«Сварщик» с Юноны (СИ) - Трунов Сергей - Страница 34

Я поднял уголки губ в улыбке:

— Ну это уже как батюшка твой позволит.

— А если я его упрошу?

— Ну, упросишь, Что же делать — в следующий раз привезу тогда и тебе.

— Ой здорово Синьор Резанов! — запрыгал мальчишка. Но тут же вспомнил, что он — знатный идальго, принял серьёзный вид и важно кивнул головой. Меня разбирал смех, я еле сдерживался. А Эстелла прыснула:

— Ну ты и задавака, Родриго! — залилась колокольчиком девчонка. И мальчишки заулыбались, толкая друг дружку локтями.

В каюту заглянул настороженный Лангсдорф, я шагнул к двери и он шепотом спросил, косясь на ребятишек:

— Как они, Николай Петрович?

— Ну как видите, Григорий Иванович. Вроде бы нормально, — я вернулся за стол, сел, покопался в ящиках, отыскал карандаш взамен исписанному в блокноте, — Вы готовы? Тогда поехали! — прихлопнул я ладонями о столешницу поднимаясь.

Пока мы с по-воробьиному суетливой ребятней поднялись по трапу, Лангсдорф уже дожидался нас На палубе с неразлучным светописцем и медицинской сумкой, улыбнулся Эстелле:

— Юная сеньорита уже вылечила своих идальго? — Девочка зарделась и замотала кудрявой головкой, сжимая слуховую трубку.

— Ребята, а давайте Григорий Иванович ваш светопортрет снимет, — переключил я внимание ребятишек на себя.

Дети с очень серьезными лицами, мальчики как настоящие Идальго, девочка как маленькая сеньорита, чинно расселись на стульях вдоль борта, пока их снимал светописцем Лангсдорф. В будущем эти дети сыграют огромную рольв для Русской Калифорнии, но в тот момент я этого не знал.

Паровой двигатель батели зафыркал учащеннее, едва мы расселись, и сделав полукруг «Мария» легла на обратный курс. Пабло тут же сунулся к машине донимать механика Савву. Лангсдорф примостился подле меня, кивнул на Эстеллу:

— Очень любознательная девочка, все медицинские инструменты и лекарства у меня с необычайным усердием разглядывала-расспрашивала. Была бы мальчиком, замечательный доктор мог бы вырасти.

Ямог бы рассказать, что в мое время женщины как раз и составляют большинство врачей. Мог бы, но пациентом доктора стать пока не хочу.

Родриго с завистью поглядывал на закуток с кристадином и на радиста. Делать всё-равно нечего, поэтому я пробрался к оному и, тихо переговорив, поманил мальчишку. Когда он услышал телеграфные сигналы в наушнике мне показалось, что этот ребенок никогда прежде не испытывал такого счастья. Странно, в кабинете командора сынишка губернатора вёл себя гораздо сдержаннее…

Час спустя впередсмотрящий загорланил:

— Вижу паруса!

Встречным курсом шел фрегат, на котором, насколько я знал, губернатор объезжал Калифорнию. Едва суда пришвартовались друг к другу, как властитель провинции нетерпеливо отодвинув матроса скатился по веревочной лестнице на «Марию». Он первым делом, кивнув по дороге мне, переступая через ноги команды кинулся к сынишке и принялся общупывать невольного горе-путешественника. Похожим образом вели себя и комендант с судьей.

Надо было видеть прыгающее лицо губернатора который тряс руку командору и уверял в личной дружбе, величайшем почтении и что теперь он обязан по гроб жизни русскому посланнику. Резанов также был растроган и твердил что поступил просто как родитель, тоже прекрасно понимает родительская горе когда пропадают дети. Происшествие сблизило губернатора Калифорнии и судью с посланником Российской Империи крепче любых официальных представлений и я решил в будущем использовать данное обстоятельство при приобретении новых земель.

Пабло, неистово жестикулируя взахлёб хвалился счастливо улыбающемуся моему, то бишь Резанова, будущему тестю, указывая пальчиком в сторону коптящей трубы паровика. Эстелла обняла седовласого отца и плечики её подрагивали, однако когда повернулась мокрые глазки лучились радостью.

Как выяснилось, рыбаки милях в пятнадцати подобрали злополучную лодку, на дне которой обнаружили шляпку Эстеллы и Сан-Франциско погрузился в траур — детей посчитали утонувшими либо каким-либо иным образом погибшими… И вот!

Но наибольший сюрприз ожидал Резанова: с борта фрегата махала ручкой Кончита! Солнце просвечивает золотом и платиной сквозь завитки каштановых волос, а глаза так и брызжут восторгом!

В следующее мгновение я аки обезьянка карабкался по веревочной лестнице, Резанов-таки перехватил управление нашим совместным телом! Причем пребольно стукнулся коленом о борт и в уголках глаз самопроизвольно выступили слезы, которые Кончита приняла на свой счёт. Девушка подхватила меня под локоть и затараторила о том, как носилась по делам в доме — это ведь только мужчины думают что женщины бездельницы! — и поминутно забегала в свою комнату, чтобы ещё раз бросить хоть один взгляд на подарок Коли. И вот не удержалась, и прижала к уху наушник и услышала как он её зовет! Как зацепилась проклятым кружевом рукава, который пришлось торопливо засучивать, чуть не сгребла со стола батарейку — так я под личиной Резанова при обучении работе на кристадине предложил называть излишне длинное для девичьей памяти название «вольтов столб». А потом в доме забегали все. И даже папенька с маменькой! И даже примчавшиеся губернатор с престарелым судьей метались словно угорелые! Рассказывая, девчонка не забывала коситься: как бы не услышали её неприличные слова те, о ком она вела речь. Время от времени к нам подходили офицеры корабля и с уважением прикладывались к ручке «виновницы» спасения детей, а мне жали руку, в эти моменты девушка превращалась в величественную даму.

Когда на фрегат перебрались воссоединившиеся с родителями дети и я взялся за борт чтобы спрыгнуть на батель, осмелевший Родриго смущаясь дёрнул меня за рукав:

— Сеньор командор, а Вы мне подарите кри-ста-дин? — старательно выговорил он по слогам трудное и потому зазубренное слово.

— Если твой батюшка позволит, непременно подарю, — потрепал я по волосам мальчишку. И, увидев завистливый взгляд брата Кончиты добавил: — А тебе, Пабло, привезу маленький паровой кораблик. — Я показал руками, словно заправский рыбак, размер игрушки и уже знал где её возьму. Глаза и этого мальчишки засветились надеждой.

Уже сидя в батели, когда фрегат лихо переложив паруса вспенил океан и шурша о воду лёг на обратный курс я, глядя ему вслед испытал озарение, торопливо, цепляя углами за складки выдрал из кармана блокнот и записал в список задач: «Брошюры для начинающих судомоделистов и радиолюбителей». И по другим специальностям, которые вспомнятся, вот, скажем, по той же фото, тьфу ты! — светописи конечно. Разумеется, если найдутся подходящие печатные средства, типографии. И непременно на русском языке! Пусть весь мир перенимает мой родной язык, а не английский как там, откуда меня сюда забросило. Читать в это время умеют либо дворяне, либо самые настойчивые и жадные к грамоте низы, а значит следует своевременно притянуть их к себе. Дети будущее любой нации и обратить пытливые, но ещё по-детски податливые словно пластилин умы и душевный пыл будущей элиты на Россию проще всего через увлечения. Придется, конечно, ещё прикинуть как подыскать и привлечь, коли таковые сыщутся, талантливых журналистов и литераторов, способных не просто доходчиво описать создание того или иного устройства, а ещё встроить в повествование любовь к России. Скажем, через разбор механизмов, созданных русскими изобретателями, через истории освоения новой революционной техники русскими мальчишками в деревенской глуши или тайком в царских дворцах. Ладно, тут есть ещё над чем поломать голову, а пока я перебрался к радисту:

— Есть связь с «Юноной»?

— Точно так, Ваша Светлость Господин командор. Судно с позывным «Юн» на подходе к нефтяной бухте. — повернул ко мне радист усталое лицо и потряс занемевшую, как у у натрудившегося прописью первоклашки, руку.

Сами мы добрались до места встречи только на следующее утро. Ручная помпа, переделанная под перекачку нефти, то и дело забивалась сгустками, поэтому ей помогали заправляться с помощью крепких слов и пяти матросов с ведрами. Но за пару часов управились-таки. А я, наладив процесс и пока шла работа, перепрыгнул на площадку на скале, сел обдумать дальнейшее. Тянуло на форт, проверить как идут работы, да и какк обстановка вообще, ту же рацию в конце концов установить. Но вмешался Резанов: