Преждевременный контакт (СИ) - Ларсен Вадим - Страница 58

— Обращаюсь к тебе, Непризнанный! — услышав это, человек на крыше пал на колени. — Они отвергли тебя, поскольку невежественны и облачают истину в веру, а веру в золото! Не бойся, Вселенная позаботится о тебе!

Человек простёр руки вверх, откуда ниспадал искрящийся свет и принялся страстно молиться.

Липсиц передал микрофон Агате:

— А теперь угомоните своих головорезов.

— Я хочу с вами договориться, — сказала та.

— О чём?

— Теперь я знаю…

— И хотите использовать это в собственных интересах? Подлинно человеческое желание.

— Я умею договариваться, оценить сотрудничество. Для этого вы среди нас?

— Вы не задавались вопросом, откуда такое название — «розетки»? Объясню. Потребительский электроприбор подсоединяется разъёмом к розетке, чтобы запитаться энергией. Заметьте, не отдать, а именно получить. Как ни прискорбно, вы не «розетка», потому как желаете лишь получать…

— Что я могу дать взамен?

— Ничего. У вас нет ничего, что имело бы ценность. Увы. Не скрою, особа вы занятная, но не наша цель.

— Вы знаете кто я?

— Знаю.

— И…?

— Даже великие фараоны, мечтавшие о равенстве с богами, были всего лишь людьми. Люди — ненадёжные союзники. Большинство из них самолюбивы и завистливы. Посмотрите на крышу. Вы видите человека, имевшего возможность изменить мир, но его тщеславие оказалось сильнее. Даже то, что он получил — наше «божье провидение» — он пытался превратить в инструмент собственных амбиций. И вы такая же. Хотите заполучить возможность выгоднее себя продать? Забудьте о сегодняшнем дне. Как говорил ваш кумир Марк Аврелий: «Настоящее — лишь мгновение вечности». В этот раз мы заберём нашего непризнанного гения и мирно поднимемся на корабль, но может когда-нибудь, обязательно встретимся с вами и подискутируем на темы власти и вечности.

— Нет! Сейчас, а не «когда-нибудь»! — дерзко бросила Агата. — Я много сделала такого, о чём сожалею. Каждую ночь мне снятся мёртвые. И Марк Аврелий сказал вот ещё что: «Измени отношение к вещам, которые тебя беспокоят, и ты будешь от них в безопасности». За этим вы мне и нужны. Вы поможете мне сбежать от прошлого! Или я с вами, или… — Она придвинула трубку внутренней связи ближе к губам: — Ортега, вы видите старика на крыше? Держите его на прицеле!

Липсиц повинуясь неведомой силе, снова превратился в немощного запуганного старика, каким был до этого и хмуро произнёс:

— Так и быть, мадам Грейс, в этой игре вы сорвали джек-пот. Но я бы вам советовал не оставлять за спиной нерешённых проблем. Грехи всегда догоняют. А сейчас дайте отбой и следуйте за мной.

Дрожащим голосом Агата отдала в трубку внутренней связи приказ о завершении операции, добавив при этом: — Благодарю, капитан! Цель достигнута!

Когда она, а за нею Липсиц вышли в ночь, последний бросил преисполненный выполненным долгом взгляд на зависшую в небе громадину и та приветливо качнулась в ответ. Помахав человеку на крыше, он произнёс обыденно, будто обращался к старой приятельнице:

— Вполне возможно вы, Агата, единственная, на чьей стороне здравый смысл.

Он намеревался было сказать ещё что-то, а может просто хотел сострить, в любом случае все последующие звуки утонули в смертельном грохоте. Стоя на нижней откидной ступеньке за спиной у Агаты, Липсиц видел, как разрывные пули калибра 9х64 вырвали из её бедра крупный кусок мяса, окатив его лицо изрядной порцией крови. Следующая пулемётная очередь, выпущенная «Балистой-9» оторвала ему руку, третья разрубила голову надвое, а спустя секунду, перед тем как всё охватило пламя, перерезанные пополам как ножом масло тела Липсица и Агаты замертво повалились на землю. Огни выстрелов загорались и гасли в щели фундамента старой аккумуляторной, и это означало, что именно оттуда шёл прицельный пулемётный огонь.

Монстр качнулся в небе во второй раз, на мгновение замер, и казалось вместе с ним замерло всё вокруг в предвкушении страшного и необратимого. Под стальным его брюхом распустился ярко-красный цветок и смертоносный ураган из огня и стали обрушился на импровизированный дот, мигом превратив остатки старой электробатареи в выжженную землю. Затем последовали глухие одиночные удары. Это в брюхе космической громадины вспыхивали жёлтые облака и тут же на земле, на месте бывшей аккумуляторной, откуда и была выпущена та треклятая очередь, образовалась глубокая воронка, и солнечные батареи расположенные вокруг неё, как срубленные умелым лесорубом молодые ели, падали в чёрное чрево бездны.

Тревожная автоматическая сирена высшей категории опасности протяжно взвыла раненной волчицей, тем самым оповещая о нападении на собственность СОТ, и капитан Ортего отдал приказ атаковать небесного неприятеля. Теперь его федералос должны были продержаться против необъяснимо откуда взявшегося враждебного летательного объекта всего семь, от силы десять минут, пока полк боевых геликоптеров не прилетит на вызов.

Красные огоньки на шлемах рассыпались по всему периметру и в дело пошли подствольные ракетомёты. Здесь и там вспыхивали короткие залпы, и подбрюшье небесного монстра с шипением раздиралось ракетными взрывами, что поначалу казалось, давало чувствительный эффект. Но сверкающий сталью механический зверь и не думал отступать, и следующие ракеты взрывались, не достигая цели, словно ударяясь о невидимый щит.

Когда ракетный боезапас землян иссяк, монстр завертелся вокруг своей оси, и пространство под ним оросилось стальным дождём. Каркасы батарей сравнивались с землёй, стены операторской рушились, точно были сделаны из мокрого песка и огненный смерч охватил всю Пустошь. Красные огоньки федералос гасли с неизменным постоянством как звёзды в утреннем небе. Вдалеке взорвался бронетранспортёр, затем южнее ещё один. Капитан Ортега охрип, отдавая команды держать оборону ответным огнём.

Вскоре обоюдная, но далеко неравноценная по урону стрельба прекратилась как с воздуха, так и с земли. Разорванные тела федералос чернели в кровавых лужах под изуродованными остовами батарей, а под рухнувшей крышей операторской в одном углу лежал обожжённый с развороченной грудной клеткой огромный человек в звёздно-полосатых штанах, а напротив маленькое тщедушное тельце второго совершенно без головы. Оторванная голова валялась отдельно от тела, недалеко от груды камней и раскуроченного железа и взирала на небесного монстра налитыми ужасом раскосыми глазами.

Шелест лопастей оповестил о приближении ударной группы, и монстр, проделав в небе крутую дугу, развернулся на звук. Беспилотные геликоптеры клином шли в атаку. Монстр прорезал ночную темноту множеством красных нитей, словно умелая вышивальщица вывела багровой строчкой замысловатые узоры на чёрном полотне. Геликоптеры, попадая в водоворот из этих нитей, тут же падали на землю, не успев даже выпустить предупредительный заряд.

Когда небо очистилось от боевых машин, в дверном проёме горящего кунга показался человеческий силуэт. Но теперь космический монстр, похоже, утратил всякий интерес к происходящему на земле. Белые круги его турбин как раскалённые печные кольца налились ярко-оранжевым цветом, и вся махина устремилась высоко в небо. Казалось сейчас она исчезнет в ночи, но совершив несложный манёвр, разъярённая внеземная громадина направилась в сторону, откуда прилетели боевые геликоптеры.

Круша всё на своём пути и зловеще мигая прожекторами, корабль-«пришелец» нёс смерть тем, кого считал недостойным даже поднять в его сторону голову, и над горизонтом, озаряя пик Чёрной Башни и весь правительственный квартал Мегаполис-Сити, вздымалась кровавая заря нового дня.

Эпилог

Марк ушёл, и Феликс прикрыл глаза. Рядом, мигая зелёной плетизмограммой, попискивал кардиоконтроллер и Феликс подумал, что утром надо бы повысить частоту сердечных сокращений приведя их в соответствие с режимом выздоровления.

Каждый день он, обеззараживал кровоточащие культи предупреждая гангрену, но не так быстро как мог бы это сделать, а сантиметр за сантиметром, дабы не вызвать подозрений докторов. Феликса умиляло как его лечащий врач, молодой прыщавый очкарик, по-мальчишески удивляясь жизненной стойкости организма полковника, каждое утро подбадривал его словами: «Вы ещё станцуете на моей свадьбе». Феликсу же хотелось ответить ему словами Чарли Чаплина: «Судьба, прежде чем дать человеку крылья, обычно ломает ему ноги».