Мой бывший муж. Давай попробуем опять? - Новикова Татьяна О. - Страница 9

Поэтому хорошо, что мы замираем возле моего подъезда, и нет необходимости продолжать разговор. Осталось только выйти и…

– Знаешь, я не хотел разводиться и до сих пор жалею об этом, – глухо произносит Влад, когда я собираюсь вылезти наружу. – Но всегда понимал, что для тебя так будет лучше. Тебе нужен нормальный муж, а не теоретический. Который вроде бы есть, а вроде бы постоянно где-то шляется.

ЧТО?!

Не хотел разводиться?!

То есть я не спала ночами, прокручивая в голове его спокойное «давай», а он до сих пор жалеет о чем-то?! Через семь лет?!

Да он смеется…

Я не смотрю на Давыдова, потому что понимаю: не смогу удержать себя в руках. Мне требуется собрать в кулак всю силу воли, чтобы ответить сухим, лишенным эмоций голосом:

– Да, так было лучше для нас обоих. Увидимся завтра, – и вылезти из автомобиля, не хлопнув дверью, а осторожно закрыв её.

Я даже умудряюсь дойти до подъезда без единой запинки. Собранная, прямая, сосредоточенная. Девушка, которую не могут ранить слова бывшего мужа.

Но, едва я ступаю на первую ступеньку лестницы, начинаю реветь. И рыдаю бесконечно, не сдерживаясь, до самого четвертого этажа.

Глава 6

Заплаканное существо в зеркале хочется придушить на месте. Опухшая, глазки-щелочки, волосы всклочены. Как в таком виде идти на новую работу и смотреть в глаза боссу, который до сих пор способен довести тебя до истерики?

Я прорыдала всю ночь напролет. Сначала ещё пыталась успокоиться, но потом поняла – бесполезно. Проще выплакаться и навсегда отпустить ситуацию.

Зачем он так поступает со мной? Ранит наотмашь, бьет в самое сердце.

Неужели не понимает, что через семь лет после развода нельзя говорить такие вещи?

И что значит «до сих пор жалею»? Он всех девушек сравнивает со мной? Или думает, что было бы неплохо начать сначала? Или попросту испытывает муки совести за то, как разошелся с первой женой? Мол, жалко её, болезную, совсем одна осталась.

Мне не нужна его жалость.

Мне хватило жалостливых «подруг» с их ободряющими речами: «Ничего, сейчас и в сорок лет рожают! Не думала для себя ребеночка завести?»

От подруг я благополучно отказалась и, если понадобится, откажусь от Давыдова. Плевать на работу, на лакомую должность, на постыдную запись в трудовой книжке, если уволюсь через неделю после трудоустройства. Я не останусь с ним на одной территории, если он продолжит вторгаться в мое личное пространство.

Отныне – исключительно рабочие отношения.

Ни единого стороннего слова.

Ни единого взгляда.

Он – мой руководитель, а я – его подчиненная.

Что может быть проще?

Всё утро Катенька посматривает на меня с опасением и каждые пять минут предлагает заварить кофе. Наверное, ей кажется, что у начальника была бурная ночь, а потому и вид соответствующий – помятый и плачевный.

Но есть и хорошая новость: злость, перемешанная с застарелой обидой, помогают мне в работе. Сегодня я изучаю документы не рассеянно, а с хваткой настоящего аудитора. Тут неточность в подсчетах, тут недочет, тут не прослеживается связь. А тут, ужас какой, орфографическая ошибка!

– Попросите снабженцев переделать письмо, – отдаю исчерканный ручкой лист Катеньке, и та с уважением (или страхом?) смотрит на меня.

Раньше я не задумалась, во скольких документах требуется подпись главного бухгалтера. Оказывается, их носят пачками! Все службы! По пять раз на дню!

– Прошлый руководитель накапливала документы до обеда, а подписывала после двух часов дня, – подсказывает Катенька, наблюдая за тем, как я закапываюсь в письмах.

– Прошлый руководитель была мудрой женщиной, пожалуй, последую её опыту, – радостно соглашаюсь я и откладываю бумаги подальше. – Что ещё обычно на повестке дня?

– Совещания, – Катенька вздыхает. – Сплошные совещания, если честно. Мы иногда Марину Игоревну днями не видели. А ещё…

В этот момент дверь распахивается, и на пороге застывает мужчина. Ну, очень интересный мужчина. Олька бы сказала: «вкусненький». Под два метра ростом, аристократичный блондин с правильными чертами лица. Такой тип мужчин, которые, даже одетые в строгий костюм, вызывают неприличные фантазии.

– Здравствуйте, Дмитрий Иванович, – вспыхивает до корней волос Катенька и спешно убегает из кабинета.

Э-э, предательница. Оставила меня один на один с человеком, источающим чистые, незамутнённые флюиды. Мне кажется, или в кабинете стало жарко?

– Добрый день. Мария Олеговна, главный бухгалтер, – поднимаюсь я, а мужчина качает головой.

– Зачем так официально? Дима, директор экономического сектора. Мы с вами часто будем видеться, как-никак смежные службы. Вот, решил представиться лично.

Он присаживается напротив меня и широко улыбается, обнажив белоснежные зубы. Как Чеширский кот. Я тоже улыбаюсь (как опухшая ведьма). На его запястье – дорогущие часы, на безымянном пальце левой руки – перстень в виде гайки.

– Приятно познакомиться. Вы по какому-то рабочему вопросу?

– Нет-нет, просто показаться. Как я могу приставать к человеку с рабочей чепухой на второй день?

Его губы вновь расплываются в теплой улыбке, а я мысленно гадаю, скольких девушек этот «Дима» успел охмурить? Понимаю реакцию Катеньки, которая ужом выскочила из кабинета. Мне самой хочется покраснеть и похлопать ресничками.

Хочется, но я сдерживаюсь.

Не по статусу.

– Как вы, осваиваетесь?

– Да, понемногу…

– Если что, обращайтесь по любому вопросу. Всегда подскажу. – Он вытягивает визитку и кладет на стол, указав пальцем на нижний номер телефона: – Это личный, звоните и днем, и ночью.

Вау!

Этот важный, большой директор непрозрачно намекает мне… на что, интересно? Мои фантазии скачут галопом.

А потом я вспоминаю, что вообще-то основатель компании, генеральный директор, первое во всех отношениях лицо – мой бывший муж. Что на порядок выше какого-то там Димы.

И это лицо, мать его за ногу, до сих пор жалеет о разводе.

Баран он, а не лицо.

Меня опять начинает давить злость, и я, как крайне нелогичная девушка, решаю этой своей злостью напитаться. А потому беру визитку и кокетливо отвечаю:

– С удовольствием воспользуюсь вашим предложением… при необходимости.

Сергеенко! Маша, что же ты творишь! А главное – ради чего?! Кому от твоей мстительной дурости будет лучше? Кого ты собираешься обидеть, заигрывая с незнакомым мужиком?

Но дело сделано, обратного пути нет. Не верну же я визитку со словами: «Ой, что-то передумала, вообще-то я не такая. Простите меня, дяденька. Тупанула».

– Мария Олеговна, – Катенька просовывает в дверной проем один только нос, – я не хотела бы вас отвлекать, но Владислав Евгеньевич вызывает. Срочно.

А не пойти бы Владиславу Евгеньевичу…

Я так тщательно планирую маршрут, по которому конкретно стоит отправиться моему боссу-бывшему, что ненадолго зависаю.

– Ладно, не буду вас отвлекать. Ещё встретимся, – третья обворожительная улыбка от Дмитрия как-его-там-совсем-забыла-отчество.

Мы вместе выходим из кабинета, но расходимся по разным концам коридора. Дима подмигивает мне напоследок, а я вновь наивно хлопаю ресницами. Исключительно из необходимости как-то отреагировать.

– Вызывали? – бурчу, ворвавшись в кабинет Давыдова.

Кстати, его цербер-секретарша пыталась что-то вякнуть про «директор очень занят, подойдите позже», но я решила, что мне глубоко начхать на чью-то занятость. Я пришла. Получите-распишитесь.

Кажется, всё-таки стоило подождать…

Потому что Влад обнаруживается сидящим на кожаном диванчике, а в его крепких объятиях рыдает та самая брюнетка с фотографии. Сцена максимально интимная. Я тут лишняя. Мне физически некомфортно находиться с ними в одном помещении.

Брюнетка смотрит на меня с неодобрением, и я не придумываю ничего лучше, чем позорно выйти, хлопнув дверью.

– Я же говорила. Надо было дождаться разрешения, а не лезть напролом, – доносится вслед ленивое секретарское, но у меня нет желания реагировать на её пассивную агрессию.