Про это - Дэвис Ванесса - Страница 24

По дороге домой Линн с радостью думала о том, что ее ждет. Может быть, Ник и Дженни приготовили ей сюрприз? Она была бы довольна, если бы они придумали какую-нибудь новую эротическую игру. У нее уже есть кое-какие мысли на сей Счёт, в основном сводящиеся к тому, что две женщины внезапно нападают на Ника. Свернув на свою улицу, Линн про себя улыбнулась. Возможно, ее муж получит больше того, на что рассчитывал, когда создавал такую необычную семью!

Хотя машина Ника стояла возле дома, внутри было тихо. Так тихо, что Линн подумала, уж не ушли ли они с Дженни в паб. Но вскоре она услышала шум наверху. С ощущением дежа-вю она направилась к спальне. Когда она поднялась на этаж, звуки стали отчетливее. Глухие удары сопровождались тихим похныкиванием. Затем послышался свистящий голос Дженни:

– Порок должен быть наказан! Молись, нечестивый грешник!

Осторожно приоткрыв дверь, Линн заглянула внутрь. На кровати лежал распростертый Ник, одетый в некое подобие черного балахона, задранного кверху, чтобы обнажить ягодицы. Над ним возвышалась Дженни в сером одеянии монахини. В руке она держала широкий кожаный ремень.

– Боже мой, Дженни, чем, черт возьми, вы тут занимаетесь?! – воскликнула Линн, заметив на ягодицах Ника красные полосы.

Повернувшись, Дженни одарила ее странной улыбкой. На первый взгляд она казалась ангельской, но глаза смотрели холодно. Повернув голову, Ник жалко улыбнулся, и это повергло Линн в ужас. Если они считают это забавной сексуальной игрой, то она не желает принимать в ней участия.

Глава 9

Линн не знала, уйти ей или остаться. В этой ужасной сцене было что-то завораживающее. Пока она медлила, Дженни опустила ремень и, протянув руки к Линн, двинулась ей навстречу. В монашеском одеянии она казалась прямо-таки ангелом.

– Входи, сестра Линда! – проворковала Дженни.

– Нет, я в этом не участвую! – запротестовала Линн.

Дженни взяла ее за руку:

– Настало время исповеди, дорогая. Встань на колени, и отец Николас отпустит тебе твои грехи.

– Это точно. – Ник встал с постели. На нем была подпоясанная узловатой веревкой сутана, под черной тканью которой заметно выделялся восставший пенис.

– Слушайте, вы… – начала Линн, но Дженни только сильнее сжала ее руку.

– Она упрямится, святой отец. Она противится спасению. Помоги мне вернуть ее Господу.

К ужасу Линн, они тут же набросились на нее, стащили жакет и заставили встать на колени. Сняв с себя веревку, Ник связал Линн за спиной руки.

– Ради Бога, развяжите меня! – взмолилась она. – Я же сказала, что в этом не участвую.

– Я думаю, наша сестра нуждается в исправлении, святой отец, – вкрадчиво сказала Дженни. – Она не хочет подчиняться. Ради спасения ее души мы должны подвергнуть ее наказанию.

– Увы, я думаю, что ты права, сестра Дженнифер. Сев на край кровати, он с помощью Дженни положил жену себе на колени. Линн всячески сопротивлялась, но со связанными руками она мало что могла сделать. Задрав ей юбку, Дженни стянула с Линн колготки вместе с трусами и обнажила ягодицы.

Перспектива бичевания вызывала у Линн настоящий ужас. Поэтому, ощутив лишь легкий шлепок, она, несмотря на свое отвращение к этой процедуре, все же почувствовала облегчение.

– Вот так, святой отец! – сказала Дженни.

И пока он шлепал Линн, отбивая на ее ягодицах некий ритм, Дженни не переставала комментировать его действия.

– Выбейте из нее это, святой отец! О, отлично! Пусть она расплачивается за свои грехи… А-а! Отлично! Еще раз, святой отец… Да! Да! Сильнее, святой отец, сильнее!

Ягодицы Линн горели, ярость ее была неподдельной, но, судя по восклицаниям Дженни, та этому только радовалась. Вывернув шею, Линн увидела, как Дженни яростно трет себя под юбкой. Лицо у нее раскраснелось, она тяжело дышала. Вот Дженни замедлила свои движения и, откинув назад голову, в экстазе застонала.

– О, это было божественно, святой отец! – в изнеможении упав на колени, пробормотала она.

– Но как там с нашей сестрой? – сказал Ник. Он уже перестал шлепать ягодицы Линн и теперь нежно их поглаживал. Однако возмущение ее все еще было велико – Линн не могла простить парочке того, как с ней поступили против ее воли. – Посмотрим, признается ли она в своих грехах.

Они позволили Линн сесть на кровать, однако сняли с нее туфли, колготки и трусы. Руки у нее были по-прежнему связаны за спиной.

– Я не хочу участвовать в вашей идиотской игре, – зло сверкнув глазами, заявила Линн, но садисты проигнорировали ее слова.

Признайся, дорогая, и ты познаешь всю силу божественной любви, – сладко улыбаясь, сказала Дженни. – До наших ушей дошло, что прошлой ночью ты делила ложе сразу с двумя персонами, предаваясь плотским утехам. Если ты подробно расскажешь святому отцу, что было между вами, он может отпустить тебе грехи.

– Смешно! – фыркнула Линн.

– Она упорствует, сестра Дженнифер, – нахмурился Ник. – Боюсь, что для спасения ее души нам придется прибегнуть к более серьезным мерам.

– Я готова, отец Николас, – погладив кожаный ремень, сказала Дженни.

Вспомнив, как она колотила Ника, Линн содрогнулась.

– Ты не посмеешь! Это возмутительно!

– Кто смел, тот побеждает! – с усмешкой сказал Ник. – В данном случае, дорогая, мы спасаем твою вечную душу. Стоит немного потерпеть, чтобы войти в небесные врата!

– Отпустите меня!

– Только когда ты полностью сознаешься, – повторила Дженни.

Линн тяжело вздохнула.

– Послушайте, это уже совсем не смешно. Сейчас вечер пятницы, и мне нужно сделать покупки на выходные. Можете сколько угодно играть в эти дурацкие игры, но меня-то отпустите, ладно?

– Все, что нам нужно, – это твое признание, тогда мы тебя отпустим.

Линн посмотрела сначала на Ника, потом на Дженни. Оба были полны решимости довести свою игру до конца. Связанная, беспомощная, она вынуждена была сделать то, что они велят, надеясь, что мучители сдержат свое слово.

– Ну ладно, я расскажу. Но вы должны знать, что я поступаю против своей воли. Я делаю это только для того, чтобы вы меня развязали.

– Ну конечно, – улыбнулся Ник. – Убери ремень, сестра Дженнифер. Я не думаю, что он теперь понадобится.

– Что вы хотите знать? – угрюмо спросила Линн.

– Все! Все подробности, – ухмыльнулась Дженни.

– Ну, я была со своим мужем и еще одной женщиной. Мы все были голые. Я лежала между ними в постели и где-то среди ночи проснулась от того, что кто-то гладит мою грудь и бедра.

– И кто это был? – нетерпеливо спросила Дженни.

– Не знаю. Было темно. Наверно, муж целовал мои груди, а та женщина ласкала бедра.

– Целовал? – резко прервал ее Ник. – Ты сказала, гладил.

– Сначала он гладил, а потом начал целовать. Соски сильно отвердели, в них стало покалывать. В бедрах тоже начало покалывать, так как их очень нежно массировали. Скоро во всем теле защекотало и стало тепло.

– Даже в интимных местах? – хриплым от похоти голосом спросила Дженни.

– Там в особенности.

Несмотря на все неприятие этого сценария, Линн, рассказывая о том, что произошло прошлой ночью, начала возбуждаться. Было очевидно, что и остальные находятся в точно таком же состоянии. Предложив Линн прилечь на кровать, «чтобы легче было вспоминать», мучители устроились по бокам.

Ник начал медленно расстегивать ее блузку.

– Скажи мне, дитя мое, получала ли ты удовольствие от этих грешных поступков?

– Некоторое удовольствие получала, святой отец.

Стянув пониже ее лифчик, Ник обнажил возбужденный сосок, который при его прикосновении сразу отвердел.

– Когда твой муж клал руку вот сюда и стимулировал тебя вот так, испытывала ли ты некое желание? Подумай как следует, дитя мое.

– О да, святой отец. Испытывала.

– А когда та женщина клала руку на твое бедро, не желала ли ты, чтобы она передвинула ее выше, чтобы, возможно, «пощекотать»?

– Да, желала.

– Как тебе не стыдно! Сестра Дженнифер, обследуй сейчас же эту женщину и выясни, не возбудило ли ее признание.