Ангелы времени - Гаевский Валерий Анатольевич - Страница 25

— Два часа назад мы засекли здесь сорок семь каравелл из Королевского флота Спасения. Зависли кучно. Еще три каравеллы пришвартовались к терминалам планетоида Чистилище.

Шантеклер задумчиво подкрутил спираль своего правого уса.

— Подобная практика уже существовала? — спросил он.

— Не могу этого знать точно, монсеньор… Теократы не сильно ладили с Королевским Двором. Но может, здесь какой-то особый случай. Прикажете пронаблюдать?

— Прикажу, Навигатор! Попробуйте взломать их коды связи, но не дайте нас обнаружить, ни при каких обстоятельствах.

— Можно вопрос, монсеньор? Как долго остров еще будет сохранять свое инкогнито?

— До лучших времен, мой дорогой Навигатор.

— Вы считаете, они наступят, теперь, когда мы на пороге гибели всей системы?

— Вот поэтому я и спешу собрать все лучшее, что здесь осталось. И людей в том числе.

— Да! — Навигатор почему-то выглядел очень взволнованным. — Я знаю. Вы называете себя коллекционером. Но миры придумывают о вас совсем другие легенды…

— Тем более замечательно вообразить, что когда-нибудь тебя «развенчают», — ответил Цезарь Шантеклер и, помыслив, добавил с усмешкой: — А может быть, и никогда…

Воспоминания о цивилизации красной расы

Итак, подступил я, о близящаяся душа моя, к рассказу о цивилизации красного луча космической проявленности человека.

Гений этой расы был не менее велик, и он, как и гений черной расы, проходил свой путь духовной трансформации многие тысячи лет. Но прежде расскажу тебе о метафизических свойствах красного цвета, ибо, в силу многих причин, этому цвету характерно как и злое, так и доброе начало.

Красный цвет наделен способностью и поглощать, и излучать. Природа его двойственна, и благодаря этому путь обретения равновесия был необычайно труден для красной расы, и он оказался в высшей спенени драматичен для нее, полон невидимых и коварных заблуждений, но, в такой же мере, и восхитительных озарений.

Огонь и кровь — вот полюсы познания, внутри которых, или между которых, распределился магический опыт цивилизации людей красного луча. Огонь и кровь — их потенциал, их сила, их наделенность поглощать и переносить информацию — весьма совершенны. Они, огонь и кровь, — живительные источники той сложной цельности, которую мы являем собой, которая связывает нас во времени и в пространстве.

По линии крови мы идем во времени. По линии огня — в пространстве.

Красный цвет подобен несмываемой мете, которую невозможно удалить, не разрушив, не вытравив, не создав новую сущность. Потерявшиеся в пространстве будут искать огонь, свет звезды или свет костра. Потерявшиеся во времени будут искать кровь, чтоб связать нити жизни и отдать свой ген в поиск выхода, если одной жизни будет мало… А ее всегда мало. Поэтому цивилизации плетут сеть, покрывая ею время и принося жертвы. Созидая на одном уровне и губя на другом. В этом схожесть огня и крови. Рождая, они убивают. Убивая — рождают.

Теперь, если тебе понятны мои метафоры, я, твой носящийся и ждущий прихода твоего дух, расскажу о цивилизации красной расы.

Сеть ее жизни, покрывающая время, была крепка, а свет ее огней в пространстве — устойчив и стабилен. Но родился человек по имени Чинанчиткаль, жрец и ученый, духовидец и алхимик. Он решил, что сеть жизни слишком медленно плетется во времени, а маяки далеких огней звезд не приближаются для его народа. Что одних усилий людей для этого мало, что сами боги должны собирать энергию жизни, очищать и в концентрированном виде возвращать людям. Тогда, по мысли Чинанчиткаля, время потечет быстрее, а пространство станет двигаться навстречу идущим.

Чинанчиткаль создал Бога и дал ему свое имя, переводимое, кстати, как «жертва-действие». Чинанчиткаль стал сущим молохом расы, ее проклятием, ибо он требовал постоянных человеческих жертв. Но с тех пор как было объявлено его ужасное господство, неизменный прогресс стал продвигать цивилизацию со ступеньки на ступеньку просто поразительными рывками.

Власть над материальным миром вскружила голову не только элите красной расы, но и обычным людям. Собственно, обычных людей в понимании расы не существовало. Каждый носил в себе отпечаток гения и развивал свои возможности в любом направлении, поддерживаемый собратьями. Каждый мог находить себе сотворцов и создавать мощные кланы специалистов. Каждый ценил старания и умения каждого, ревностно оберегал то дело, которому служил, и охотно делился его плодами с другими.

Что может быть лучше для высокого разума, устремленного к овладению тайнами мироздания, поставившего знак равенства между ним и собой! И даже тот посредник и тот гарант, который стоял между человеком и всеми его успехами, перестал восприниматься людьми как что-то неестественное, что-то в корне злое.

Чинанчиткаль собирал свою кровавую жатву, даже когда раса вышла в космос и построила свои корабли, в точности повторяющие храмы — вместилища Бога — пятиярусные пирамиды, внутри которых в качестве вечного двигателя устанавливался жертвенный алтарь — свой отдельный Чинанчиткаль, преобразователь энергии, пожиратель душ, воплощенный и, одновременно, безличный Бог. Природа этого Бога, по замыслу его создателя, должна была оставаться вне познания, чтобы тем самым никогда не смущалась алхимическая тайна его существования.

Но освоение космоса и всех планет оказалось не таким легким делом. Чинанчиткаль кораблей стал требовать значительно больше жертв, нежели обычно. Фанатично настроенные жрецы-капитаны превратились в настоящих охотников за людьми.

Тысячами и тысячами захватывали они в плен своих сородичей, забивали ими трюмы летающих пирамид и скармливали беспощадному молоху Чинанчиткалю, молоху, дающему, безупречно дарующему взамен того энергию для полетов, для поддержания жизни кучки избранных служителей культа и ученых-исследователей.

Столь порочный круг не мог существовать слишком долгое время. И однажды Бог Чинанчиткаль был поколеблен…

Один из царей расы, населяющей некий отдаленный материк Адитналтан на главной планете, поднял восстание против жрецов-капитанов. И чтобы доказать им свою волю, этот царь собственнолично приказал своему народу уничтожить храмы Чинанчиткаля, отказавшись от кровавых жертвоприношений. Имя этого царя было Птах. Жрецы-капитаны космических пирамид дали Птаху прозвище Кецалькоатль, закрепившееся за всеми его потомками.

Клан Птаха-Кецалькоатля трудился над созданием мыслящих машин, способных ориентироваться среди звезд и управлять другими машинами также. Поэтому бунт царя и всего Адитналтана был воспринят жрецами-капитанами пирамид в высшей степени шокирующе, поскольку они считали Кецалькоатля своим.

Птах всегда сам выбирал и поставлял жрецам «благословенных» избранников в жертву Чинанчиткалю. Поэтому, когда стало известно, что храмы «бога-прогрессора» подвергаются на Адитналтане разрушению, жрецы-капитаны не поверили и отправили свою делегацию из лучших посланников.

Не менее ста летающих пирамид приземлились в городе Кецалькоатля. Птах предложил жрецам-капитанам добровольный отказ от культа Чинанчиткаля. Жрецы-капитаны обвинили царя в измене и стали поднимать свои корабли.

Кецалькоатль захватил десять пирамид и пленил не менее одной тысячи жрецов.

В ответ на эти действия капитаны Чинанчиткалей (к тому времени имя «бога-прогрессора» перешло в собственное название летающих пирамид) принялись разорять земли Птаха, убивать и брать в плен его людей.

Пополнив, таким образом, свои «запасы», объединенный флот чинанчиткалей окружил город Кецалькоатля и предложил ему немедленно сдаться. Птах понял, что его восстание потерпело фиаско, времени на раздумья было очень мало.

В одну из ночей короткого трехдневного перемирия, Кецалькоатль собрал лучших ученых клана, оснастил десять чинанчиткалей своими новыми думающими машинами, заполнил жертвенные ярусы пленными жрецами и покинул Адитналтан навсегда.

По иронии судьбы, Кецалькоатль оказался заложником того Бога, которого мечтал свергнуть. Обследовав две, ближайшие к главной, планеты, ученые клана пришли к выводу, что условия для жизни на них неприемлемы. Технология терраформации требовала усилий всей расы, но уж никак не трех-четырех тысяч беженцев.