Экстрим не предлагать! (СИ) - Хоуп Аманди - Страница 62

— Мы до этого использовали не все способы. Собственно, мы особо ничего и не предпринимали, поскольку в этом не было такой острой необходимости, как сейчас.

— Что вы имеете в виду? — насторожился Станиславович.

— Ой, а я сижу и чувствую, что что-то колется. Думал соломинка, а оно нет, острая необходимость! — Павел методично воплощал свой план.

— Павел, если ты сейчас же не прекратишь, я за себя не отвечаю! — перебил его Станиславович, он был серьезен как никогда.

— Так вот, сейчас нам надо использовать все возможности, чтобы подать сигнал бедствия, — продолжила Майя, благодарно кивнув Ершову за поддержку.

— А я видел в кино, как выкладывают SOS из сухих веток, а потом поджигают! — осенило Артура.

— Вот, Артур, эта ваша идея мне нравится! — одобрила психолог. — Можете этим и заняться. Выкладывайте на пляже — там открытое место и хорошо просматривается с воздуха.

Артур был доволен собой и победоносно глянул на Великопольского, огорчал его только один момент — надо было потрудиться: собрать сухих веток и выложить на песке слово. Но поскольку это была его идея и ему поручили ее осуществлять, а, следовательно, он за главного, то быстренько нашел себе подчиненных — Васю и Нюсю.

Шаман вышел, повисла тяжёлая пауза.

— Ерунда какая-то! — первое, что выдала Воронцова на слова странного колдуна. — Придумал такое!

— Да уж, — согласился с ней Фима. — Прикольный дедок попался!

— Должно быть это какая-то шутка! — кивнул и Никитин, усмехнувшись.

Они немного посидели в тишине. Каждый обдумывая забавное предложение шамана. Мужчины были единодушны в том, что даже если этот дядька сказал хоть долю правды, им оно не надо.

«А если такое возможно? — пришла мысль в головы всем одновременно. Что из этого может выйти?»

Никитин с Ефимом тут же прогнали предательскую думу, а вот Даша задумалась.

«Изменить прошлое! — Дарье стало страшно. Мысли с бешеной скоростью пронеслись в её голове. «Это неплохой исход для всех. Вернуться в то время, когда ещё всё не было так сложно и избежать этой боли!»

«Это выход, — твёрдо решила она. — Всё вернётся на круги своя и эта ноющая боль в груди, не дающая покоя, исчезнет!»

Дарья посмотрела Ростиславу в глаза. Он как будто прочитал её мысли, и в его взгляде появилось столько боли, но он лишь отрицательно покачал головой. Он понимал, что если всё правда, сейчас именно тот судьбоносный момент, когда решаются судьбы всех раз и навсегда. Обратного пути уже не будет. И нельзя вновь ошибиться. Свой выбор он уже сделал! Ещё на их острове. Он решил её вернуть! Но как убедить Дашу? Что делать? Да все, что угодно! Кричать, убеждать, умолять, а если не поможет — схватить ее и просто убежать, уплыть, улететь отсюда! Сейчас он способен на многое. Он набрал побольше воздуха перед решительными действиями, и вновь встретился с ней взглядом и… понял, что бессилен в этой ситуации — она сделала свой выбор, выбор за двоих. Как всегда! Она ни с кем не считалась!

Дарья перевела взгляд на Фиму. И он не предвещал ничего хорошего.

— Нет! — закивал головой Фима в ответ на её немой укор. — Неужели, ты веришь во всю эту чушь?

— Фима! — начала она с наездом, и он почувствовал, что сейчас по нему проедутся танком.

— Нет! — решил не отступать.

— Фима, ты мне обещал!

Он замялся.

— Но то была другая ситуация, я обещал принять любой исход.

— Ты пойми, если мы так и не встретимся, твоя жизнь сложится иначе! Я виновата перед тобой, я знаю, как тебе тяжело осознавать, что я люблю другого.

— Слышать ничего не хочу, я люблю тебя! Я не хочу, чтобы ты исчезла из моей жизни, — он уселся на песок и закрыл лицо руками.

Она присела рядом.

— Ты встретишь хорошего достойного человека, — осторожно взяла его руки в свои, и отвела от лица. — Мы все трое живём, как в аду.

— Не смеши меня. Никогда не поверю, что я смогу ещё кого-то встретить!

— Зря ты так, — перебила она. — Существует множество поворотов судьбы, может новая будет ещё лучше!

Он только отрицательно качал головой.

— Фим, — она нежно прикоснулась ладонями к его лицу.

— Запрещённый приём, — он тяжело вздохнул. — «Она всё равно не отступит. Она уже все решила. И ему ее не остановить и не переубедить. Да что там душой кривить — он никогда не имел на нее никакого влияния. А вот она. Есть в ней такая сила, против, которой он бессилен. Он много раз представлял себе, что это может когда-то случиться и тот мир, в котором он стал человеком, которого ценили и уважали, рухнет. И пусть за чужой счёт было это уважение, это временно, потом бы он обязательно всё исправил, он бы смог! Потом. Теперь этого потом не будет. Так недолго он побыл человеком. Не успел и пожить, не успел и любить. И пусть его не любили, — он смотрел в её синие глаза. — Нет, не любили. Но он был счастлив, недолго».

— Делай, как хочешь.

Она нежно поцеловала его.

— Спасибо!

И тут же обернулась к Ростиславу.

— Это уже без меня, — поняв её намерения, сказал Фима, поднялся и пошёл к выходу. — Пойду, пройдусь, рассмотрю достопримечательности.

И, проходя мимо Ростислава, добавил:

— Не поддавайся на её уговоры!

А в лагере кипели спасательные операции.

— Еще нужно будет установить круглосуточное наблюдение за небом и океаном. Нам же надо не пропустить возможность подать этот сигнал, — продолжила наставления Майя. — Будем дежурить по очереди.

— Буквы кораблю будут не видны, — со знанием дела заметил Артур, которого уже распирало от гордости. — Нужно еще наложить веток для большого костра.

— Артур, вы приятно удивляете! — улыбнулась Майя. — Дерзайте! А я еще поднимусь на скалу с мобильником, а вдруг повезет, и поймаю сигнал, — добавила Майя. — А потом присоединюсь к вам, и определимся с графиком дежурств.

Великопольский вызвался ее сопровождать. Она отказывалась, сколько могла, но он настоял. Как только Майя сдалась, к Павлу подлетела с воинственным видом Элла:

— Имей в виду, я иду с вами. Вдвоем вас не отпущу!

— Эллочка, что за приступы тупой ревности?!

— Ага, я, значит, тупая и ты себе умную нашел?

— Элла, — протянул Великопольский деланно обижено. — Это же все для дела, нашего дела! А она не в моем вкусе.

— Знаю я твои дела! Ты же, как и твой дружок Фима, ни одной юбки пропустить не можешь! Вы же так все дела и решаете!

— Вспомнила! Нету больше того Фимы, подкаблучник остался! Да и я уже не тот. У меня теперь другие методы. А все потому, что понял, что люблю одну тебя! — Великопольский вложил в последнюю фразу, и последовавший за ней поцелуй, столько чувственности, что получилось очень даже убедительно. Элла растаяла и сдалась.

Уладив таким образом все формальности, Павел поспешил за Майей.

Помня последний поход на скалы, пошли в обход.

Какое-то время шли молча. Павел продолжал разработку своего плана. Вдруг Майя резко остановилась и спросила прямо в лоб:

— Павел Сигизмундович, вы зачем пошли со мной? Не поверю, что вами движут благородные порывы! И почему вы так ненавидите Дарью? Что она вам сделала? Только откровенно. Имейте в виду, что я психолог, и легко отличаю ложь от правды!

— Хотите откровенности? Да пожалуйста! Дарья — это то, что мешает мне жить последний год! Да, я ее ненавижу! А за что мне ее любить? Я десять лет горбатился на этом канале, а лавры доставались всегда Фиме. Он же у нас гений, а я так! И всё это она устраивала! Я должен был занять её место! Я! А нет! Эта овца только явилась и сразу в кресло главного редактора! Да еще и начинает воду мутить. Ее бесконечные аферы и подставы. И я ее должен после этого любить?

— Понятно! Я так и представляла. Но сейчас она же жена вашего друга? Разве нет? Я читала, что вы были с Фимой очень дружны. — у Майи загорелись глаза — "клиент" был в том состоянии, что мог бы многое прояснить.