на кухню, где можно было расслабиться, забыть о Гекторе и Алине, попытаться во всяком случае. Встала возле рабочей поверхности стола, там хорошо места много, рядом раковина, на стене подсвечивались лампочки. Темно и уютно. Не знаю сколько тихонько слушала звук ножа по деревяшке пока резала овощи. Эля придет, покушаем.

Немного успокоилась после очередного вторжения Гектора в мою жизнь, никогда не думала, что увижу его в тетиной квартире.

— Эй! Чай хоть налей, а то состарюсь пока твою подружку дождусь! — услышала скрип стула по полу, вероятно присел и букет шуршащий положил на стол. — Эй!

А я делала вид глухой и тупой. Меня не «Эй» зовут — это раз. И в кухарки я не нанималась — два. Пусть Алина заботится о нем.

— ЭЙ! — еще громче выкрикнул гость, а я вздрогнула от небольшого удара. В макушку что-то жестко врезалось, вроде небольшое и не тяжелое, но было не приятно. Рефлекторно почесала волосы на затылке, прогоняя ощущение и развернулась. Увидев на полу красный бутон большой розы — красивый и весь изломанный, присела на корточки и подняла.

Гектор начал говорить:

— Хватит воротить морду. Меня твои надутые губки не трогают. На ваши женские сопли не очень-то ведусь, можешь обижаться хоть до конца жизни.

А я рассматривала измятый нежный бутон розы, Гектор уничтожал всё, к чему прикасался. Ох, не завидую Алине, не завидую.

Я резко перебила, хоть и говорила тихонечко, но мужчина замолчал, предоставляя возможность высказаться:

— Знаешь, Гектор? Пошел ты сам...туда, куда меня послал! — эту строчку высказала строго во внимательные карие глаза, которые не дрогнули после высказанных слов. Лишь бровь опять надменно приподнялась в невысказанном вопросе — мол, все? А я отвернулась опять к столу, розу положила рядом на рабочую поверхность, не хватило сил выбросить её в помойное ведро.

Было все равно, что сделает мужчина в ответ, хоть ударит. Не в тетиной же квартире.

— Отлично, — услышала со спины. — Я послал, ты послала. Квиты?

Думала реакция будет хуже, промолчала и продолжила увлекательное занятие по резке овощей, хорошо отвлекало от напряженной тишины.

— Твои попытки везде перечить глубоко раздражают мои нервные клетки. Неужели сложно сделать так, как тебе сказали?

Услышала скрип ножек стульев по полу, от этого стало волнительно, нож отложила, а то слишком напряженно держать в руках, дрожал сильно.

Запах духов почувствовала быстрее, чем стоящего за спиной мужчину. Его запах стал очень знаком, не знаю на что похож, но означал в мозгу «Гектор». Я один раз на улице, почуяв духи мужчины, зачем-то обернулась вслед. Оказался не он.

— Девочки, должны быть послушные и милые... — по бокам от талии на поверхность стола просунулись две руки.

— Видишь, как... — фыркнув, подвела итог. — Я тебя раздражаю, ты меня, так что убери свои руки отсюда. Они раздражают! — подтолкнула правой рукой его, пытаясь спихнуть со стола, потому что не стоило нарушать личное пространство. Мужчина послушно отнял ладонь с поверхности.

Я таким же образом попыталась вытолкнуть его левую руку, та же, как назло, не сдвигалась. Вены четко бугрились на мужской коже, как будто со всей силы вдавливал ладонь в стол. Я отчаянно пыталась отодрать руку и освободить себя, пока не услышала...

Звон цепи ...откуда?

Гектор обхватил запястья, соединяя друг с другом, а я залюбовалась на странное серебряное свечение. И не сразу поняла, что это цепь наматывалась вокруг запястий, обжигая холодом. Раздался щелчок и карабин зацепился за звенья. Цепь примерно в палец обмотала руки по горизонтали и по вертикали, приняв вид неких наручников. Я машинально развела локти в разные стороны, пытаясь звенья опустить с рук, но бесполезно — намертво врезались. Идеальные наручники!

— Это что? — испуганно искала ответа у стола, у наручников, у салата и у мужских рук, которые теперь беспрепятственно обхватили поперек живота, прислоняя к телу сзади.

— Особо опасных следует обездвижить. Знаешь...у меня нет привычки срываться на жалких людишках и тем более на невинных девочках, поэтому причину моего эмоционального срыва надо срочно устранить! — теплая рука на животе на удивление согревала, дарила комфорт.

Нервно вздохнула от того, как висела в воздухе, Гектор так поднял, чтобы его бедра упирались мне в ягодицы.

Ноги я рефлекторно поджала к животу, а одной стопой уперлась в мужское колено, думая пнуть или нет. Воздуха резко перестало хватать.

— Устранить? — спросила, решив спрятать невроз, очень необычно себя чувствовала связанной по рукам и животу. Никаких путей отступления, если только кричать, а в соседней комнате Алина. — Не убивать же? — выдала с легким смешком.

У Гектора, наверное, позаимствовала манеру общения, шутками легко прикрываться от тревожных, волнительных мыслей.

— Нет, — на ухе, почувствовала теплое дыхание, которое развевало волосы и согревало, хотя в квартире и так тепло. — Убийство оставим на самый крайний случай.

Сбоку был почти осязаем карий взгляд, особенно на губах, на щеке и шее.

Мне не нравилось, когда Гектор шутил? Беру свои слова назад — когда он серьезный, еще страшнее.

Наручники...странно...а как насчет плетки? Владеет? Вот не удивлюсь...не удивлюсь...

Это была последняя веселая мысль, взвизгнула несмотря на то, что дома не одна и могла привлечь внимание Алины. Крик был внезапным даже для меня. Чувствовала под ногами пустоту — воздух, пока Гектор нес, держа на вису свой трофей. Едва стопой не задела кухонный стол, потом на пути встретила открытую дверь, ведущую в зал. В последний момент зацепилась пальцами за косяк двери, стремясь сдержать наше передвижение. На что Гектор сделал мощный рывок, отрывая мои пальцы от деревяшки.

— Свет ярко горел в зале, телевизор громко что-то вещал, а я мельтешила ногами.

— Гектор!? — воскликнула удивленно или не понимающе. Брыкалась ногами, но мужчина знал о возможном сопротивлении, поэтому отодвинул мое тело, чтобы не ударила.

Потом уронил спиной на диван.

Только успела глотнуть воздух, когда сверху навалилось мужское тело, невероятно тяжелое и мешающее двигаться. Мою правую ногу Гектор убрал в сторону на спинку дивана, лбом прикоснулся к моему, глядя прямо в глаза. Ни капли улыбки, или насмешки, полностью непроницаемое лицо, с намеком, что шутки закончились.

Сердце забарабанило о грудную клетку, а отголоски ударов отдавались вибрацией в горле, в висках и в крови.

Пульс участился, когда мужчина поднял плененные руки на подлокотник дивана и зажал запястья, придерживая от бегства. А я смотрела ровно на Гектора, боясь моргнуть, совершенно опешившая от внезапных действий. В тьму его глаз, снова и снова, и не понимая, что происходит.

Гектор смотрел также пристально, невероятно сосредоточенно, будто отдавал приказ не сопротивляться захвату и намекал к чему вели события. Когда понял, что информация дошла, взгляд убрал на мою шею, на подрагивающую от ускоренного сердцебиения грудь, скрытую легкой тканью одежды.

А я изучала люстру на потолке и зеленые, стеклянные листики, пока не почувствовала грубую мужскую ладонь, взявшую ткань белого топика вместе с лифчиком и опустившую вещи под грудь. Грубоватая кружевная ткань задевала соски и от этого по животу распространялись нервные волны.

Затем прикрыла веки, когда мужская ладонь обхватила одну грудь, а влажный язык описал круг на чувствительной коже. Сосок грубо втянули губы, отчего я вздрогнула и непроизвольно подала бедра вверх.