Наследники (СИ) - Павлова Александра Юрьевна - Страница 20

— Об этом не должны узнать, — снова усадил ее Кассиан. — Ни к чему врагам знать, что я настолько уязвим и что у них получилось ко мне подобраться.

— Кто на тебя напал? — со смесью тревоги и страха, поднявшегося в глубине души, спросила тихо принцесса.

— Варгос. Не знаю, как он смог вернуться в Академию, и почему не пришел за тобой — кого бы за это благодарить? — но вот он я: едва не поплатившийся жизнью за свою беспечность.

Кассиан пытался говорить легко и с улыбкой, но он был бледен и слаб.

— Тебе нужно уснуть — так будет легче восстановиться, — суетливо и взволнованно вскочила на ноги Анна, пытаясь уложить Кассиана на спину.

— Останься со мной, — подчиняясь ей, но мягко удержав за руку, попросил демон.

Девушка лишь кивнула.

— Я принесу другое полотенце, — она быстро сходила в ванную комнату и вернулась с чистым и сухим, сменив окровавленное.

Рана выглядела ужасной — ровные края словно были вывернуты, кровь не прекращала идти сильным потоком.

— Я видела, как восстанавливается Хасин — правда раны не были такими серьезными — но это было почти мгновенно, — озабоченно и нервно произнесла принцесса.

— Он старше и сильнее. Регенерация у нашего вида индивидуальна, впрочем, как у многих других рас. К утру не останется даже шрама, — обнадеживающе пояснил Кассиан, ласково глядя на взволнованную до крайности и переживающую девушку. — Как ты оказалась здесь?

— Не знаю. Почувствовала, что что-то не так. Даже объяснить не смогу, — вымучено улыбнулась Анна, не отрывая тревожного взгляда от руки, которой он прижимал ткань к ране.

— Не смотри — от твоего пристального внимания она не заживет быстрее, — хмыкнул Кассиан, мягко коснувшись ее лица пальцами и заставив посмотреть на себя. — Ложись рядом.

В другое время и при других обстоятельствах Анна несомненно смутилась бы. Но демон выглядел более чем слабым и уставшим, сонным, чтобы спорить с ним или отказывать. А потому она осторожно легла рядом, стараясь не потревожить его. Кассиан сжал в свободной руке ее ладошку и уснул в тот же момент, как она положила голову ему на плечо.

15

Анна проснулась одна незадолго до рассвета. Испуганно оглянулась, но Кассиана не было. Вскочила с кровати и подлетела к двери, но та оказалась заперта. Таш, находящийся в спальне, меланхолично смотрел на хозяйку — его не волновала данная странность. Девушка же непонимающе крутила головой, тревога снова забилась в душе, и растерянность накатила.

Но тут она услышала крик. Душераздирающий вопль. Замерла посреди комнаты, с ужасом обернувшись к окну, из-за которого доносился будоражащий звук. Он не прекращался, не затихал совсем, лишь временами становился пронзительней, но не смолкал. Нерешительно и страшась того, что предстанет ее глазам, Анна шагнула к окну. Вздрагивала каждый раз, когда крик становился громче, выражая новую порцию боли того, кто так мучился. И на миг закрыла глаза, делая последний шаг к прозрачному стеклу, что было последней преградой. Резко распахнула веки, и тут же зажала руками рот, сдерживая крик. Да так и замерла, не в силах оторвать пораженный взгляд.

В центре двора, как раз под окнами общежитий и всей Академии, в рассветных лучах восходящего солнца, происходила казнь. Лишь трое участников присутствовали при этом событии, но Анна была уверена, что сейчас каждый адепт и преподаватель стоит у окна и смотрит на происходящее, получая урок и предупреждение. И как бы многим ни была присуща жестокость, какими бы безжалостными воинами или магами они ни были, девушка была уверена — увиденная картина в душе каждого пробудила первобытный страх и ужас.

Два полуобращенных демона медленно кружили вокруг распростертого в воздухе тела, которое не касалось ногами земли, словно бы парило над ней. Ужасные когти поочередно впивались в плоть предателя, вырывая куски плоти и органы. Но Варгос все еще был жив. Изо рта текла кровь, и глаза были открыты, и он кричал каждый раз, когда очередной кусок отделялся от его тела, разукрашивая белоснежный снег жуткими узорами. А Хасин и Кассиан продолжали. Лица были искривлены злобой, гневом и яростью. Алые глаза сверкали, оскал лишал сомнений в том, что оба наслаждаются своей местью тому, кто посмел причинить вред дорогим и любимым людям.

Не было сил больше смотреть на это и слушать. Анна осела на пол под окном, накрыв себя пологом тишины, и закрыв ладонями уши, пусть страшные крики до нее больше и не доносились. Ее всю трясло, глаза были полны слез и ужаса, и дышать стало трудно. Никогда она еще не видела ничего столь ужасного. Но почему-то не сомневалась, что увидит снова. А как иначе? Эти демоны, те, что безжалостно терзают преступника, не имея ни капли жалости, были частью ее жизни. Обоих она любила, и уже не будет иначе. С каждым из них она прожила или проживет свою жизнь, а ей всегда будет сопутствовать нечто подобное — опасность, предательства, коварство, интриги. И едва ли девушка могла ожидать, что результат будет сильно отличаться от того, который она только что наблюдала. Ее демоны безжалостны к своим врагам, и не только к ним. И она всегда знала это. И, пожалуй, уже начала привыкать и принимать их сущность. Это с ней они были нежными, ласковыми, заботливыми и обходительными, потому что один любил, а другой был выращен на этих требованиях к ней, пусть сейчас все это и стало исходить от души.

И разве посмеет она упрекнуть их в жестокости, понимая, что это их суть? Разве станет бояться или опасаться? Станет отдаляться или шарахаться, как от чумы? Конечно же нет. И не должна — в первую очередь с принцем. Он — ее будущий муж. Она — его часть, его будущая императрица, и какого отношения ждать от подданных и народа, если она не будет с ним рядом, не смотря ни на что? Чего ждать от людей, если она не примет его таким, каким его знают они? Над ним насмехаться станут, если собственная супруга будет презирать его за грехи и недостатки. И не последнюю роль играют ее к нему чувства. Она любит, и простит ему все. Она не зациклится на том ужасном, что он делал, делает, и будет делать. Не смотря ни на что, она будет рядом, будет улыбаться ему, будет держать его за руку. Никому не покажет того, что не согласна с его решением, не поставит под сомнение его власть и силу. А он, Анна была уверена, сделает все, чтобы она как можно реже лично сталкивалась с тем, с чем столкнулась сегодня.

Анна понимала смысл этой прилюдной казни, понимала, почему демоны сделали ее такой долгой, мучительной и ужасной: каждый должен был понять последствия, к которым приведет неправильный шаг. Анна — принцесса. Кассиана — принц. И никто не смеет покушаться на их жизни. Никто не смеет угрожать их здоровью и благополучию. Они — будущий оплот империи демонов, ее наследие. И в свете того, что единицы знают о покушении на Кассиана, урок был лично для ее недоброжелателей — для каждого демона по всему миру, который считает ее недостойной их принца. Ради нее сейчас Хасин и Кассиан показывают всем и каждому как она дорога и важна. И плевать на всех тех, кому это не нравится — расплата за недовольство слишком уж наглядная.

Едва ли то, что происходит во дворе Академии, заставит будущих подданных Анны полюбить ее или даже бояться. Скорее, это лишь усилит их ненависть — из-за ничтожной человечки демон убивает демона. Но страх поселится в подлых сердцах, и многие подумают о том, как в следующий раз посмотреть на нее и что сказать ей вслед.

Анна успокоилась и с опаской сняла полог тишины. Крики стихли, и над замком стояла предрассветная тишина. Казалось, что вся Академии еще спит, как ни в чем ни бывало. Но тишина стояла пугающая, а не спокойная и умиротворенная. Словно все вокруг затаило дыхание, переживая случившееся.

А Таш вдруг резко насторожился. Уши стояли торчком, и вся его поза, когда он спрыгнул с кровати и внимательно прислушивался и принюхивался, говорила о том, что зверь что-то чувствует. А после он стремительно подошел к Анне, все еще сидящей на полу под окном и вытирающей слезы со щек, сжал в зубах край ее ученического платья и потянул в сторону двери. Девушка непонимающе посмотрела на взволнованное животное — весьма редкое явление. Она напрочь не понимала его тревоги и настойчивости, с которой он пытался увести ее из комнаты Кассиан.