Утраченное наследие - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 15

Сон кончился. Но Хаксли не проснулся: ему сразу же приснился другой сон, и теперь он видел его не чужими глазами, а так, как если бы смотрел стереофильм и знал в нем каждый кадр.

Первый сон, при всей его трагичности, не слишком сильно взволновал Хаксли; но все время, пока ему снился второй сон, его мучила душераздирающая печаль и чувство непреодолимой усталости.

После отречения Старших Молодые Люди добились своего и установили свой порядок. Установили огнем и мечом, световыми лучами и тайными силами, обманом и мошенничеством. Будучи убеждены, что власть принадлежит им по праву, они убедили себя и в том, что любые средства хороши для достижения цели,

И в конце концов родилась империя Мю - самая могущественная империя, праматерь всех империй.

Хаксли увидел ее в расцвете и едва не подумал, что Молодые Люди все-таки были правы, ибо она была великолепна! Слезы наворачивались на глаза при мысли о том, что это поразительное, захватывающее дух великолепие исчезло из мира навсегда.

Бесшумные гигантские лайнеры в небе, громадные корабли в гаванях, груженные зерном, кожами и пряностями, красочные процессии, в которых участвовали жрецы, послушники и простые верующие, блеск и роскошь власти Хаксли видел всю изысканную красоту империи и оплакивал ее неизбежный конец.

Ибо в самом ее разбухшем могуществе гнездился упадок. Атлантида, богатейшая колония империи, достигла политической зрелости и возжаждала независимости. Раскол и отступничество, недовольство и измена повлекли за собой суровые репрессии - а они вызвали мятеж.

Мятежи возникали, и их подавляли. Наконец вспыхнуло такое восстание, которое подавить не удалось. Менее чем за месяц погибли две трети обитателей планеты; оставшихся мучили болезни, голод, и их зародышевую плазму повредили те страшные силы, что сами люди выпустили на волю.

Но жрецы все еще хранили древние знания.

То были уже не прежние жрецы - спокойные и гордые своей высокой миссией. Они были напуганы, затравлены, они, видели как пошатнулась их власть. Такие жрецы были у обеих враждующих сторон, и по сравнению с развязанными ими войнами прежние беды казались детскими игрушками.

Катаклизмы нарушили изостатическое равновесие земной коры.

Мю содрогнулась и опустилась на две тысячи футов. Приливные волны дошли до ее середины, откатились назад, дважды обошли земной шар, залили Китайские равнины и плескались у подножий Верхних Гималаев.

Атлантида задрожала, загудела и раскололась; через три дня вода накрыла ее. Лишь немногие жители спаслись, улетев оттуда и приземлившись на почве, еще влажной от морской воды, либо на высоких горных пиках, недоступных приливным волнам. Там им пришлось вести тяжелую борьбу за существование, ибо почва была скудной, а к физическому труду они не привыкли; и все же некоторым удалось выжить.

От Мю не осталось и следа. Что до Атлантиды, то лишь ряд островков, несколько дней назад бывших горными вершинами, указывали на ее местоположение. Волны перекатывались через двуглавую Башню Солнца, а в садах вице-короля плавала рыба.

Хаксли переполняла невыносимая горечь. Он, казалось, слышал, как кто-то говорит внутри него:

- Увы мне, увы! Будь проклят Локи! Будь проклята Венера! Будь проклят Вулкан! Трижды проклят я сам, Ораб, Первосвященник Благословенных Островов и их отступник. Горе мне! И проклиная, я тоскую по Мю, великой и грешной. Двадцать один год назад, ища себе смерти, на этой горной вершине я наткнулся на архив наших могущественных предков. Двадцать один год я трудился, чтобы дополнить архив, выискивая в потаенных глубинах моего рассудка давно затерянное знание, скитался по равнинам в поисках знания, мне неведомого. И вот теперь, на восемьсот девяносто втором году мой жизни в и году триста пятом после разрушения Мю я, Ораб, возвращаюсь к моим праотцам.

Хаксли был очень рад, когда наконец проснулся.

Глава 7

"ОТЦЫ ЕЛИ КИСЛЫЙ ВИНОГРАД, А У ДЕТЕЙ НА ЗУБАХ - ОСКОМИНА"

Бен уже был в гостиной, когда Фил пришел завтракать. Вслед за ним появилась Джоан. Под глазами у нее были круги, и выглядела она несчастной. Бен угрюмо спросил;

- Что с тобой, Джоан? У тебя такой вид, будто вот-вот наступит Судный день.

- Пожалуйста, Бен, - ответила она устало, - не критикуй меня. Мне всю ночь скверные сны снились.

- Вот как? Извини. Скверные, говоришь? Знала бы ты, какие кошмарики мучили меня! Фил просмотрел на них обоих:

- Послушайте, так значит, вы тоже видели странные сны?

- У тебя что, уши заложило? - Бен явно был не в духе.

- Что вам снилось? Они промолчали.

- Погодите-ка. Мне самому снились необычные сны. - Хаксли вытащил из кармана блокнот и вырвал три листочка. - Я хочу кое-что выяснить. Пожалуйста, запишите свои сны и пока ничего не рассказывайте... Вот тебе карандаш, Джоан.

Они немного поартачились, потом согласились.

- Прочти-ка вслух, Джоан.

Она взяла листок Коуберна и прочла: "Мне снилось, что твоя теория о вырождении человечества оказалась абсолютно правильной". Положив листок, Джоан взяла записку Хаксли: "Снилось, что я присутствовал при падении богов и видел, как рухнули Мю и Атлантида".

В гробовой тишине она взяла последнюю запись, свою собственную: "Мне снилось, что люди уничтожили сами себя, когда восстали против Одина".

Коуберн заговорил первым:

- Все эти записи подходят и к моим снам. Джоан кивнула. Хаксли молча встал, вышел и немедленно вернулся со своим дневником. Открыв его, он протянул дневник Джоан.

- Малышка, прочти, пожалуйста, вслух, начиная с записи "Шестнадцатое июня".

Девушка медленно читала, не поднимая глаз от дневника. Фил подождал, пока она закончит и закроет тетрадь, потом спросил:

- Ну, что скажете?

Бен затушил окурок: сигарета догорела до самого фильтра и обожгла ему пальцы.

- Удивительно точное описание моего сна, только ты называешь старшего Юпитером, а я окрестил его Ахурамаздой.

- А я воспринимала Локи как Люцифера.

- Оба вы правы, - согласился Хаксли. - Я не помню, чтобы кто-то называл их по имени. Мне просто казалось, что я знаю, как их зовут.

- И мне тоже.

- Послушайте, - вдруг сказал Бен. - А ведь мы говорим так, будто эти сны настоящие. Будто мы все смотрели один и тот же фильм.