Сэр Невпопад из Ниоткуда - Дэвид Питер - Страница 45

Она, в сущности, говорила то же, что и сэр Юстус, но голосом столь дружественным, спокойным, рассудительным, что смысл её слов верней доходил до моего сознания, чем аргументы сэра магистрата. Возможно, всё объяснялось ещё и тем, что я не был предубеждён против Беатрис: ведь она-то точно не насиловала мою мать!

– Ну, что скажешь?

Мне казалось, что по моему лицу и без слов легко было прочитать, что я согласен со всеми её доводами, но раз Беатрис настаивала, я подтвердил это ещё и вслух:

– Я... считаю, что гибель других людей... была бы и правда слишком дорогой ценой... Но...

– Но тебя всё ещё не покидает мысль о восстановлении справедливости или о возмездии.

– Почему же «или»? Разве это не одно и то же?

– Данной темы мы коснёмся в другой раз. – И она бросила тряпку в фарфоровую чашу с водой, уселась на низкий стул у моей кровати и сцепила пальцы. – Скажи-ка лучше, ты ведь пока не решил, чем станешь зарабатывать на жизнь? Имеешь представление, куда тебе теперь податься?

– Ну... Вообще-то... ничего определённого, – выдавил я из себя.

– Король намерен предложить тебе придворную должность оруженосца.

– Оруженосца? – Я взглянул в её безмятежное лицо с некоторым беспокойством. – Что может быть нелепей? Простите, мадам, но вы в своём уме?

– Вполне, – усмехнулась она.

– А вот я в этом не уверен! Оруженосцами назначают сыновей титулованных и владетельных господ, а я Невпопад из Ниоткуда, как вы сами только что мне напомнили. Мне не от кого ждать наследства. Вся земля, какой я когда-либо буду владеть, уместится в кладбищенской ограде, где меня похоронят. Так что я никогда и никаким образом не смогу сделаться оруженосцем.

– То, как ты себя держал, произвело на нашего короля огромное впечатление, – уверенно произнесла Беа. – Слыханное ли дело: выступить против сэров Юстуса и Кореолиса! Да на такое вряд ли отважился бы даже самый испытанный воин! И ведь вдобавок ты неважно себя чувствовал, мягко говоря.

– Потому и надерзил достойным сэрам, – угрюмо буркнул я. – Плохо соображал, что делаю. Меня вовсю лихорадило.

– Возможно, дело в этом, – кивнула Беатрис. – Но я не исключаю, что в твоём характере есть качества, о которых ты сам пока ещё не знаешь.

Голова моя бессильно упала на подушку.

– О праведные боги, вы говорите точь-в-точь как моя покойная мать! – Помолчав, я всё ж не утерпел и задал вопрос, который так и просился на язык: – Но если допустить, что такая невероятная вещь, как присвоение мне титула оруженосца, стала бы осуществимой, то кому и зачем это могло понадобиться? И что за польза была бы от этого мне самому?

– Польза очевидна, – ласково взглянув на меня, ответила Беа. – Тебя научили бы обращению с оружием. Ты бы сделался настоящим воином. Впоследствии, – при наличии ума, выдержки, отваги, – ты занял бы ещё более высокое положение. Приобрёл бы друзей и покровителей. Сам стал бы значительной персоной. Со временем ты смог бы потягаться силой с тем негодяем, который лишил тебя матери. Ты наверняка отыскал бы его, вызвал на поединок и рассчитался бы с ним сполна.

– Но на всё это потребуется много времени. Годы! И Меандр со своими разбойниками успеет убраться из Истерии куда глаза глядят.

– Верно, – с лёгкостью согласилась Беа. – Но не можем же мы удерживать его здесь силой. – Губы её тронула лёгкая улыбка. – А ты выследишь своего обидчика, где бы тот ни находился, ты из-под земли его достанешь, если захочешь. И чем дальше от границ Истерии ты с ним расправишься, тем будет безопасней для нашего королевства. Не думай, что я не понимаю, насколько это трудно. Но разве ты из тех, кто страшится трудностей, Невпопад?

Я задумался над её словами. Говоря по правде, терять мне было нечего. Раз уж так вышло, что я, пусть и совершенно случайно, ненамеренно «отказался» от денег, которые мне были предложены, следовало придерживаться этой же линии и впредь. Даже если мне станут навязывать эти несчастные двенадцать дюков, придётся со сдержанным достоинством отвергнуть подачку, как бы мне ни хотелось заграбастать этакие деньжищи. Чтобы не дать этим ублюдкам, благородным рыцарям, повод смотреть на меня свысока, презирать меня за алчность. Польстись я на золото, и в глазах сэров Юстуса и Кореолиса это стало бы достойным оправданием их мерзкого со мной обращения. Не дождутся!

– Нет, – солгал я. – Трудностей я не боюсь.

– Значит, решено. – Она подбоченилась и взглянула на меня весьма одобрительно. Едва ли не с восхищением. – Тебя поселят вместе с другими оруженосцами. Им будет велено относиться к тебе как к ровне. Один из рыцарей станет твоим господином и наставником. Ты будешь учиться всему, чему подобает, овладеешь боевыми навыками, отшлифуешь свои манеры, ты вырастешь в чинах. И рано или поздно тебе откроется твоё истинное предназначение.

Я негромко застонал. Опять, опять это слово!

Но внезапно в душе моей всколыхнулось воспоминание: я словно воочию увидал рисунок на гобелене в зале Справедливости. И спросил о нём мою сиделку.

– Ах, вот ты о чём? – Беатрис пожала плечами. – Знаешь, его много лет тому назад выткал один колдун. Плетельщик-прорицатель.

Я снова приподнялся на подушках. Ну ничего себе! Магов-плетельщиков, обладающих даром предвидения будущего, во всём нашем королевстве были считанные единицы. В отличие от чародеев, специализировавшихся в других разновидностях магии.

– А что... что означает рисунок на гобелене? – дрогнувшим голосом спросил я.

– Явление величайшего из героев. Одного из будущих правителей Истерии... Некоторые утверждают, что он объединит под своим владычеством также и другие королевства, и тогда на нашей земле настанет золотой век. – Склонив голову набок, она смерила меня лукавым взглядом. – А почему ты спрашиваешь? Мнишь себя этим героем?

– Что? – Я расхохотался. – Мадам, я такой же герой, как вы – королева Истерии.

В дверь постучали. У выхода из комнаты стояла в ожидании приказаний какая-то молоденькая девица. Она обратила вопросительный взор к Беатрис и поспешно распахнула створки лишь после того, как та повелительно кивнула и произнесла:

– Пусть войдут.

Не иначе как прислуга этого крыла замка находилась в подчинении у моей симпатичной сиделки.

Сквозь растворённую дверь в комнату вошёл король в длинном развевающемся пурпурном плаще.

Девушка, дежурившая у двери, тотчас же опустилась на колени и низко склонила голову. Я же, поскольку и без того находился в распростёртом положении, не сдвинулся с места. Вряд ли от лежащих на одре болезни требовалось при виде монарха спрыгивать на пол и принимать коленопреклонённую позу.

Беатрис, к моему величайшему изумлению, приветствовала Рунсибела ласковой улыбкой – и только. Правда, со скамеечки своей она поднялась, но никаких иных знаков почтения вошедшему не оказала. Король стремительно подошёл к ней и, взяв её руки в свои, нежно поцеловал тонкие белые пальцы.

– Ну и как поживает наш юный сэр, столь скорый на расправу с моими доблестными рыцарями и несдержанный на язык? – добродушно обратился ко мне Рунсибел.

Чувствуя, что краснею до корней волос, я пробормотал:

– Я... Я... ничего... благодарю, ваше величество.

Беатрис тотчас же вступила в разговор:

– Я передала ему ваше предложение, милорд. Он к нему отнёсся... несколько скептически. Возможно, – тут она обнажила в улыбке белоснежные ровные зубы, – это из-за того, что он не принимает всерьёз слова простой служанки, не верит, что она уполномочена передавать кому-либо волю монарха.

У Рунсибела буквально глаза на лоб полезли.

– Что-о-о?! – сердито выдохнул он. – Ну и наглец! Да как это он посмел усомниться в словах самой королевы!

Тут настал черёд моим глазам вылезти из орбит.

– Королевы? – пролепетал я, переводя взгляд с Рунсибела на Беатрис и обратно. – Вы... Ваше величество хотите сказать, что... что...

– Королева Беа к вашим услугам, оруженосец, – разрешила она моё недоумение, слегка наклонила голову и задорно улыбнулась.