Принцип войны. Том 2 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 66

— Да говори уже, Колояр! Хотя бы ниточку, намек один. А дальше я сам попробую распустить чертов клубок.

— Я нашел Соболевского, того самого эмиссара Измайловых, — решаюсь на небольшой экспромт. — Ну, который костромским мятежникам деньги в чемоданах возил…

— Я помню, дальше давай! — недовольно поморщился князь.

— Попытался с ним встретиться, но не успел. Кто-то напал на него возле своего дома, затолкал в машину и увез в неизвестном направлении. А потом его нашли мертвым в другом городе.

— Черт! — Щербатов впечатал кулак в крышку стола. — Информация точная?

— Точнее не бывает. Я успел познакомиться с некоторыми людьми, имеющими доступ к служебной информации. Имен называть не буду, даже не проси, княже. Не хочу ими рисковать.

— Ладно-ладно, не ершись. Сам понимаю. Меня больше всего волнуют мысли и планы Володьки Измайлова, Главы Рода…

То, как пренебрежительно отозвался Щербатов о весьма статусном человеке в управленческом аппарате государя, показывало его отношение ко всему роду Измайловых.

— Я с ним не встречался, а вот со старшим сыном познакомился во время приема у Новицких.

— С Анатолием? — на всякий случай уточнил князь.

— Именно с ним. Честно говоря, хотел спровоцировать дуэль, чтобы грохнуть мерзавца за семейные делишки. Думал, человек так себе. А он куда хитрее, чем предполагал. Ни разу не дал повод для скандала. А своего бретера науськал.

— Твоя дуэль с этим бастардом — детская возня в песочнице, — поморщился Щербатов. — Мои аналитики весь мозг сломали, пытаясь выстроить логическую цепочку от костромских бояр до Измайловых, а далее — и к Елизарову.

— Бакринские и Лужины были отвлекающим маневром в большой игре против тебя, княже, — подсказал я. — Эта версия бесперспективная. Главная цель — Мирослава.

— Да почему? — взревел Борис Данилович. — Что в ней такого? Или я не знаю каких-то фактов, тончайших нюансов? Может, дело в тебе?

— Когда я допрашивал Ярослава Бакринского, он намекнул, что помимо Соболевского в деле засветился еще один человек. И действовал этот неизвестный по прямому распоряжению Елизарова. А его я найти не смог.

— Концы обрубили, — кивнул князь. — А ты жив и здоров. Елизаров старательно окучивал тебя, чтобы женить на милашке Окуневой. Тоже план, хочешь сказать?

— Есть такое подозрение, — нехотя ответил я. — Но девушка чудесная, Борис Данилович. Надо быть дураком, чтобы не воспользоваться моментом. Пусть советник потирает свои ручонки, что нашел дурачка, клюнувшего на яркую приманку.

Брови у Щербатова поползли вверх. Удивления своего на бесстрастном лице он сдержать не смог.

— Борис Данилович, ты невнимательно слушал меня, когда я делился предположениями, кому помешала Мирослава. Долгорукий очень обеспокоен выводами Рекущих, что его династия находится под угрозой, исходящей от княжны Мирославы Щербатовой. Ее дети станут катализатором серьезных последствий, которые приведут к падению Долгоруких. Не факт, что они взойдут на имперский трон, но именно нерожденное еще потомство Мирославы является целью…

— Долгоруких? — дополнил за меня Щербатов и яростно потер подбородок. — Нет Мирославы — нет угрозы. Ты хочешь сказать, что за всеми событиями стоит император?

— Я уже достаточно сказал, чтобы вы начали делать правильные выводы, — чуть грубовато откликнулся я, но князь озабоченно размышлял, не обратив на это внимание.

— Честно говоря, я тогда тебе не поверил, — откликнулся Щербатов. — Казалось, ты городишь несусветную ерунду. Даже аналитиков напряг, чтобы просчитали подобные варианты. Ответ был однозначным: такого быть не может. Нельзя все рассчитать до мельчайших деталей. Дети могут умереть во младенчестве, погибнуть в более старшем возрасте…. Существует столь много вариантов устранить угрозу на подступах к трону, пока дети растут! Единственный довод в твою пользу: выдать замуж Мирославу за дворянина, потерявшего Дар.

— И этим вариантом ты, княже, воспользовался, — улыбнулся я. — Заодно показал лояльность императору и обезопасил свой Род от уничтожения.

А сам вперил взгляд в медленно багровеющее лицо Щербатова. Мне стало интересно, попал ли я в цель.

— Ты хочешь сказать, что я испугался Долгоруких?

— Ну и зачем показывать свою браваду перед императорским кланом? — пожимаю плечами. — Я не сомневаюсь в твоей храбрости и силе духа, княже. Но здравый смысл нужен нам в первую очередь. Иначе никто из нас не избежит участи моих родителей.

Борис Данилович просунул палец в ворот рубашки, оттянул его и задышал куда спокойнее. Раздражение, смешанное с магическими выплесками, просто физически ощущалось в кабинете. Дышать и в самом деле стало тяжело, да и браслет часов заметно нагрелся. Ясни заволновался, чувствуя угрозу от князя, и торопливо создал защитное поле вокруг меня. Да уж, приходилось сталкиваться с его гневом. Удивительно, что князь довольно редко демонстрирует свой Дар. Мирослава однажды обмолвилась о поездках отца на специальный полигон, расположенный неподалеку от семейного особняка на Татарском тракте. Этот особняк был братом-близнецом того дома, где мы прятали княжну. Проживала там лишь обслуга с управляющим, но Щербатов наезжал туда чаще, чем в Журавлиху. Тренировался, выпускал пар, разносил в хлам специально построенные для подобных случаев мишени. А дома вел себя как утихомирившийся тигр: сыто урчит, никого не трогает.

— У тебя браслет светится, — обратил внимание Щербатов на едва видимый ореол вокруг часов. — Какой-то защитный артефакт приобрел?

— Надо же как-то себя обезопасить от одаренных, — я разрядил обстановку шуткой. Черт знает моего тестя, какие мысли сейчас от генерирует в своей голове. Разозлился за «лояльность к императору». — Штучка дорогая, пришлось приличные деньги выложить. Но артефакт хороший, вместе с перстнями создает приличный защитный контур.

— А теперь скажи, дорогой зять, — князь заметно успокоился, да и атмосфера в кабинете пришла в норму. На кончиках пальцев перестали скакать невидимые острые иголки, можно было вздохнуть полной грудью. — Ты в самом деле считаешь, что я намеренно отдал тебе свою любимую дочь? И только ради того, чтобы ваши дети не имели некоего Дара, способного уничтожить Долгоруких?

— Только предполагаю, — честно ответил я, глядя в глаза князя и на его бешено сверкающие зрачки. Неужели был сговор между ним и императором? — Как один из вариантов благополучного разрешения ситуации. Если за спинами заговорщиков из Костромы стоял императорский клан, с твоей стороны это был самый правильный ход.

— Предполагает он, — сразу сдулся Щербатов и поник плечами. — Нихрена ты не понимаешь, Волоцкий, в этих раскладах. Долгорукие меня считают верным союзником, даже куда ближе, чем его вассальные Роды. Когда ты вытряс из Бакринского доказательства их сговора с Елизаровым, я забеспокоился. С Рекущими шутки плохи. Они ошибаются, но не так часто. Не хотелось, чтобы Мирку отдали в жертву благополучия властвующего клана. На горизонте возник ты. Идеальная фигура для спасения дочери. Первородный по крови, достойный дворянин, пусть и не слишком знатный. Когда на вас произошло покушение по дороге из клуба, я не сопоставил его с намеками из столицы. Ты сам докопался до истоков угрозы, хотя и не предполагал, к чему это приведет. И я тоже сглупил, не потребовал встречи с императором. А потом этот взрыв на стоянке возле офиса…

— Подожди, княже, — я откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза на мгновение, размышляя. — Тогда почему во всей этой истории с заговором фигурируют Измайловы и Елизаров — советник императора? Получается, они знали не меньше Долгорукого, и попытались сыграть свою партию?

— Подозреваешь, что Матвей Александрович не хочет допускать даже малейшую возможность пробраться к Ближнему кругу кого-то из Щербатовых?

— Как бы я не относился к теориям заговора, княже, но твоя версия очень вероятная, — кивнул я. — Позволь выдвинуть свою догадку. Елизаровы втайне пестуют в своем Роде сильного стихийника. Учитывая, что в каждой государственной Палате сидит кто-то из этой семейки, Матвей Александрович не допустит к императору чужаков.