Черный цвет солнца (СИ) - Зарецкая Рацлава - Страница 42

Иван мрачно зыркнул на девушку, вздохнул и заговорил:

— Когда я все еще был хранителем, на моих глазах нечисть разодрала на мелкие кусочки человека, который был мне как отец, а я стоял вдалеке, смотрел и ничего не мог сделать.

— Это был отец Ольги? — догадалась Маша.

— Да. С самого моего появления здесь Влас относился ко мне как к сыну, которого у него никогда не было, — продолжил Иван, пиная носком ботинка подвернувшийся камешек. — Словами не выразить, как я привязался к нему. А потом мы пошли в лес. Не в тот, который был рядом и где нас знал каждый дух, а в дальний, мрачный и неизведанный. Это была моя идея — подумал, что там может быть больше дичи. Но единственное, что там было — это нечисть. Много озлобленной и голодной нечисти. Не успел я опомниться, как на Власа накинулись и начали заживо раздирать на куски. Я впал в ступор, а Мира, понимая, что отцу уже не помочь, потянула меня назад, к выходу из чащи. В итоге я поддался, и мы убежали. С тех пор я каждую минуту чувствовал свою вину в смерти Власа. Мало того, что я затащил его в этот проклятый лес, так еще и не смог помочь, потому что во мне не было ни капли магии. Хилый бесполезный мальчишка, — Иван печально усмехнулся, коснулся кончиками пальцев виска, прикрыл глаза. — Мира тоже корила себя, но что она могла сделать? Пустить в нечисть пару стрел? Тогда ее дар был еще не развит, и она ничего не могла сотворить по своей воле. И вот, как-то вечером, сидя с ней на лавочке перед домом, я вдруг понял, что этот мир полон опасностей, и что без магии я не смогу защитить близких мне людей. Тогда я принял решение уйти, пообещав себе, что вернусь назад только когда обрету силу и смогу защитить дорогое мне Залесово и его жителей.

— А вернулся ты совсем другим, и уже не хотел никого защищать, — закончила за Ивана Маша. — Вернее, вернулся уже не ты.

— Да, — рассеянно подтвердил юноша. — Вернулся уже Ван. Без души, но с надеждой, что те, кто был ему дорог, последуют за ним и разделят его величие. Но они отказались. Сморщили лица и презренно на него посмотрели. Единственная, кто его принял — это Мира.

— Потому что она тебя любила.

— Наверно.

— А ты любил Гаяну.

— Поначалу мне так казалось, — Иван специально отвернулся от Маши, чтобы она не смогла прочитать эмоции на его лице. — Я встретил ее случайно, в одном приморском городке. Она стояла перед идолом Перуна и с вызовом смотрела в его вырезанные глаза. Она мне погадала. Предрекла величие и могущество, если я останусь с ней. За то время, что мы вместе провели в том городке, бродя по его улочкам и громким базарам, я понял, что не хочу с ней расставаться. Она помогла мне добиться всего, что я хотел, кроме, разве что, бессмертия. Да и какое может быть бессмертие, если нет души?

Маша слушала Ивана, откинув голову назад и глядя в голубое, безоблачное небо. Солнце, стоящее в зените, было ярко-оранжевым, а не черным, как в реальности.

— Но зачем тебе нужно было бессмертие? Ведь ты итак бы не состарился в течение полувека, — не поняла девушка.

— Оно и не было мне нужно, — ответил Иван. — Оно стало нужно колдуну, который, продав душу, понял вдруг, что потерял.

Маша самодовольно хмыкнула — она оказалась права, когда ответила Вану пословицей. Действительно, что имеем — не храним, а потерявши — плачем.

— И все же, не смотря на все, те дни, что я провел с Гаяной до того, как принял от ее отца колдовские силы, были, пожалуй, одними из самых счастливых в моей жизни.

— Значит, ты все же ее любил, — сделала вывод Маша. Почему-то ей вдруг стал неприятен этот разговор, но сказать об этом она не могла. Сама же попросила, чтобы Иван ей все рассказал. Девушка невольно вспомнила известную всем фразу: бойтесь своих желаний.

Внезапно Иван резко повернулся к Маше. Его лицо не отражало печаль, лишь задумчивость и лёгкое недоумение. Он подошел ближе к девушке, убрал руки за спину и уверенно сказал:

— Нет, это была не любовь. Теперь я это знаю.

— Знаешь?

В карих глазах юноши блеснула уверенность. Он подался вперед и, не сводя с девушки взгляда, прошептал:

— Маша, мне кажется, я…

***

Из сна Машу выдернул жуткий и пронзительный вой. Резко вскочив, девушка начала испуганно озираться по сторонам, тщетно пытаясь разглядеть в темноте хоть что-то. Костер уже погас, а луна спряталась за набежавшими тучами.

— Тс-с-с, — чья-то теплая рука коснулась Машиного плеча. — Это всего лишь волки. Не бойся, они не придут сюда.

Голос Хала был тихим и успокаивающим. Одной рукой он осторожно сжимал плечо девушки, а другой ласково гладил ее по спине. Постепенно на смену страху пришло смущение. Близость Хала, от которого пахло свежей травой и дымом, стала напрягать.

— Все в порядке, — сказала она, отодвигаясь. — Мне уже не страшно.

— Славно, — пробормотал змей, убирая руки.

Затихшие на время волки снова подали голос. Маша поежилась.

— Они точно к нам не подойдут?

— Думаю, что нет. А если и решатся, то мы с Серым с ними разберемся.

— В любом случае, мне уже сегодня не уснуть, — с сожалением заметила Маша. — Сон как рукой сняло…

В мыслях сразу же всплыл Иван, который хотел сказать ей что-то, но не успел. Волчий вой разбудил ее в самый неподходящий момент.

— До рассвета еще несколько часов, — сказал Хал. — Точно не сможешь уснуть?

Маша угрюмо кивнула.

— Тогда можем поговорить, — предложил Хал.

Спящая рядом Ольга зашевелилась и причмокнула во сне.

— Только отойдем подальше, — добавил змей.

Они отошли в сторонку и опустились на прохладную траву.

— Наверно, днем будет дождь, — заметила Маша, глядя на темные тучи, окутавшие ночное небо.

Хал помотал головой.

— Не будет. Я чувствую это по ветру.

— Это как?

— Не знаю, — ответил змей. — Наверно это из-за того, что мы с ним неразрывно связаны. Я могу слышать, что он говорит, и видеть, куда он дует. У змеев это в крови. Без ветра мы не смогли бы летать.

Маша печально вздохнула. Все в этом мире хоть что-то, да умеют. Даже простые люди, которые не наделены магией, могут постоять за себя. Сама Маша была в этом плане абсолютно бестолковой. Коснись что, она ведь ничего не сможет сделать.

Кажется, девушка начинала понимать Вана…

— Я все хотел спросить, — начал Хал. Его низкий голос звучал нерешительно.

— О чем?

— О том, что ты будешь делать, когда освободишь душу колдуна и помешаешь его планам. Что будет после?

Маша задумалась. Нельзя сейчас говорить Халу, что она хочет перестать быть хранителем и вернуться в свой мир. Возможно, она скажет ему об этом позже, когда все получится. Когда душа вернется к колдуну, и Иван проведет обряд, чтобы вновь стать хранителем. Тогда она и скажет.

Наверно…

— Я не знаю, — ответила Маша. — Не хочу заглядывать так далеко вперед. Возможно, у меня еще ничего не выйдет. Может быть, меня даже убьют по пути…

— Я не позволю этому случиться!

— Спасибо, конечно, но почему? — решила спросить девушка.

— Что «почему»?

— Почему ты рядом? Почему не вернешься домой? Зачем тебе меня защищать?

Змей открыл рот, но Маша не дала ему ответить:

— Только не говори, что это из-за того, что ты когда-то знал одного из последних хранителей. Возможно, это правда, но лишь отчасти.

Хал резким движением откинул свои рыжие пряди за спину и сосредоточенно поджал губы.

— Ты права, — наконец ответил он. — Это правда только отчасти. Я здесь частично из-за угрызений совести. Ведь я же похитил тебя, да еще и поранил. А ты ни слова не сказала своим друзьям об этом. Прикрывала и оправдывала меня. Думаешь, после такого я бы смог просто так взять и улететь?

Маша давно подозревала, что Хал очень совестливый змей, а сейчас, услышав это из его уст, окончательно убедилась в своей правоте.

— Со мной уже все в порядке. Раны не болят и быстро заживают. Ты дал мне прямо волшебную мазь.