Лашарела - Абашидзе Григол Григорьевич - Страница 14

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Вдали на горизонте показался белый парус.

Венецианская армада приближалась к берегам Грузии.

Одна за другой все новые и новые мачты вырисовывались на фоне неба. Будто гонимые ветром облака, приближались надутые паруса. И вскоре от них забелел весь небосклон.

Из гавани навстречу гостям двинулись грузинские корабли.

Лаша поднялся на возвышенность. Прекрасное зрелище раскрылось перед ним: огромные корабли плыли, строго соблюдая строй. Весла на галерах поднимались и опускались так равномерно, точно бесчисленные чайки дружно взмахивали крыльями.

Громадный венецианский флот словно поглотил приблизившиеся к нему для встречи корабли хозяев, которые тут же затерялись среди высоких мачт и парусов.

Лаша с интересом глядел на победоносную армаду западных властителей моря.

Вот, оказывается, кто разгромил столицу Византии! Да и какая сила могла противостоять столь могучему флоту, где каждый корабль снабжен камнеметными машинами и сам является неприступной крепостью, полной непобедимым войском.

Вот какие суда должна иметь Грузия, и тогда не будет у нее соперников не только на суше, но и на море. Тогда грузины превратили бы Черное море в собственное, грузинское море, подхватили бы знамя мирового господства, выпавшее из рук Византии, и пронесли бы его, одерживая все новые и новые победы.

Лаша закрыл глаза. Мечта унесла его далеко к берегам Египта и Италии. Но когда он очнулся, вид грозного венецианского флота опять смутил его.

Вот таким же дружеским визитом начала Венеция свои взаимоотношения с Византией. Западные крестоносцы собрались в Константинополе под предлогом освобождения гроба господня.

Византийская столица была богатейшим городом мира. Роскошь ее дворцов ослепила алчных крестоносцев, и вместо похода на Восток, который еще неизвестно чем мог закончиться, они предпочли овладеть Константинополем. Воспользовавшись внутренней смутой в Византии, они захватили столицу. И то, что не успели разграбить и унести, предали огню и уничтожению.

Быть может, с такими же намерениями вступают теперь венецианцы и в грузинское море?!

Они умеют показывать белые зубы в любезной улыбке, но, как только приспеет время, с такой же легкостью покажут они свое черное сердце. И если единоверие не спасло Византию, разве пощадят они Грузию!

Но нет! Грузия прочно стоит на земле.

Византия потеряла свою мощь на суше, потому и осилили ее с моря. Грузия крепка на суше, и, пока сила ее не поколеблена, с моря ее не взять.

От невеселых размышлений царя отвлекли крики и барабанный бой.

Флот гостей был уже в гавани.

Ступивших на грузинскую землю венецианских послов приветствовали царские вельможи под предводительством Гварама Маргвели.

Георгий, решив, что с его достоинством несовместимо встречать послов страны — «владычицы морей» в гавани, вернулся в Гегути.

Встреча и прием венецианцев осуществлялись по заранее продуманному плану. Грузины должны были продемонстрировать свое могущество покорителям Константинополя.

С этой целью западногрузинское войско в полной боевой готовности двигалось так, чтобы время от времени появляться на пути знатных гостей. У каждого горного перевала или моста через большую реку послов останавливали крупные отряды. Дорога закрывалась, гости и хозяева часами ожидали, пока пройдут войска.

Венецианцы оценивающе приглядывались к грузинским воинам, их оружию и доспехам, гладким коням и богатым обозам.

Вначале они не обратили особого внимания на это передвижение войск, но, когда задержки в пути стали часто повторяться, посол дожа с вкрадчивой улыбкой обратился к Маргвели:

— Не враг ли напал на вашу страну? Что-то слишком часто мы встречаем готовые к бою войска.

— Уже давно вражеская нога не ступала на землю Грузии. В окрестностях Карса и Арзрума наше войско проходит боевое учение, и эти отряды направляются для соединения с основными силами.

— Благоуханен воздух вашей страны. Только жаль, что, вкусив грузинского вина и яств, нам приходится глотать пыль, вздымаемую войсками, — с тонким упреком проговорил посол.

— Они и нас беспокоят, господин посол. Но это, верно, и у вас так: у воинов всегда свои планы, и они не спрашивают у нас, какое время им избрать и по какой дороге двигаться…

Первую аудиенцию послу царь дал в Гегути.

Посол передал Георгию послание дожа Венеции. Дож изъявлял желание установить дружеские взаимоотношения с единоверным государем, просил о разрешении свободного хождения по Черному морю и, со своей стороны, предлагал для продажи военные корабли, оружие и множество других товаров.

Царь выразил свое удовлетворение по поводу письма и добрых пожеланий дожа и обещал послу, что всячески будет помогать осуществлению благих намерений, содействовать торговле, и заявил, что готов к дружбе и союзу с Венецией.

После легкого завтрака гостей пригласили на ипподром. Начались скачки, называемые марула. Стрелой понеслись породистые скакуны, понукаемые грузинскими всадниками.

С каждым новым заездом расстояние увеличивалось и под конец так возросло, что часть коней сдавала уже на полпути. Победителем вышел чалый жеребец. Взмыленный конь потряхивал растрепавшейся гривой, из раздутых ноздрей вылетал горячий пар. Когда скачки подходили к концу, зрители как один вскочили с мест. Гул голосов и гром рукоплесканий огласили окрестности.

— Ва-шаа!

— Ва-шаа!

Царь на мгновение отвел взор от поля и поглядел на сидящего рядом гостя.

Венецианский посол ерзал на месте, и, видимо, ему стоило больших усилий не вскочить на ноги и не закричать вместе со всеми.

Взглянув на государя, он вновь принял безразличный вид и изобразил на лице спокойствие.

Марула закончилась. Началось кабахи.

На всем скаку всадники посылали издали стрелы в цель, укрепленную на высоком столбе. Они свешивались с мчащихся коней, повисали под брюхом скакунов, гарцевали, повернувшись лицом к хвосту.

Ловкость конников пленила венецианца.

— Отменные всадники у вас, государь. Мне не приходилось видеть таких, — вслух поделился посол своим восторгом.

— Да, грузины издревле отличные наездники. Наш предок, царь Фарсман, был большим другом римского императора Адриана. Император часто посылал Фарсману дорогие подарки. Однажды по просьбе императора царь посетил Рим. Фарсмана сопровождала большая свита. В знак особого уважения нашему царю разрешили принести жертву в Римском Капитолии.

Царь Фарсман и сопровождавшие его всадники-грузины, облаченные в тяжелые доспехи, показали римлянам военные упражнения и покорили зрителей. Адриан был восхищен, он приказал отлить конную статую грузинского царя и поставить ее в Риме, на Марсовом поле.

— Об этой статуе и я наслышан. Говорят, она отличалась редкой красотой. К сожалению, она не сохранилась до наших дней. Но у нас и сейчас воздвигают прекрасные памятники, и если царь Грузии пожелает посетить Венецию по приглашению дожа, то его изваяние украсит площадь святого Марка. — Посол почтительно и восторженно оглядел Георгия и с видимым воодушевлением добавил: — Римские императоры были ценителями всего прекрасного, но не думаю, чтобы друг Адриана, Фарсман, превосходил красотой и статью ныне царствующего государя.

На поле выехали тяжело вооруженные всадники, обнажили мечи и ринулись в бой.

Это было захватывающее зрелище! Воины сшибались конями, звенели щиты, булатные клинки рассыпали искры. Казалось, будто поле внезапно объяла буря, что пронзает лес стрелами молний и клонит к земле могучие деревья. Удивленные венецианцы глядели затаив дыхание. Маргвели наклонился к послу и негромко проговорил:

— Наш царь часто участвует в таких состязаниях, и, поверьте мне, я говорю не затем, чтобы польстить ему, всегда выходит победителем.

— Но перед иноземными гостями, согласно нашим правилам, царь может состязаться только с равным, — разъяснил Лаша. — Когда дож Венеции будет моим гостем, я с удовольствием обнажу меч для дружеского поединка.