Мама для Совенка (СИ) - Боброва Екатерина Александровна - Страница 27

Нет, в Кащенко успеется. Да и высочество не позволит насладиться больничным покоем. Вот, стоит рядом… Контролирует — не сиганет ли она на радостях в окно. Пятый этаж, однако…

Глава 11

Фильярг втянул в себя вполне свежий — утро же — воздух, закашлялся, просипел:

— Отвратительно. Как вы еще живы?

— А мы как тараканы, — усмехнулась Юля, — выживаем везде.

— Тогда вы самый прекрасный таракан на свете, — отразил ее усмешку высочество, подхватил ладонь, развернул, запечатлевая поцелуй на запястье. От прикосновения мужских губ кожу обожгло. Юля замерла, ощущая, как внутри искорками начинает жечь невидимое пламя. Твою же мать! Она теперь ходячий огнемет? Вспомнила поливомоечную машину, представила, как откидывает люк на баке, ныряет внутрь, с головой уходя в ледяную воду. Темнота. Холод. Искорки погасли. Юля рвано выдохнул — пот потек по спине, точно она километр пробежала. Досчитала до десяти, окончательно успокаиваясь. Поймала одобрительный взгляд Четвертого.

— Вы прекрасно справляетесь, Юля. Ни разу не сомневался в вашем самоконтроле.

А вот она сомневалась. Более того, уже представила, как «обрадуется» начальство, когда она воспылает праведным гневом на нерадивого водителя, причем в прямом смысле этого слова. Хм, есть ли у них в офисе огнетушитель?

А как ей по городу передвигаться? Да и вообще жить с внезапно проснувшимся талантом? И главное — это навсегда или она временно подцепила от Совенка умение поджигать? Ведь если она правильно поняла намек его высочества даром огня ее наградил Аль через связь ассара-подопечный. И что характерно, никто не обмолвился о таких осложнениях… Жуки, а не высочества. Интересно, еще сюрпризы будут?

— Ю-лия, если у вас остались силы, может, порадуете тем самым, что вынужден был пожертвовать на ваш всплеск мой кузен, — вкрадчиво попросил Третий. Юля вздохнула — у нее тут проблема мирового масштаба, а этим лишь бы кофе глушить.

— И поздравляю с пробуждением. Немного неожиданно, но огонь всегда чутко реагирует на стресс. Боюсь, вчерашний приступ спровоцировал всплеск.

Неожиданно — не то слово. И опять она последняя узнает об еще одной особенности ассары.

— Нет, брат, это местная черта — торопливость. Видел бы ты, как они носятся по улицам на своих двоих, молчу про эти повозки. Вот и наша ассара поспешила воспринять огонь, — Четвертый сел обратно за стол, покрутил торт, прицениваясь.

— Вы бы тоже торопились, живя в два раза меньше, — не согласилась Юля. Поторопилась она… Еще и виноватой выставили за то, что огонь проснулся. Ничего, она припомнит еще его высочеству, как и «прекрасного таракана». Комплимент сделал… Как же.

И все равно ничего не понятно. Вопросы… вопросы… Но сначала кофе. Хоть понюхать, чтобы успокоиться. Вернулась к кофе-машине, бросила взгляд на стену, удивленно вскинула брови — календаря не было, как и следов на обоях.

— Если вам дорога картинка, — начал было Кайлес, но Юля оборвала:

— Забудьте.

Она не станет жалеть о корпоративном календаре, тем более на работе есть еще один.

Поставила две кружки под рожок. Включила кофе. Успокоительно зажужжала кофемолка. Зерна зашуршали, проваливаясь внутрь машины. Юлины мысли были сейчас как эти зерна — лихорадочно подпрыгивали, суматошно сталкиваясь друг с другом.

Она — маг. Породительница огня! Офигеть! В цирк пойти поработать? Или на шоу магов? А с первого же кастинга прямиком в лабораторию. Вот где всем будет плевать на желания подопытной. Юля давно уяснила — демократия заканчивается там, где начинаются большие деньги или большие проблемы. А огненный маг, свалившийся на голову товарищам в погонах, может принести столько головной боли, что проще придавить по-тихому.

Кофе закончил вариться, Юля добавила молока в кружку, поставила взбивать пену. Увы, решение одно — чтоб маги этим кофе подавились — вернуться. Научиться пользоваться тем, что проснулось и после этого спокойно жить в родном мире.

Вот только мама… После третьего пропущенного звонка на мобильный дома начиналась паника. Мама давно не вмешивалась в жизнь дочери, ей было достаточно знать, что Юля здорова, цела и никуда не пропала. Но если она не отвечала на телефон — а мама звонила регулярно, то… Нет, не думать о последствиях. Слишком свежи в памяти холодные больничные коридоры, запах лекарств и тянущее чувство безнадежности. Прикрыла на мгновение глаза, пережидая кольнувшую сердце боль.

— Юля, не переживайте, все не так плохо, как вам кажется, — примиряюще произнес Кайлес, — понимаю ваши чувства. Сам прекрасно помню свой первый всплеск.

— Ни черта вы не понимаете, — Юля поставила перед мужчиной кружку, запрещая себе вылить ее на голову гостя, — впрочем, я тоже. Как возможно, что я — долбанный маг огня?!

Как будто ей мало быть ассарой? К черту магию. Туда же магов, оккупировавших ее кухню.

— Магия — благо, — не одобрил ее эпитета Третий. Кофе, однако, взял, сделал глоток, блаженно зажмурился и вынес вердикт: — Вкусно.

Фильярг что-то заподозрил. Перехватил кружку у кузена, осторожно попробовал и возмущенно округлил глаза:

— Вы на самом деле пытались меня отравить?

Юля пренебрежительно фыркнула — это же надо было принять классический эспрессо, пусть и двойной, за яд? Неужели был опыт? И мысль вернуться в чужой мир приобрела горький аромат миндаля.

— Что, братец, тебе здесь не рады? — усмехнулся Третий, явно наслаждаясь ситуацией. — Боюсь, нам тоже. Только, госпожа ассара, вам придется смириться с нашим присутствием. Видите ли, Альгар — это семейное, и нам не хотелось бы посвящать в проблему вашей иномирности кого-то еще. Учить будем сами. Хотя бы на начальном этапе, до академии.

Другими словами: клевать вас будут за иномирность, госпожа ассара, регулярно и чувствительно. А уж если совсем до смерти заклевывать станут, мы, конечно, вмешаемся. Ну и учить будем, дабы можно было отмахаться до подхода тяжелой кавалерии.

И на душе сразу сделалось тоскливо, еще и пернатые из высшего общества вспомнились. Юля прям пятой точкой ощутила, что клювы из железа будут. И нет спины, за которой отсидеться можно, потому как ассара — это передовая между Совенком и остальным миром. И если припрет — она за детя горло порвет. Впрочем, Четвертый свою защиту не снимал, так что пока она его не довела до белого каления — можно дышать ровно и ходить без оглядки.

Но если задуматься — любопытный расклад выходит. Слабый наследник, без матери, с непонятным наставником, который то ли сам, то ли попросили, еще больше ослабил Шестого. А ведь наверняка были те, кто желал бы выкинуть мальца из дворца. Юля могла бы поспорить — хоть на кофе, что у его величества все невесты в списке согласованы на годы вперед. Лучшие из лучших, сильнейшие из сильнейших и так далее. Да только Шестая весь список нарушила, когда король — каким только местом думал — протащил ее в жены. Получается, мать Совенка подвинула чью-то дочь. Седьмая вон как злилась, когда ее сместили на один пункт, а ведь была та, кого выкинули совсем. «Прости, дочь, ты больше не королевская невеста». Вот уж затаила злобу, так затаила. И если Совенка сейчас вышвырнуть из дворца, то бывшая восьмая вернет свою позицию. И Юля поставила себе мысленную пометку разузнать все о вычеркнутой невесте. Врага, как говорится, лучше знать. Если не в лицо, то по досье или слухам.

Остался еще невыясненным вопрос — зачем братьям так сильно радеть за Аля? Вон как вцепились в ассару — из кухни не выгнать. Не хочется ждать рождения еще одного наследника? И тридцать лет до его совершеннолетия? Эдак до трона можно и не дожить.

— Какая честь, — скривилась девушка. — И вы не ответили на мой вопрос: КАК ТАКОЕ ВОЗМОЖНО?

Третий осуждающе — орать он предпочитал сам — покачал головой. Кайлес же со словами:

— Отрезать вам кусочек? — подвинул к девушке торт, отвлекая.

Торт выглядел соблазнительно, нервы обиженно намекнули, что если не мартини, то хоть вкусняшка им положена, иначе они за себя не ручаются, и Юля поставила чай. Подумала и сделала-таки капучино для Фильярга, чтобы царственный таракан не обвинял ее в отравлении.