Проклятый король и я (СИ) - Тур Тереза - Страница 6

В голосе юной принцессы слышалась тоска.

Тем временем я провела ревизию на кухне. Нетрудно вообразить, как она выглядела, когда тут трудились десятки людей. Крики, запахи, звон ножей. Эх…

Я с трудом нашла молоко, яйца и масло. С подозрением оглядела огромные, тяжёлые сковородки. Сняла с крюка одну из них, растопила масло, разбила туда яйцо.

— Хлоп!

Что-то гулко взорвалось в воздухе ядовито-зелёным дымком, и… На сковородке осталась лишь едва заметная кучка пепла. Я замерла, не веря собственным глазам.

Как так?

— Ну, вот! — вздохнула принцесса. — А я почти поверила в чудо. Пойдём, Баязет.

— Погодите, — нахмурилась я, чувствуя, что что-то в этой истории не сходится — король сказал, я — ведьма, и можете мне не верить, но я с этой мыслью свыклась, и теперь внутри взыграло нечто, сродни профессиональной гордости, — Но ведь с рыбой получилось!

Принцесса развернулась ко мне и задумалась.

— Что здесь происходит? — раздался надменный, недовольный женский голос. — Вот вы где, несносное дитя!

Кекс вместе с леди-бантиком (имя уж больно мудрёное, не запомнила я), слаженно забежали за спину хозяйкам, трусливо поджав хвосты и вполне себе дружественно переглянувшись друг с другом.

Так-то, господа! Настоящая дружба познаётся в беде, и что-то мне подсказывает, ждёт этих двоих в этом плане большое будущее…

Глава третья

«Это ещё кто? — спросили мы с Кексом друг у друга взглядами. — И почему она повышает голос на нашу принцессу?»

Баязет печально опустила голову — белоснежный бант поник, закрыв догу один глаз. Большая, грозная собака (всё-таки дог — это дог, не путать с мопсами) пряталась за хозяйку, подвывая от страха. И вот думай — то ли питомец принцессы так чудовищно труслив от природы, то ли внезапно явившаяся незнакомка — страшнее ведьмы, оставившей детей целого королевства без горячего молока…

— От вас, дитя, сплошные хлопоты! И дня покоя нет несчастному отцу! Ваша неблагодарная мать…

С каждым словом, произнесённом нараспев, почти в шекспировской манере, девочка сжималась и вздрагивала.

— Вы не представляете, какое облегчение испытают все, когда вам наконец-то выберут жениха! Сей тяжкий труд да спустится на плечи иноземца!

«Это ещё что за безобразие? Она же ребёнок! Девчонка ещё на собаку банты вяжет, а они собрались отдать её какому-то мужику? Отсутствие горячей еды, это, конечно, плохо, но защиту прав ребёнка никто не отменял! Ну, я им устрою…»

— Вы оказались столь безответственны, что потерялись. Ваш бедный отец гнал лошадей всю ночь! Что, если бы его разорвали дикие звери? Мне жаль, принцесса, но я вынуждена применить самые строгие меры… Во благо, дитя моё, во благо! Прошу за мной — в подвал.

Плечики вздрогнули, кулачки сжались, но принцесса ничего не ответила.

Наплевав на этикет (кем бы ни была эта дама, я — ведьма, мне можно), шагнула вперёд, загораживая собой собак и принцессу.

Кекс и Баяка (прости, Баязет, но ты сама виновата — по-другому большую, грозную собаку, что даже не попыталась защитить свою хозяйку я назвать не могу), тесно прижавшись друг к дружке, подбадривали выразительными взглядами.

Те, чьё сердце не трогают глаза собачьи, находятся под мощным заклятием очерствения, потому как выдержать это практически невозможно! Отдашь всё — блинчик, колбаску, оденешься и пойдёшь гулять в пять утра. Под дождём. Даже если вчера посидели с подружками. А так как я под вышеупомянутым заклятием не была, то… Едва сдержалась, чтобы не расхохотаться.

— Добрый вечер, — улыбнулась я, выбрав режим: «общаюсь с сумасшедшими родителями, что пришли в школу скандалить с включёнными камерами своих телефонов».

Подобного, к сожалению, с каждым днём становилось всё больше. Так пригодится же мой опыт!

— А это ещё кто? — презрительно поджала губки дама.

Я склонила голову и представилась:

— Ведьма. Его величество, король Стефан, предложил мне погостить во дворце.

— А… Оборванка из леса волшебного, что безутешный, рассудком тронувшийся Стефан…

— Получается, что так. — поспешила я улыбнуться.

Может, моё откровенно не враждебное поведение успокоит эту… ненормальную, говорящую стихами? Интересно, её тоже кто-то проклял? С таким характером… Не удивительно. Наверняка эта дамочка нагрубила той нищенке, и та, проклиная королевство в целом, кое-что добавила, так сказать в индивидуальном порядке.

Неожиданно я пожалела о том, что у меня самой сейчас нет камеры. Когда король вернётся, ему будет очень полезно показать некоторый материал на даму, которая, видимо, была его любовницей.

— Идите в свои комнаты, — процедили мне, перестав рифмовать и витиевато выражаться.

Неужели это я её избавила от недуга? Если так, то это вышло совершенно случайно, потому как я вовсе не собиралась тратить свою колдовскую силу на всяких там невежественных женщин. Я хочу добиться того, чтобы здесь можно было готовить по-человечески, а эта… Мешает нам с Златой экспериментировать!

— Его величество ничего не упоминал о том, что намерен ограничивать мою свободу передвижений, — нахмурилась я.

— И очень зря.

— Что же касается принцессы, боюсь, вышло некоторое недоразумение. Злата была в собственных покоях.

— Если бы она была там, не подняли бы тревогу. Король не носился бы по ночным дорогам в поисках дочери.

— Может быть, нам всем стоит дождаться короля?

— Стража! — крикнула дама, устав от моей дипломатии.

За кухонной дверью загрохотало.

— Да, ваше сиятельство.

— Принцессу и ведьму — в подвал.

Стражники нахмурились. Вопросительно посмотрели на Злату, но девочка даже не шелохнулась, опустив плечики и уставившись в пол. Почему она молчит? Почему не прикажет? Она же… дочь короля? Дети не должны по ночам сидеть в подвалах, тем более ни за что!

Я с трудом подавила возмущение, решив, что сначала дождусь конца этой истории. Сначала нужно разведать, что у них тут твориться. Дождаться короля. А уж потом…

Потом, боюсь, держите меня семеро! Не знаю, расколдую я это голодное королевство или нет, но объяснить, что с детьми так нельзя, точно смогу.

Ступени вниз. Стражник — впереди, стражник — позади. Одной рукой держу за руку ледяную ладошку Златы, другой прижимаю к себе упитанное тельце Кекса. Узкая, жутковатая каменная винтовая лестница по кругу уходит вниз — всё глубже и глубже. Чадят факелы — подвалы магией не освещаются. Интересно, почему?

— Пришли — объявляет молодой стражник, кидая украдкой на принцессу сочувствующий взгляд.

— Ваше высочество, — скрипит дверца… клетки, которую открывают перед девочкой.

Злата, сдерживая слёзы, забирается внутрь. Баязет на брюхе, поскуливая, обречённо крадётся следом.

— Госпожа ведьма, — обращается страж ко мне.

— Принесите, пожалуйста, одеял и воды, — вежливо… приказываю я.

— Не положено, — откликается равнодушно второй, постарше.

— Здесь промозгло, — настаиваю я, — Мы можем простыть. Разве вам запрещено принести нам что-то?

— Слышь, ведьма, — толкает меня в соседнюю клетку старший, — Молча полезай!

— Добром прошу! — прищурилась я.

— Принесу, — говорит младший.

Тот, что меня толкал, торопливо закрывает клетку, сплевывает на пол и уходит.

— И часто у вас так развлекаются? — спрашиваю я у Златы.

Ребёнок всё ещё борется со слезами, поэтому молчит.

— Отец в курсе?

— Он занят. Или в разъездах, — шепчет принцесса. — Это всё… для моего блага.

— Что?

— Принцесс надо воспитывать в строгости, — повторяет девчонка чьи-то слова, словно под заклятием.

Да уж… Видно, не случайно прокляли именно это королевство. Слышатся торопливые шаги — молоденький стражник принёс одеяла, воду и даже четыре яблока. На всех…

3-1

Темно. Еле слышный треск масляных факелов, хрюканье мопса, в сотый раз вылизывающего огрызок яблока.

Бедный малыш. Его корма тут нет, он голодный. Единственное, что успокаивает — наш ветеринар, Валерий Яковлевич, последний раз, когда мне показалось что у Кексика слишком сильная отдышка, и я привела его на приём, настоятельно рекомендовал мопсу похудеть.