Операция Стальной квадрат или... спасти Жанну д 'Арк (СИ) - Чекмарев Владимир Альбертович "Сварог" - Страница 19

словам раненых мною в руку злодеев, вся информация шла от «стрелка», стрелок подчинялся заму и информацию получал от него, короче, когда цепочка размоталась, след вывел… к посольству родины Торгового дома Братьев Джуди. Императрица подняла по тревоге, своих любимых гвардейских арбалетчиков, герцог своих дикторов, я свою алу и мы пошли захватывать посольство диктатории Карман. После экспресс следствия выяснилось, что мстили не мне, а императрице, из зависти к будущим оборотам академии. Был громкий процесс, на котором присутствовали дипломаты всех государств, кроме Кармана. Подсудимые истово сознавались в преступлениях против короны и человечности, связях с пиратами, торговцами людьми, чудовищами с диких планет и во всем раскаивались, за что милостиво, вместо Огненного котла, получили по десять лет каторги на Черном астероиде (там заключённые выживали максимум два года).

А на планету Карман, наложили многомиллиардную контрибуцию.

Зама — карьериста и стрелка отправили в Огненный котел, а императрица, после моих подарков, загорелась походом на рынок, где она не бывала с юных лет.

В этот день на рынке даже не все продавцы были настоящими, но все службы безопасности империи, решили, что бдительностью рагу не испортишь. Впрочем в рыночной корчме «Три рыбины», одна официантка точно была настоящей, потому что упала в обморок при виде императрицы, а может практикантка из полицейской школы.

А кухня там была хоть и простая, но вкусная и сытная. Похоебка «Три рыбины» с сухариками, Жареная свинина с бататами, темный нельг и клубника в вине на дессерт.

Ведь не зря говаривал один начальник тыла, который коллекционировал полевые кухни: «Мы живем на этом свете не для того, чтобы есть, а едим, чтобы жить, ибо вкусно поесть, гораздо лучше, чем не вкусно».

Глава 31

Планета Формар. Академия. 6-й День 4-й иды Цветов

Императрица сегодня инспектировала академию. Адъюнктов изображали мои ребята и часть прислуги, зато преподы были самыми настоящими, причем их ассистенты были из их же прислуги, причем женской и одеты они были в стиле хозяев. Только помощницы Жанны были не в латах, как она, а в стилизованных мужских костюмах времён Столетней войны.

На ипподроме и мотодроме, Лаура самолично и скакала, и ездила. Ей все очень понравилось, и она пожаловала герцогу орден Имперского достояния Первой степени, мне впрочем тоже. А меня плюс к этому неожиданно назначила Имперским Протектором Острова Академия и пожаловала мне титул маркиза. Причем герцог Ривальт совсем на это не обиделся, и тому были свои причины.

Герцог просто сказал, что для антуража тут не хватает ещё парочки преподавателей и заказал мне Джордано Бруно и Емельяна Пугачева.

В принципе мои ребята уже малость застоялись и сходить пару раз на Терру были бы рады тем более, что я теперь точно знал что эта Терра, вовсе не моя земля…

Когда мы забирали Гейдриха, я прихватил у него со стола свежий номер Völkischer Beobachter, из за того, что увидел заголовок статьи гласящий «Straßenschlachten in Königsberg» и фото с Panzerkampfwagen VI Ausf. B, «Tiger II», который ну никак не мог существовать на моей Земле в 1942 году. Так что на эффект бабочки, можно теперь не оглядываться.

Первым мы решили забрать Джордано Бруно. Сектор Глубокой разведки (одно из моих новых подразделений), прошерстил последние годы жизни объекта и согласно полученной информации решил, что лучше всего изымать мятежного монаха в январе 1592 году в Венеции, непосредственно после его ареста.

Мы взяли два Планетарных катера, наложили на них голограммы шикарных гондол, а для пущей путаницы, на моих гвардейцах были голограммы янычар и все это материализовалось в канале Джудетто, по которому стражники дожа везли арестованного.

Зайдя с двух сторон, мы лихо взяли гондолу перевозящую объект на абордаж, причем стражу при этом не жалели, терпеть не могу тех, кто выдает людей инквизиции.

Джордано оказался вполне адекватным человеком, он прекрасно осознавал свою ближайшую судьбу здесь и не удивился нашему сообщению о его будущем в застенках инквизиции, ибо и сам ожидал чего-то подобного. Филосов по его словам понимал, что враги рано или поздно его погубят, но не мог сдерживать свои порывы, ибо презирал невежество и серость. Я поздравил Джордано с освобождением и тем что он и Коперник оказались правы и поднял катера в космос показав ему Терру, так сказать в натуральную величину, чем привел поэта в восторг. Со слезами в глазах, не смотрел в илюминатор и повторял снова и снова: «Я всегда это знал!).

Так что преподаватель древней космогонии у нас тоже появился.

Я выделил ему особняк с виртуальным планетарием небосвода Терры и Бруно в нем практически стал проживать. А его прислуге я дал имена планет Земной системы, чем вельми его порадовал.

А Емельяна Пугачева, мы изъяли непосредственно из Кремлёвского подвала, где он ждал казни. Мы не стали там никого убивать, просто потусовались в казематных коридорах в янычарских голограммах с лицами Гая Фокса (моя личная хохма), после чего пустили сонный газ.

Емельян Иванович, когда прошел все процедуры, посмотрел академический комплекс и выслушал мои предложения, подумав согласился, но с условием, что будет заниматься лошадками и появился у нас в Академии, Курс казачьей рубки и Лекторий о Крестьянском бунте.

Глава 32

Планета Формар. Академия. 3-й День 6-й иды Цветов

Я последний раз обошел все помещения Адьюнкт-Рестораци и и остался доволен своей идеей, поставившей точку в формировании инфраструктуры Академии Лаура, именно так теперь называлась академия. Помимо учебного комплекса, был ещё и жилой, из расчета один особняк, на четырех адъюнктов и четырех ассистентов (каждый особняк был разделен на четыре шикарных аппартамента). В интересах имеющих отношение к известным, но не поименованным службам, конкур на изюбрях с ассистентами, я определил именно первым занятием, на котором ассистент (ассистентка), прикреплялся к адьюнктам и поселялся в служебной секции дортуара. Завтрак и обед, в дни учебы происходили в адьюнкт-ресторации, устроенной по образцу элитной армейской столовой. В зале столики на четыре персоны, прилавок раздачи, где учащиеся сами набирали себе блюда на подносы, меню конечно относилось к Высокой кухне, но тем не менее система самообслуживания, должна была привносить некоторый драйв в ощущения, как мне казалось.

Ужин адъюнкты проводили уже во всевозможных ресторанчиках, и клубах аранжированных в стиле учебных предметов, причем при каждом клубе были игровые залы Мультиса (тоже моя идея). И все эти прибамбасы уже были платными и должны были дать доход больший, чем даже взносы за учебу.

А теперь о том, почему герцог не чувствует, да и не видит во мне конкурента…

Сектор Глубокой разведки, часть Лаборатории Пространства-времени перешедшая в мою структуру, состоял из тех молодых гениев, которые не сработались с новым руководством лаборатории и один из них, ассистент Роон, изобрел мозгокрутку работающую на иных принципах, нежели существующие девайсы. Эта мозгокрутка могла работать с объектами на расстоянии до тридцати шагов, могла также успешно ставить не снимаемые блоки в сознании и снимать любые поставленные иным оборудованием, но не свои. Были кончено частности, например обработка объекта должна была проходить не меньше трёх часов, но все это было решаемо, по крайней мере герцог иной раз и дольше пребывал в своем кабинете, тем более, что по новым технологиям, обработку можно было проводить поэтапно. Первым делом, я научился управлять новой мозгокруткой и первым, кому я поставил барьер на любую враждебную деятельность по отношению ко мне, был сам Роон, который сам мне это предложил. Вторыми были сотрудники лаборатории, ну а третьим герцог Револьт. Операция по монтажу мозгокрутки в месте с которого можно было добить до объекта, это была вообще отдельная песня, но ребята справились. Я поднял сотрудникам группы оклад жалования в три раза, а Роону в пять. Блоки, блоками, но материальный стимул никто не отменял. Кстати после обработки Роон признался, что разок направил луч мозгокрутку на меня, чисто из любопытства и для снятия ауры, но с меня луч соскальзывал без возможности сканирования и любого другого воздействия и это не могло не радовать.