Сэр Невпопад из Ниоткуда - Дэвид Питер - Страница 32

– Я... старался как мог... время от времени. – Голос мой звучал неуверенно. Да и что я мог сказать в своё оправдание? Упрёк Астел был более чем справедлив. Моя щека горела от удара, но я не поддался желанию потереть её ладонью, чтобы эта фурия не слишком-то радовалась, причинив мне боль.

– Ничего подобного! Ты только и знал, что ошивался бог весть где с Тэситом и поглядывал на свою мать свысока с тех самых пор, как узнал, чем она зарабатывает на хлеб тебе и себе! – возмутилась Астел.

– Неправда это! – Я старался придать своим словам как можно больше убедительности. Вспомнил о монетке, которую когда-то давно сунул в ладонь спящей Маделайн. Но делиться этим воспоминанием с Астел мне вовсе не хотелось. Она вряд ли бы меня поняла. Скорей всего, высмеяла бы, и только. Поэтому я ещё более настойчиво повторил: – Неправда! Я всё это время зарабатывал и копил деньги. Золотой к золотому. И у меня их теперь много! В надёжном месте. Я собирался отдать их Маделайн, да не успел.

А вот это уже была чистейшей воды ложь, потому как я и в мыслях подобного никогда не держал! Не собирался с ней делиться ни единым совереном. Но насколько мне за минуту до этого хотелось во что бы то ни стало разозлить и обидеть Тэсита, настолько же теперь я жаждал уесть эту Астел, которая смотрела на меня с таким нескрываемым презрением.

Но она лишь недоверчиво покачала головой.

– По-моему, ты давно перестал отличать правду от вранья.

– Много ты знаешь, Астел, – вознегодовал я, решительно переходя от обороны к наступлению. – Сама сказала, что помнишь, как я родился на свет, но за всё время, что мы с тобой живём под одной крышей, за всю мою жизнь ты ни разу не попыталась меня понять!

– Одно могу сказать, – Астел презрительно поджала губы, – Тэсит, тот хоть по крайней мере чувствует разницу между добром и злом. Он не чета тебе! Вот потому-то ты и обошёлся с ним как последний предатель! – И она указала рукой на дверь, сквозь которую он ещё так недавно вышел. – Уж про него я точно знаю, что у него сердце на положенном месте. А у тебя оно есть, Невпопад? Можешь ответить, где?!

– Оно у меня надёжно спрятано от таких, как ты!

Во всё время этой перепалки мы с ней делали маленькие шажки навстречу друг другу, пока не столкнулись буквально нос к носу. Тела наши трепетали от ярости.

– Очень мне нужно разыскивать твоё сердце! – хрипло выкрикнула она. – Там ведь и взглянуть-то не на что! Слыханное ли дело, мать лежит убитая, а он не мог придумать ничего лучшего в отместку за это, как ринуться на поиски беззащитной женщины, чтобы её прикончить!

– А чего бы ты от меня хотела, Астел? Чтобы я разыскал этого проклятого великана и вызвал его на бой, из которого мне нипочём не выйти живым? По-твоему, Маделайн от этого станет легче на том свете?!

– Трус, вот ты кто!

– Я реалист! И если реальный взгляд на вещи делает меня в твоих глазах трусом, плевать! Кого могут заботить твои суждения?!

– Да тебя, кого же ещё! – И с этими словами она пихнула меня ладонью в грудь с такой силой, что я еле устоял на ногах. Едва обретя равновесие, я ответил ей тем же. Она попыталась повторить свой манёвр, и я ухватил её за руки и крепко их сжал. В этот момент удар грома сотряс весь трактир. Мне на миг почудилось, что стихия бушует совсем рядом, здесь, в комнате. – Ты не способен ни на какие искренние чувства, – долетел до меня голос Астел сквозь громовые раскаты. – Тебе плевать на всех, кроме тебя самого... Нет в тебе любви... нет ни...

Она находилась в столь соблазнительной близости от меня, что я вдруг взял да и впился в её губы долгим поцелуем. Я так резко к ней склонился, что наши головы пребольно стукнулись одна о другую. Мне снова захотелось потереть ушибленное место, и я опять от этого удержался. Астел была почти вдвое старше меня, но всё ещё оставалась чертовски привлекательной. Она попыталась отстраниться от меня, но не тут-то было! Я чувствовал, как в глубине моего существа рождается нечто властное, требующее немедленного разрешения. Снаружи неистовствовали дождь и ветер. Астел вонзила зубы в мою нижнюю губу. Я ощутил во рту солоноватый вкус крови и отпрянул назад. Она смотрела на меня с торжеством, помимо которого я, однако, безошибочно уловил в её взгляде нечто, заставившее меня тотчас же снова привлечь её к себе. Я опять приник к её губам в ещё более страстном поцелуе. Как я и ожидал, Астел почти перестала сопротивляться. А когда я увлёк её на пол, она и думать забыла о том, чтобы мне противиться.

Так я впервые познал женщину – в пяти футах от мёртвого тела моей матери, укрытого простынёй. Такое соседство вряд ли можно было назвать уместным, но теперь, мысленно возвращаясь к этому эпизоду своей жизни, я нахожу его весьма символичным.

7

Несколько минут, пока наши тела ещё хранили жар после бурных любовных утех, мы лежали, тесно прижавшись друг к другу.

– Это было... так неожиданно... – хрипло сказал я.

– Жизнь полна сюрпризов, – отозвалась Астел. Слегка отстранившись от меня, она перебирала пальцами завитки волос у меня на груди. – Знаешь, чего тебе, по-моему, не хватает, Невпопад?

– Ты будешь перечислять мои недостатки по алфавиту или по степени их важности, от большего к меньшему?

Она улыбнулась. Мои слова ей показались забавными.

– Мне кажется, тебе недоставало уверенности в себе. Которая появляется только после того, как мальчик, юноша превратится в мужчину. Понимаешь? Станет мужчиной в полном смысле слова.

– Ты об этом?.. Ну а как же монахи, которые соблюдают обет безбрачия? Ты, поди, не хуже меня знаешь, большинству из них уверенности в себе хватает с избытком.

Астел скорчила пренебрежительную гримаску.

– Этим-то что! Они занимаются любовью со своим Господом. Да и мало ли чем ещё. И с кем. Ты что, проверял, как они себя ведут, следил за ними? – С этими словами она снова стиснула меня в объятиях, так крепко, что ещё немного, и я бы задохнулся. – Уверенность в себе, – повторила она таким тоном, как будто подводила итог важному диспуту.

– Так, значит, ты мне уступила, чтобы избавить меня наконец от этого моего недостатка? Чтобы я обрёл уверенность в себе?

– В какой-то мере – да... – Она удовлетворённо вздохнула. – Но не только. Знаешь, по правде говоря, мне давно уже приходило на ум, а не заняться ли этим с тобой... Я довольно часто себе представляла, как это могло бы у нас получиться. Знаю, знаю, это звучит странно, я ведь, можно сказать, приняла тебя на руки, как только ты родился. Но пожалуй, это-то как раз меня к тебе и манило. Возможность наблюдать за тобой, за тем, как ты рос, из младенца сделался мальчишкой, юношей...

– Не значит ли это, что ты меня просто подзадоривала, когда говорила о моём бессердечии, обвиняла меня бог знает в каких грехах и проступках? Или ты в самом деле так обо мне думаешь?

Астел склонила голову набок и, немного помолчав, медленно проговорила:

– Мало ли что скажешь в минуту гнева, Невпопад. Не обращай внимания. Люди, стоит их разозлить, часто говорят такое, о чём потом жалеют.

Она нежно провела ладонью по моей щеке, потом, наклонившись, поцеловала в губы. Моя плоть тотчас же отозвалась на эту ласку. На этот раз мы занимались любовью куда менее неистово, чем впервые. Я был в этих делах новичком, но быстро усваивал от Астел все уроки, которые она считала нужным мне преподать.

Насытившись близостью, мы торопливо оделись и вышли из комнаты, где лежало тело моей матери. В трактире к этому времени осталось совсем мало посетителей, да и те были пьяны до беспамятства. Трезвым оставался один лишь Строкер. Он торчал за стойкой, перемывая в лохани кружки и вытирая их засаленным полотенцем. Я насторожился, увидев его за этой работой, её у нас обычно выполняли служанки. Недоумевая, что бы это значило, я поймал на себе его недружелюбный взгляд исподлобья.

– Я уже послал за похоронщиком, – просипел он. – Явится поутру, заберёт тело и избавится от него. – Строкеру даже в голову не пришло спросить о моём мнении насчёт этого распоряжения, сочувствия моему сиротству он также не потрудился высказать.