Сила рода. Том 1 и Том 2 (СИ) - Вяч Павел - Страница 24

Встреченная на уроке богиня-магиня Ольга казалась рядом с Ней школьницей-толстушкой. А актрисы, которые остались в памяти после просмотров фильмов, казались сейчас жалкой подделкой.

Увы, у меня в жизни не было отношений, и я смутно понимаю, что такое страсть и что такое любовь.

Но одно я понял совершенно точно и ясно.

Она будет моей.

Даже если ради этого мне придется убить тысячу воинов. Даже если придется разрушить целый мир. Даже если после этого Она меня отвергнет.

Впервые в жизни я засомневался в цели, поставленной три года назад.

На черта мне мой и этот мир, если там не будет Её?

— Я найду тебя, — пообещал я, не отрывая взгляда от внимательных карих глаз. — Я приду за тобой, чего бы мне это не стоило!

Внимание! Получено задание: Спасти Принцессу Рив с Арены

— Рив, — прошептал я, не отрывая закрывающихся глаз от стремительно исчезающей фигуры амазонки, — вот, значит, как тебя звать…

Спал я эту ночь как убитый и точно бы проспал подъем, если бы не Дубровский.

— Миша… Ми-ша… Миша!

С трудом разлепив глаза, я не сразу понял, где нахожусь.

Компактный письменный стол со стулом, висящая на стене деревянная полка, узкий шкаф — увиденное явно не походило на мою квартиру.

— Миша! Ты как?

Но стоило мне увидеть обеспокоенное лицо Ромы Дубровского, как я вспомнил молнию в парке, свинцовую воронку, стелу, Агапыча и первый день, проведенный в гимназии.

— Нормально, Ром… Тело только ломит всё…

В памяти всплыла дуэль, и я с ужасом посмотрел на левую ладонь, ожидая увидеть ожоги четвертой степени. Но, к моему непередаваемому облегчению, рука оказалась в порядке.

Да, новая кожа отличалась цветом от правой руки, да и чесалась безбожно, но главное, что не было тех страшных ожогов.

— Пожарский тебя подлатал, — поймал мой взгляд Роман. — Ему правда Громов запретил, но он всё равно заскочил.

— Красавчик, — согласился я, ощущая себя более целостным, что ли? — А сколько времени-то?

— Пять утра, — не смотря на часы, ответил Роман. — До шести ещё можешь поспать. Только закрой за мной… на всякий случай.

— Погоди, — я сел на кровати и окинул одноклассника подозрительным взглядом, — ты что, всю ночь здесь что ли провел?

— А как ещё? — пожал плечами осунувшийся гимназист. — Ты же без сознания был, дверь за собой закрыть не мог.

— И где ты спал?

Всё-таки, я был несправедлив к дворянам, считая их зажравшимися мажорами.

Ведь по сути Дубровский мог оставить меня и пойти себе спать, но он остался со мной до утра.

— За столом, — как-то по-взрослому усмехнулся мой долговязый товарищ. — Мне не привыкать засыпать в библиотеке. Зато такой сон видел… Расскажешь кому — не поверят.

— Мне тоже снилось… всякое, — кивнул я, раздумывая про себя — поваляться ещё немного или, как обещал, вытягивать свою пятёрку на разминку. — Ладно, некогда разлеживаться, пошли?

— Куда? — опешил гимназист.

— Как куда? — я поднялся с постели и с удовольствием потянулся. — На пробежку, конечно. А потом в зал.

— Может завтра? — поморщился Роман.

— Можно и завтра, — тут же согласился я, — а можно и послезавтра. Или в следующей четверти. Или после того, как нас сожрут северяне или Громов.

— Я понял твою мысль, — вздохнул Дубровский. — Вот только…

— Ром, — я накинул на себя мундир и направился к своим сапогам. — Наша единственная надежда — это утро с пяти до шести. Иначе они задавят нас силой. Мирон, кончено, хорош, но против того же самого Безухова он и минуты не выстоит.

— Да я понимаю, — махнул рукой гимназист, — вот только… А, ладно! — в его глазах мелькнула решимость. — Пошли!

Я же, напротив, замер на месте, ловя промелькнувшее осознание чего-то важного.

Дубровский сказал свое «Пошли» негромко, но я сразу поверил в серьезность сказанного.

— Знаешь, Ром, — я внимательно посмотрел Дубровскому в глаза, — вот теперь я точно уверен, что мы справимся. Одному троих тащить — не вариант.

— Справимся, — подтвердил гимназист, от которого так и повеяло решимостью идти до конца. — Я себе слово дал.

Вот оно что!

Вот что показалось мне странным. Роман Дубровский не просто сказал «да», он принял решение и теперь будет каждое утро просыпать в пять утра без моих напоминаний.

Просто потому что понял, что это ему нужно.

Просто потому что у него внутри стальной стержень воли, который тщательно культивировала его семья.

Да уж, мне определённо нужно пересмотреть свои взгляды на дворян.

— Поднимаем наших, делаем пару кружков вокруг гимназии и в зал?

— Заодно и дела обсудим, — кивнул Дубровский и взялся за свои сапоги. — Всем дико интересно как нулевка смог одолеть троих одаренных.

— Расскажу, — пообещал я, — но позже.

Вдвоем мы споро, несмотря на отчаянное сопротивление, растолкали Славика с Филиппом. Ну а Мирон, к моему удивлению, и вовсе не спал.

Наскоро умылись и отправились на улицу.

Дубровский сразу же выбился вперёд, я же притормозил радостно рванувшего за ним Мирона.

— Мирон, просьба будет.

— Что за просьба? — тут же насторожился кузнец.

— Ты, сразу видно, парень спортивный, — начал я, почти не покривив душой, — можешь первое время взять шефство над ними? — я кивнул на недовольного Филиппа и дрожащего от холода Славика. — Я бы и сам, но мне тоже надо в форму хоть немного прийти.

— Шефство? — переспросил здоровяк. — Наставничество что ли?

— Оно самое, — согласно кивнул я, почти не сомневаясь, что Мирон согласится. — Как самый сильный в нашей пятерке.

— Могу, — довольно заулыбался Мирон. — Как тут не помочь-то!

— Только не жалей их, — посоветовал я, — особенно Славика.

— Та не учи учёного! — отмахнулся здоровяк и с предвкушением посмотрел на «толстого и тонкого».

Пацанам его взгляд, полный нездорового энтузиазма, явно не понравился, и они, не сговариваясь, жалобно уставились на меня.

— Надо, парни, — покачал головой я. — Надо. С этого дня, на зарядке и в фехтовальном зале слушать Мирона как… как самого князя! Поняли?

— Поняли, — поморщился Филипп, покосившись на внушительные кулаки нашего кузнеца.

Славик же вздохнул и обреченно кивнул.

Один только Мирон расправил плечи и гордо взглянул на пацанов.

Не, ребят, так дело не пойдет. Надо добавить позитивной мотивации.

— А кто из вас к концу года Миро… эм, меня победит в зачете на силу и выносливость, секретный секрет расскажу. Из своего мира.

Победить Мирона — это нереально. Меня же, вроде как, возможно. Внешне я такой же дохлый, как Славик.

Парни вроде как заинтересовались, по крайней мере в их глазах мелькнул огонёк азарта.

— И расскажу, как Громова победил!

Во-от! Вот это уже не огонёк, это уже целый пожар любопытства и азарта!

— А мне? — тут же возмутился Мирон.

— Станешь первым с саблей и пистолем, расскажу, — тут же нашелся я.

— А может авансом? — не растерялся Филипп, на что я лишь фыркнул и покачал головой.

— Я-я в деле! — неожиданно выдал Славик и тут же смутился.

— Я тоже! — тут же отреагировал Филипп.

— Ну а раз так, — опередил меня Мирон, — ноги в руки и побежали! Кто отстанет, получит подзатыльник!

— Лучше поджопник, — посоветовал я, — голова думать пригодится.

— Не вопрос, — кровожадно усмехнулся Мирон, а Филипп со Славиком моментально загрустили.

Посчитав на этом свою миссию выполненной, я побежал вперёд, подавая пример остальным.

На удивление, забег дался мне тяжело.

Может быть дело было в сапогах, или, быть может, в теле, непривычном к нагрузкам, но Романа я догнал на последнем издыхании.

Дубровский же, надо отдать ему должное, тут же сбавил ход, подстраиваясь под мой заплетающийся шаг.

— Интересный ты человек, Миша, — начал одноклассник, дожидаясь, пока я отдышусь. — В тебе будто бы кипит вулкан энергии.

— На то… уф, есть причины!