Авантюрист. Русская Америка. Часть вторая (СИ) - Риддер Аристарх - Страница 38

Затем я пересчитал все флаконы с антибиотиками, не густо прямо сказать, всего сто восемнадцать доз, этого категорически не хватит, если у нас настоящая эпидемия.

— Мистер Гамильтон, все в сборе, — сказал снова зашедший в палатку Мудров

Да, перед палаткой собралось почти полсотни человек, от них будет зависеть, как много беженцев выживет.

— Матвей Яковлевич, возьмите в палатке переносной стол, стул и письменные принадлежности. Мне нужно чтобы вы записали мои слова в точности. Я подожду.

Мудров сказал своим студентам принести всё необходимое.

— Я готов, мистер Гамильтон, — сказал он, когда те выполнили его просьбу и он замер с занесенным над бумагой пером.

— Господа, — я громко сказал я. Говорил я по-русски, его знали все собравшиеся, — у двух наших больных тиф. Надо исходить из того что у нас эпидемия. Эта болезнь очень опасна и передается вшами.

С настоящего момента и до моего особого распоряжения с беженцами работать только в халатах, перчатках, масках и шапочках. Я вижу что у многих усы и борода, их нужно сбрить немедленно. Прошу не возмущаться, борода вырастет, а жизнь у нас у всех одна, — я правда живу уже вторую, но не буду об этом.

Первое что нам нужно сделать, это начать осмотр абсолютно всех беженцев. Затем абсолютно все должны быть вымыты и все должны посетить цирюльников. Все волосистые части тела брить, абсолютно все, включая брови. Это касается и женщин. Мы сейчас медики, а не мужчины, так что всякие мысли выбросьте из головы.

— Извините, господин президент, — разрешите вопрос, — прервал меня один из врачей нашего госпиталя.

— Да, конечно, Хосе, слушаю тебя.

— Может быть нам привлечь местных жительниц к работе с женщинами?

— Нет, мы не имеем права подвергать гражданских людей риску, даже минимальному. Всё будем делать сами. Еще вопросы, — я обвел взглядом моих людей, — нет? Хорошо, я продолжу.

Ветхую одежду собрать и сжечь, то же самое касается и волос, всё в огонь. Одежду, которую можно использовать необходимо прокипятить и дополнительно прожарить на противнях, я распоряжусь, чтобы местные кузницы изготовили их достаточное количество.

После этого еще один осмотр. Нужно будет измерять температуру каждому, опрашивать и осматривать на предмет наличия розовой сыпи и следов от расчесов. Сами вши не опасны, опасны именно расчесы, через которые инфекция попадает в кровь.

Симптомы тифа помимо повышенной температуры и сыпи это головная боль, озноб, лихорадка, бред или бессвязная речь и нарушение координации движений.

Всех у кого есть хоть малейшие признаки болезни необходимо изолировать от остальных. Тоже самое касается и всех нас, с сегодняшнего дня я запрещаю покидать лагерь. Полковник Фоцис, — обратился я командиру первого стрелкового полка.

— ДА, господин президент!

— Вам необходимо организовать караулы и патрулирование периметра лагеря. По нарушителям огонь на поражение. Вам ясно?

— Да, господин президент, — ответил побледневший Фоцис, — даже по вам?

— Всё верно, после того как я отдам все необходимые распоряжения губернатору Иттурагаю и нашим воздухоплавателям я тоже сажусь в карантин вместе со всеми.

— Будет сделано, господин президент!

— Я на вас надеюсь полковник, и вот еще что. Мне нужен телеграф, соединенный с дворцом губернатора. В Лос-Анджелесе есть два аппарата, распорядитесь прямо сейчас.

Дождавшись пока полковник выполнит этот приказ, я продолжил:

— Лагерь должен быть разделён на две части. В одной будут находится беженцы без признаков болезни, обслуживающий персонал и медики. В другой будет организован карантин для больных. Между этими частями также нужны вооруженные караулы. С заболевшими должны контактировать только медицинский персонал. Многоразовый перевязочный материал, простыни, нашу одежду необходимо регулярно кипятить и прожаривать. По окончанию дня или если мы выходим из карантина одежду необходимо менять и обрабатывать. Господин профессор, вы всё записали?

— Да, мистер Гамильтон.

— Отлично, теперь о лечении. Немедленно нужно приступить к изготовлению больших объёмов уже известного вам отвара ивы и малины. В иве содержится много веществ, препятствующих запустению крови, это одна из причин смерти при тифе. Всем пить только этот отвар. И больным и здоровым. И самое главное. У нас есть лекарство, которое поможет победить болезнь, — я достал их кармана флакон пенициллина:

— Это "панацеллин", у нас сейчас всего сто восемнадцать доз. Этого очень мало. Поэтому я сейчас же пошлю дирижабль в Сан-Франциско. Здесь будет нужно всё что у нас есть.

Панацеллин заболевшим нужно колоть минимум четыре раза в день, все кто умеет, будет колоть внутривенно, остальные в ягодичную мышцу. После каждого укола шпицы нужно кипятить, вы знаете, как это делать. Вечером я вам сообщу, какие дозы лекарства нужно использовать в зависимости от тяжести заболевания. Большие дозы лекарства вредно влияют на печень, нельзя чтобы лечение свело больных в могилу.

— Мистер Гамильтон, у меня есть вопросы, — сказал Мудров.

— Да, профессор?

— Сколько будет длиться карантин?

— Двадцать восемь дней, как для беженцев без симптомов, так и для выздоравливающих.

— Что мы будем делать с умершими?

— Полковник Фоцис организует похоронную команду. Я понимаю, как это звучит, но тела нужно будет сжигать.

— А как быть, если лекарства будет не хватать? Кому его давать?

— Вы умеете задавать тяжелые вопросы, господин профессор. Нам важен каждый больной, но если встанет вопрос выбора, кому жить, а кому умирать, каждый из нас должен ответить на него самостоятельно. Это такая же часть нашей работы как и всё остальное.

Господа на этом всё пока, я перечитаю записи профессора Мудрова, и если будет еще что-нибудь, все руководители доведут это до своих подчиненных.

И последнее, я понимаю что следующий месяц будет очень тяжёлым, пожалуй самым тяжёлым для всех нас. Поэтому, каждому я обещаю награду золотом. Двести долларов всем, от солдата до врача и всем присутствующим еще по одному доллару за каждого спасенного нами больного. Еще раз повторяю, я лично выплачу эти деньги каждому.

Так что, господа, постарайтесь не умереть.

Первое ноября тысяча восемьсот девятого года. Сан-Франциско. Калифорния.

Эпидемию тифа мы победили, это было тяжело, но мы справились. Меры которые мы приняли сработали. Всего заболело две тысячи сто тридцать один человек. Из них умерло двести десять, то есть десять процентов. По нынешним временам это очень хорошая статистика.

Правда, мы остались без антибиотиков, совсем. Нам их даже не хватило и возможно, что из-за этого умерло больше больных, чем должно было.

Теперь лабораторию по изготовлению пенициллина ждёт большое расширение, антибиотики нужны как нам, так и русским. Поэтому все наши гости связанные с медициной и химией будут работать над его производством.

Кроме самого Мудрова. По возвращению в Сан-Франциско профессор всё время проводит за изучением историй болезней наших пациентов и записями об их лечении. То как эффективно пенициллин сработал против тифа, наша статистика по послеоперационным осложнениям, и особенно практическое полное исчезновение послеродовой горячки сделало Матвея Яковлевича убежденным сторонником наших методов лечения. Он и до эпидемии тифа убедился в эффективности пенициллина, а сейчас-то и подавно.

Как я и обещал, все причастные к победе над тифом получили щедрое вознаграждение. В общей сложности я выплатил сто двадцать четыре тысячи долларов, граждане республики получили награду в ассигнациях, они были обеспечены золотом, и их в любой момент можно обменять, а русские в благородном металле.

Помимо этого, я распорядился учредить орден Асклепия, в трех степенях. Им я буду награждать за выдающиеся заслуги в области медицины. Ордена изготовят на нашем монетном дворе, и когда они будут готово, я лично награжу каждого. Включая Марию Мануэлу, её заслуга в победе над эпидемией чуть ли не самая большая. Всё-таки именно она и получила пенициллин, без него смертность была бы намного выше.