Божественная бездна 2 - Шаман Иван - Страница 12

Закончив мысль, я взял в руки лампу и с идиотской улыбкой потер ее медный бок. Естественно, безрезультатно. Если не считать того, что несколько капель масла упало мне на ладонь, почти мгновенно впитавшись в трещины окаменевшей кожи. Ощущения оказались странные, будто детский крем втираю, в котором процент жира доведен до ста.

– Ты что, поджечь себя решил? – ошарашенно спросила хоббитка, на всякий случай отодвигаясь, когда я открыл крышку и начал поливать себя маслом.

– Позже, если понадобится, – кивнул я, тщательно пропитывая созданную амулетом одежду. – Масло не растворяется в воде, отталкивает ее и не пропускает тепло. Или защищает от холода, если смотреть с другой стороны.

– Откуда такая уверенность? – спросила девушка с плохо скрываемым сомнением.

– Это проходят в младших классах, – ответил я, всучив девушке лампу. – Полей мне спину так, чтобы она хорошо пропиталась.

– Ты еще и ученый? – восторженно произнесла девушка, и я не сдержался, прикрыв лицо ладонью.

– Угу, ученый. Школьник в средневековье, – пробурчал я, мысленно добавив Весте: – Не высовывайся и не зажигай ничего. Иначе вся защита спадет. Сможешь отгородиться и восстановить силы.

– О боги, наконец от твоих знаний есть реальная польза, – с облегчением сказала фея огня. – Я уже чувствую, насколько стало легче.

– Вот и сиди себе тихонечко, – ответил я Весте, проверяя, не слишком ли блестит масляный покров. Суставы быстро возвращались в норму, скорость движений восстанавливалась, и я чувствовал себя почти нормальным человеком. Разве что пахло от меня прогорклым маслом, но с этим я готов был мириться, пока есть нужда.

Оставив дергающихся в путах дварфов, мы вышли из бараков. Клора отправилась дальше, перебираясь от одного укрытия к другому, а я выбрался к сторожевому посту. Оглянувшись, увидел скучающую Химари, красноречиво постучавшую по пустому запястью, и в ответ пожал даже не скрипнувшими плечами. Ну что поделать, задержались. Зато полным составом обезвредили вторую смену. Меньше чем через минуту с противоположной стороны появилась хоббитка.

Мы ринулись вперед почти одновременно. Я вырубил стражника простым ударом каменного кулака, от которого смялся тонкий шлем, и смотрел, как поступают остальные. Химори решила бить наверняка и, дернув дварфа за его достоинство, за бороду, конечно, а не за то, что ниже, взяла в удушающий захват. Тот немного потрепыхался и осел. Клора ударила своего надсмотрщика под колено, а когда он упал, вскрикнув, сдернула шлем и впечатала рукоять кинжала в висок.

Гормок создал больше всего шума, его великанские шаги отвлекли даже соседнего караульного, к которому подкрался Грот. Стражник привычно вскинул руку, указывая на него пальцем, и нажал на кольцо, только затем, чтобы еще более разъяренный огр пинком отправил его через обрыв прямо в Бездну. Орк, воспользовавшись моментом, подскочил к отвлекшемуся противнику и, по-звериному схватив руку дварфа, отгрыз ему палец вместе с управляющим кольцом.

Крики раненых и пролетавший мимо живой снаряд заставили рабов поднять головы. Но они же привлекли внимание успокоившейся толпы героев. Зная, что снять ошейники мы не в состоянии, как и драться с вооруженной толпой наседающих сзади рабовладельцев, я подбежал к ближайшему подъемнику и подобранным топором за пару ударов перерубил рычаг блокиратора. Лифт для грузов рухнул на небольшой выступ, на котором едва помещались десятки рабов.

– Руби подъемники! – выкрикнул я. – Вниз! Все вниз!

– Там Бездна! – проблеял один из рабов-фавнов.

– Да! Там сила! Там свобода! – заорал, ударяя себя в грудь, Грот, плюя окровавленной слюной.

– Мы собрали все управляющие кольца! – крикнула хоббитка. – Бегите, пока можете!

– Не все! – раздался позади нее гневный голос уже знакомого дварфа в богатом доспехе. Его хорошо потрепали, но даже побитый, с фингалом под глазом и кровью, стекающей по брови, он выглядел грозным противником. – Это мой город и мои копи! Здесь я король! – С этими словами он сжал над головой кулак, и все рабы попадали, вопя от боли. – Взять этих уродов!

– Рубите подъемники! – еще раз выкрикнул я, бросаясь к дварфу, но глядя при этом на реакцию стоящего чуть в стороне эльфа. – Чтобы эти герои еще неделю не смогли спуститься!

– Защищать главный подъемник! – мгновенно среагировал эльф, указывая в противоположную от меня сторону, куда уже побежали Грот и Химари. – Не дайте им уничтожить механизм!

– Стоять! Надо сражаться здесь! – гневно заорал дварф. – Это мой город, и я отдаю приказы!

– Только своей страже, – презрительно бросил на бегу эльф, снимая со спины длинный лук.

Воспользовавшись раздором, я сумел подскочить к Железнобороду и, разминувшись с его молотом, весь вес и скорость вложил в удар о щит, которым умелый боец тут же прикрылся. Дварф вынужденно сделал несколько шагов назад, отступив к самому краю пропасти, под которой виднелся только уступ с рабами, и я не отказал себе в удовольствии что есть мочи пнуть этого урода.

– Это Спа-арта! – со всей силы ударил я противника, и тот, пошатнувшись, рухнул вниз.

Правда, летел недолго, всего метра четыре. После чего с грохотом обрушился на выступ, придавив нескольких рабов. Оглянувшись, я увидел, что после приказа эльфа передо мной осталось лишь полтора десятка стражников, но даже это был явный перебор для боя в скрытой форме, так что, взявшись за канат подъемника, я улыбнулся, отсалютовал подбежавшей страже и пинком убрал блокиратор.

Несколько стрел пролетело мимо, и вставшие на краю пропасти дварфы, вооруженные топорами и молотами, ошалело смотрели, как я под играющую в голове мелодию из «Пиратов» спокойно спускаюсь к их господину. Глава артели и клана Железнобородых, кряхтя, поднимался, его великолепные доспехи помялись и представляли собой весьма жалкое зрелище, но он все еще был полон гордыни и уверенности в своих силах.

– Ты поплатишься за это! – выкрикнул, хрипя, дварф, стирая с губ кровь. – Я закую тебя в рабский ошейник и буду пытать до самой смерти, которая не наступит очень, очень долго. Твоих баб будут насиловать у тебя на глазах, пока они не превратятся в куски мяса!

– Ты так много говоришь, потому что ничего не можешь сделать, – усмехнулся я, обходя его кругом. – Ты больше не король. Ты раб. Как и все, кто попадает на этот каменный выступ. А знаешь, что происходит с такими рабами?

– Ими правят дварфы! Вот что! – перебил меня самозваный король, высоко поднимая свой молот. – Мы правим миром!

– А-ха-ха. Нет. Они навсегда остаются в одном дне. И ты будешь раз за разом проживать одно и то же событие, собственное поражение, – сказал я, опустив руки и с улыбкой глядя на приближающегося противника. – И станешь таким же. Потому что забыл одну очень простую, но важную истину. В Бездну спускаются не рабы, а герои. Вот они – все они. Перед тобой!

– Это? – рассмеялся, оглядываясь, Железнобород. – Это жалкие инструменты!

Его насмешка стала последней каплей. Закованные в цепи бойцы начали подниматься, и он вскинул руку, собираясь в очередной раз обрушить волну боли. Вскинул и уже не смог опустить. Я накопил достаточно сил, чтобы молниеносным броском перехватить его руку, выламывая ее из сустава. Король взревел от боли, пошатнувшись, и не успел активировать заклятье. В то же мгновение десятки поднявшихся бойцов начали швырять в стоящих у пропасти надсмотрщиков камни.

Дварф оттолкнул меня щитом, но повисшая плетью рука не удержала молот. Его пальцы не сжимались, он оказался не в состоянии активировать кольца и лишь отмахивался щитом от моих атак. Я поступил просто, поймал железный лист и повис на нем всем телом, вмиг заставив обезоруженного противника упасть на одно колено.

Упершись ногой, я отодвинул кромку щита и обрушил мощный удар окаменевшего кулака на шлем бывшего главы поселения. В отличие от надсмотрщиков, он носил настоящий тяжелый доспех, разбившиеся камни брызнули осколками во все стороны, но и на шлеме осталась приличных размеров вмятина. Враг усмехнулся, но я, не обращая внимания на боль в сломанных костяшках, ударил еще раз. Шлем загудел, вогнулся сильнее, сжав череп противника, и тогда я сменил направление, вмазав ему по челюсти. Кожаные ремни не выдержали, с треском порвавшись, и шлем отлетел в сторону.