Кровавый "Парк динозавров" (СИ) - Каминский Андрей Игоревич - Страница 7

— Более интересных, чем ящерица в двадцать футов? — с сомнением спросила Дженни.

Пенворд коротко объяснил. Ошарашенная Дженни уставилась на него, не в силах поверить в сказанное и в то же время осознавая, что если это правда, то это действительно станет лучшим репортажем в любой журналистской карьере.

— Я сам узнал почти случайно, — продолжал Пенворд, — этот остров многим снабжается из Индонезии, а у меня хватает знакомых в Джакарте. Хэммонд ничего не отрицал, но старался преуменьшить масштаб своей работы. Я сделал вид, что поверил ему, а он подарил мне мегаланию, решив, что этого будет достаточно, чтобы откупиться.

— Ради чего ему вообще оправдываться? — спросила Дженни, — если остров теперь его?

— Все не так просто, — сказал Пенворд, — в нашем договоре есть пункты, что, в случае какого-нибудь форс-мажора, сделка аннулируется — и остров вернется ко мне.

— Вместе со всем, что Хэммонд вывел? — подхватила Дженни.

— Вероятнее всего, — пожал плечами Пенворд, — в любом случае, я не больше могу ему доверять. Сейчас ему не очень хорошо — азиатский финансовый кризис здорово спутал планы его инвесторов, а также поставил под угрозу связи Острова с Индонезией. Хэммонд думает, что огласка ему поможет — поэтому он зовет экспертов и даже СМИ — хочет, чтобы они как следует расхвалили его проект. Это поможет ему привлечь новых инвесторов и успокоить старых, ну и вообще привлечет внимание, — Пенворд поморщился, — Хэммонд, прежде всего шоумен, и норовит из всего сделать цирк.

— А я…

— Ты напишешь статью об Острове, — кивнул Пенворд, — но это не будет не хвалебный, а критический очерк, как ты умеешь. Поводов для критики там будет более чем достаточно. У Хэммонда хватает недоброжелателей по всему миру и некоторые из них — мои хорошие знакомые. Если сумеем грамотно все разыграть — Хэммонд в конце концов сам сочтет за благо вернуть мне Остров Черепа.

— И как я на него попаду? — скептически спросила Дженни.

— Здесь проблем не будет, — усмехнулся Пенворд, — ты отправишься с Диего-Гарсии — у меня есть знакомые среди тамошних военных. Вместе с тобой отправится и Сара Хардинг, зоопсихолог. Уж о ней ты должна была слышать.

— Та чокнутая зоозащитница? — поморщилась Дженни, — и еще одна радетельница за права угнетенных?

— Идеальное прикрытие, — сказал Пенворд, — Хэммонд надеется заткнуть ей рот деньгами, но не понимает, что для Сары нет большего оскорбления, чем попытка ее купить. А то, что Хэммонд хочет использовать столь уникальных животных для наживы взбесило ее еще больше. И она сможет поднять шум вокруг этой истории не хуже тебя.

— В чем ее интерес мне понятно, — сказала Дженни, — а что насчет меня?

— Ты напишешь репортаж века, получишь гонорар в пятьдесят тысяч фунтов, а кроме того, — Пенворд прищурился, — я куплю тебе свое СМИ — газету или даже телестудию. Уж там точно никто не заткнет тебе рот.

Сказать по правде, Дженни с самого начала собиралась ехать и торговалась, по сути, продолжая, по сути все ту же игру, что и за все время пребывания в Пенворд-Холле. Сам Пенворд сильнобы разочаровался, если она согласилась сразу.

— Совсем другое дело, — кивнула Дженни, — такого репортажа мир еще не видел.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — улыбнулся Пенворд.

Шон

Индийский океан, безымянный риф

Это была большая базальтовая скала, поросшая водорослями и кораллами. Встречные течения завихряясь вокруг выступавших из воды зубьев, одновременно служили и благоприятной средой для огромного количества морских обитателей. Крабы и мелкая рыба кормились меж коралловых полипов, их самих ели рыбы побольше, а на вершине здешней пищевой цепочки находились всевозможные акулы и меч-рыбы, изящные и смертоносные, словно серебристые рапиры. В воздухе огромными стаями кружили чайки и альбатросы: обезумев от жадности и пронзительно крича, они ныряли и ныряли за добычей, не в силах остановиться перед рыбным изобилием.

Эти места могли бы стать настоящей Меккой для рыболовов-спортсменов всего мира подобно окрестностям Большого Барьерного Рифа или подветренной стороны Новой Шотландии. Однако удаленность от морских путей и мало-мальски значимых центров цивилизации, мешала рифу стать по-настоящему популярным местом у любителей рыбалки. Прибывший же сюда корабль, хоть и был оснащен всеми необходимыми принадлежностями, изначально предназначался вовсе не для рыбной ловли. В сорока футах от рифа стояло судно, словно сошедшее с хроник полувековой давности: десантный катер, подобный тем, на которых американцы и англичане воевали на Тихом океане. Позже некоторые из этих судов продали Индонезийской Республике. Один из таких катеров, списанных по старости, достался Даррену Пенворду, а от него — Джону Хэммонду. Командовал катером, с жутковатым названием «Орка», отставной капитан Куинт Хупер, которому подчинялось еще десяток моряков — тоже из бывших военных. Сам Куинт подчинялся крепкому черноволосому мужчине, лет тридцати, одетому лишь в камуфляжные штаны да поношенные кроссовки.

Шон Кортни стоял на носу судна, напряженно вглядываясь в прозрачную синюю глубину. Перед его глазами проносились самые разные рыбы — от серебристых скумбрий до огромных голубых тунцов. С сожалением покачав головой, — какая рыбалка пропадает — Шон, не оборачиваясь, скомандовал.

— Бросайте приманку!

Двое мужчин сдернули брезент, под которым лежала окровавленная туша свиньи. Шон полоснул ее ножом по животу, поддел под ребра большой крюк, крепившийся к длинному тросу, и швырнул тушу за борт. Позволив свинье отплыть футов на двадцать, Кортни наступил ногой на веревку, после чего взял оружие — армейскую винтовку, с привинченным глушителем и сделанный по заказу гранатомет, напоминающий длинную серую трубу. Поставив их рядом со стоявшим у борта небольшим ящиком, Кортни вновь уставился на воду, где от медленно тонувшей туши расплывалось кровавое пятно.

— Думаешь, эта тварь здесь? — спросил Куинт. Шон кивнул.

— Ему нужно что-то жрать, — сказал он, — представь, сколько мяса поглощает такая махина. У берега неуютно: шумно, грязно и меньше добычи. Здесь же — словно накрытый стол.

— Но почему ты решил, что он явится именно сегодня?

— Охотничье чутье, — усмехнулся Шон, — в Африке оно еще ни разу меня не подводило. Как следом за львом крадутся шакалы, так и здесь за крупным хищником, всегда идут мелкие падальщики.

Словно в подтверждение его слов у борта появилась голубая акула — опасная и изящная рыба, около восьми футов длиной, кружила вокруг свиньи, словно примериваясь. Кортни вскинул винтовку и послал ей несколько пуль в голову. Акула, вздрогнула и замерла, ковнвульсивно подергивая хвостом.

— Кто-нибудь, дайте багор, — крикнул Кортни и, когда один из моряков сунул ему требуемое орудие, мужчина свесился с борта, цепляя оглушенную рыбину и подтаскивая ее поближе. Сорвав с пояса нож, Кортни молниеносным движением распорол акуле брюхо. Рыбьи потроха вывалились в воду, расплываясь кроваво-красным облаком, и акула, словно придя в себя, заметалась, хватая каждый кусок, проплывавший мимо пасти. Она жадно глотала собственные внутренности, не замечая, что они снова вываливались из распоротого брюха. Спустя миг рядом с выпотрошенной рыбиной появилась другая — на этот раз коричневая, не более четырех футов длиной. Она вцепилась в бок выпотрошенной жертвы, тряся головой и пытаясь оторвать кусок. Вскоре появилась другая акула, потом еще и еще. Некоторые рыбы пытались терзать свиную тушу — Шон выстрелил в них несколько раз и на раненных акул кинулись их собратья. Вскоре вода превратилась в клокочущий кровью котел, в котором, мелькали остроконечные плавники, бьющие по воде хвосты и оскаленные пасти.

Внезапно судно качнуло с такой силой, что Кортни едва удержался, ухватившись за поручень. Акулы кинулись наутек, преследуемые возносящейся из глубины исполинской, совершенно невообразимой тенью.

— Это он! — рявкнул Кортни, — все по местам!