Ловец сбежавших невест (СИ) - Фрес Константин - Страница 37

- Инквизитор, Вашество! - образованный, что острые зубы далеки от его шеи. - Тристан Пилигрим!

- Вероятно, они вдвоем с вашей беглой невестой, - медленно произнес демон, - решили открыть сезон охота на меня! Служба Королю, хм… знает ли он, что девушки ради него идут на такие жертвы, буквально на преступления, за которые платят дорого, очень дорого?

- Почему вы так решили, Вашество? - тут же подобострастно спросил Перси, тщательно отыгрывая внимательную аудиторию перед демоном. - Может, у них совершенно другие заботы?

- Другие? - насмешливо фыркнул Де`Вард. - И магия моя иссякла, потому что у них другие заботы? Не-ет. Я чувствую, они оба сюда идут, чтобы лишить меня жизни и моих прекрасных планов…

- Ну, Инквизитор-то вам не страшен, - уверенно заявил Перси. Демон покачал головой, осуждающе зацокал языком:

- Да неужто? - насмешливо произнес он. - Инквизитор Тристан… он дерется так одержимо, что кажется - он и сам в могилу готов лечь, лишь бы утащить тебя с собой… в Преисподней его имя повторяют с ненавистью и с мукой. Многих он отправил домой, пленил и навечно оставил в Аду. Даже тех, кто мог бы жить тихо. Он не оставляет шансов, слишком фанатичный и слишком свирепый, этот болезненный, проклятый, бледный королевский сын… и ты говоришь - он не опасен? Нет, мы иначе поступим….

Де`Вард взял колокольчик со столика и позвонил. Так обычно подзывают прислугу, охрану, дворецкого, словом, того, кто может решить твои нужды.

Но на зов демона вошел вовсе не дворецкий. Двери распахнулись, и в зал вошла девушка, в платье изящном, но недорогом. Даже, скорее, в бедном. Платьице цветочницы Анжелки-Энди было немногим дешевле, и уж во много раз изящнее.

Пожалуй, чем могла похвастаться вошедшая, так это статью, черными косами и фарфоровой кожей. Ее голубые глаза смотрели испуганно и с горечью, нервные пальцы то и дело сжимали волшебную палочку, висящую на цепочке на талии.

- Ваше Высочество, - церемонно поклонился вошедшей демон. - Прелестны, как всегда! Вот, Персиваль, взгляните: на эту наживку мы будем ловить наших непрошенных гостей. Вот за кем они охотятся. Да, да; я украл у Гемато-Короля его очаровательную невесту, - Де`Вард склонился над ручкой бледной, как смерть, принцессы и церемонно поцеловал ее пальцы. - И, вероятно, он заметил подмену… Поэтому и послал по ее следу Инквизитора - без лишнего шума уладить это дело.

- Так все газеты пестрят заметками о том, что королевская невеста бежала! - выпалил крайне удивленный Перси. - Удрала ваша подмена! Вы не читаете газет? Шума-то более чем достаточно!

- Вот как? - холодно процедил демон. - Да как она осмелилась… маленькая дрянь! Не убита, и не раскрыта - просто убежала, посмела испортить всю мою тонкую игру! Ничтожество… рыжая наглая девка… она поплатится за свою дерзость, и ее вампирская природа ей не поможет!

- Кто, Вашество? - удивленно произнес Перси.

- Та, которой мы подменили принцессу… Я думал, у нее не хватит духу, я думал - она усвоила уроки поняла, что я могу с ней сделать за неповиновение… но ничего; так даже лучше… теперь ваш выход, Ваше Высочество!

Но принцесса отчего-то приняла его поклон как издевку и зарыдала. Ее плач вспорхнул бабочкой под свод зала, но  она тотчас же его задушила, зажав рот рукой. Рыдания стали не слышны. И демон сделал вид, что он не слышал истерики и слез принцессы. А Перси на мгновение стало жаль принцессу, такую юную и свежую. Оказаться в  лапах демона!.. Но жалел он ее ровно до тех пор, пока она не раскрыла рот.

- Вы обещали мне! - выкрикнула принцесса с ужасным акцентом, отвратительно злым и стервозным голосом, взяв себя в руки и прекратив плакать. - Вы обещали мне, что я не стану участвовать в ваших играх! Не стану приманкой для этого монстра, Короля, и от ваших рук не пострадаю. Вы денег мне обещали! И что же? Где они? Ни монетки я не получила за свои услуги! И вот вы зовете меня! Инквизитор идет по моему следу - а что может сделать Инквизитор, кроме как наказать меня?!

Де`Вард тяжко вздохнул, потер глаза рукой. Он не хотел слышать ни слез, не упреков. И в то же время ему было все равно. По-настоящему равнодушно, безразлично. А Перси, внимательно наблюдающему эту сцену, на миг показалось, нет, в самом деле, всего лишь показалось, что принцесса в демона влюблена и страдает от его безразличия.

Влюблена так, как влюбляются хорошенькие, но стервозные и очень дурные, злые барышни.

Она следовала взглядом за каждым жестом Демона; она любовалась линиями его тела, скрытого широкими шелковыми одеждами, она упивалась его властностью и жестокостью, желая и мечтая получить из его рук милость. Она хотела быть избранной; равной этому существу, которое могло одним пальцем убить любого. Ей неважно было, как выглядит его лицо, скрытое магическим мраком; она хотела от него не красоты и не любви, а власти.

Принцесса краснела и бледнела, сжимая кулачки и злясь, в чертах ее то и дело проскальзывала лютая злоба, и Перси вдруг ужасно обрадовался, что эта барышня, скорее всего, никогда не станет его королевой.

Гемато-Король… А что Король? Он, конечно, странный. Он неповоротлив, потому что зачем-то таскает на себе эти чудовищные, старые железные доспехи. Он, скорее всего, уродлив - раз лица своего не показывает, - и это  уродство, скорее всего, наследственное, раз уж три подряд Гемато-Короля скрывают лицо. Но он добр и милосерден; Перси не припомнил ни единого случая, чтоб Король воспользовался своей властью для того, чтобы кому-то прищемить хвост побольнее.

А эта девица наверняка мстительна и злопамятна. Сидя на троне, она могла бы и требовать от Короля наказаний тем из  подданных, кем она недовольна. Просто так.

А вот демон - демон другое дело. Он, конечно, был  хлипковат, но сила демонов ведь не в мускулах, не так ли? Зато он изящен и красиво одевается. А еще, конечно, богат и магически могуч. И невероятно жесток. Его ярость была остра, как струя ледяной воды, льющейся на горячее тело.

Но демон - вот же незадача! - был к принцессе абсолютно холоден.

Жесток, далек и недоступен.

Кто его знает, зачем он пришел в этот мир, но только в его планы не входило. Кто знает, какая дьявольская музыка играла в его душе, сопровождая ее падение все ниже и ниже. Кто знает, какая старая история жгла его, требовала отмщения. Да только за этим всем он не видел принцессу и ее чувства к себе.

- Вы устроите бал, Ваше Высочество, - грубо, резко и безапелляционно проговорил демон, обходя хнычущую принцессу кругом, чуть касаясь ее кончиками пальцев. Эти волшебные касания расцветали шелками и кружевами, переливались драгоценными камнями, которыми магия расшивала новое - дорогое и прекрасное, - платье принцессы. - Здесь. В этом доме. Не волнуйтесь - к приходу гостей он будет выглядеть подобающе. Вы будете на виду у всех. Будете радоваться своей свободе и посмеиваться над королем. И тогда придет Инквизитор… и я его убью.

Каждое слово, сказанное демоном, дышало смертью, но принцесса этого не замечала. Охая и ахая от радости, она оглаживала свою тонкую талию, затянутую в корсет, перебирала тонкими пальчиками кружева с блистающей в них золоченой нитью, пересчитывала камешки и жемчужинки, россыпью украшающие ее наряд, и ей абсолютно не было дела до того, что Де`Вард собирается кого-то убить.

***

В Железный город мы добрались без приключений. Он был совсем рядом. И грифон-Генри бегал быстро. Он не рискнул пока лететь, не уверенный, что крыло, столько лет просуществовавшее скованным, не подведет его.

Могучим страшным зверем он мчался по прозрачному серому лесу, в один прыжок, распуская крылья, преодолевая редкие овраги, встречающиеся на его дороге. Впереди, в ядовитом тумане, что рождался где-то над рекой, около которой дышали жаром кузни, стали вырисовываться домики и узкие улочки городишки, и тогда Генри остановился, а Тристан и я слезли с его спины.

Пробежка пошла Генри на пользу, да и освобождение крыла - тоже.  Наверное, и кровь, которую он у меня выпил, здорово ему помогла. Но, так или иначе, а обернувшийся снова в человека Генри был хорош собой невероятно. Румянец лег на его белоснежные щеки, темные брови, искусно выписанные самым умелым художником в мире - природой, -  стали как будто еще темнее, из ярких, как самые дорогие сапфиры, глаз исчезло кроткое выражение. Теперь взгляд этих глаз мог пронзить до самого сердца, и когда Генри лишь глянул на меня мельком, все мое существо застонало от невероятного блаженства, от него, что рождала мысль о том, что я ему принадлежу.