Принцип войны. Том 2 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 22

И он откинулся на спинку кресла, закрыл глаза, словно этим жестом показывал, что не намерен продолжать разговор.

Блондин с перебитым носом тяжело засопел и подтолкнул Алику к выходу. Растерянность девушки сменилась злостью. Как можно было не почувствовать подвох в предложении Мейера и попасться на примитивную приманку? Посчитали себя умнее человека, съевшего не одну собаку в таком специфическом бизнесе, где нет доверия даже друзьям и надежным партнерам! И Колояр тоже хорош! Послал на заведомо опасное дело двух беззащитных девушек. Дар Анастасии оказался настолько неприспособленным для наказания бандитов, что говорить о нем не было никакого смысла. Умение очаровывать и привязывать к себе мужчин само по себе является мощным оружием, кто бы спорил. Но странные помощники Мейера — да бандиты обыкновенные! — все равно подстраховались, нацепив на Окуневу примечательные браслетики-блокираторы.

Девушек вывели на улицу и легонько подталкивая в спину, погнали в сторону большого черного автомобиля. Глухая ночь развеяла надежды Алики на помощь соседей. Их особняки слепо таращились черными провалами окон на улицу. Ну, крикнут они на пару «спасите», и им тут же заткнут рты. Бандиты настороже и не допустят подобной вольности.

«Хорошо, не стали с нас дорогие шубы сдергивать, — иронично подумала девушка, неловко вскарабкиваясь в салон машины по высокой подножке; здесь все пропахло табаком и горечью кофе. Она боялась, что каблуки туфель попадут в решетчатое отверстие ступеньки и как результат — вывих лодыжки в лучшем случае. Но все обошлось. Рядом, пыхтя от бессильной злости, плюхнулась Настя.

— Завязывайте глаза, — сказал рыжий, бросая им на колени куски черной ткани. — Давайте, дамочки, пошевеливайтесь. А то буду больно наказывать.

Девушки переглянулись, осознав своем положение, которые уже не казалось радужным и спокойным. Возмущаться подобным отношением бандитов к себе не было смысла. Поэтому, пожав плечами, Алика завязала себе глаза плотной повязкой, и мир мгновенно исчез, оставив только звуки рокочущего на низких оборотах двигателя; о чем-то негромко переговаривались помощники Мейера.

Слева от Алики открылась дверца. Грубоватый толчок кулака в бок заставил девушку подвинуться. Кто-то из бандитов сел рядом. Она ощутила запах ментола и крепкого табака. Методично пережевывая резинку, рыжий или блондин — Алика не знала, кто ее сосед, голоса у них почти одинаковые — бросил какую-то фразу, и его дружки рассмеялись. Потом он проверил повязку, и для верности затянул ее потуже. Алика зашипела. Этот урод умудрился выдрать волосок из ее симпатичной прически.

Машина загудела, дернулась и неторопливо покатилась, набирая скорость.

Алика замерла, постаравшись отрешиться от происходящего. Как ни странно, повязка помогла ей сосредоточиться. Сначала девушка разглядела в темноте неяркие дрожащие всполохи, начавшие постепенно разделяться и сужаться в точки. Их было четыре. Они дергались, плавали в густой серовато-черной субстанции. И Алику вдруг пронзило понимание. Это ведь аурные метки Насти и трех бандитов прыгали перед глазами.

Волна восторга захлестнула девушку. Неужели ей удалось выжать из своего слабенького наследственного потенциала хоть какую-то пользу? Правда, что это за польза, она еще не понимала. И продолжала наблюдать. С видениями открывшаяся картина имела мало общего. Отец как-то пытался объяснить, каким образом действует дар Ведуна, но Алика поняла лишь одно: грядущие события и люди, в них вовлеченные, появляются в виде каких-то картинок, которые еще нужно правильно «прочитать». Тогда ей показалось, что дар Ведуна очень скучен и бесполезен. Маленькая Александра даже пожалела отца. Трудно, наверное, жить с такими способностями. Да и нужно ли заглядывать за грань, закрытую от взора обычных людей? Страшно.

Умиротворяющий гул мощной машины и злое сопение Анастасии не мешали Алике экспериментировать с открывшимися возможностями Дара. Она вытянула незримые руки и обхватила ими одну из светящихся точек. Неожиданно от нее в разные стороны потянулись дрожащие ниточки, обрывающиеся на разной длине. Было забавно и одновременно жутко. Алика догадывалась, что сия картина означает. Это были пресловутые тропинки Грядущего, хотя кто знает, как они выглядят на самом деле. Из десятка щупалец оборвались почти все, остались только две: зыбкие, плавающие из стороны в сторону. Интересно, кого она сейчас «прочитала»? Может, водителя? Или того, кто сидит рядом с ним? Нет, пока ей не по силам разобраться, нужен наставник-маг.

Машина остановилась. Неужели приехали? Недалеко же их увезли. Алика даже с завязанными глазами могла уверенно сказать, что большую часть времени бандиты петляли по улицам Лозанны. Какой смысл Мейеру увозить заложниц далеко? Это какой-нибудь загородный незаметный домик с надежным подвалом, откуда ни один крик не донесется.

Смешно, их и в самом деле заставили спуститься в подвал. Но перед этим разрешили снять повязки. Алика зажмурилась, чтобы электрический свет не ослепил сетчатку после долгой темноты. Через некоторое время она открыла глаза и успела разглядеть небольшую комнатку, больше похожую на кухню с длинным разделочным столом, имитирующим черный мрамор, с каменной мойкой, многочисленными навесными шкафчиками, обеденным столом, рассчитанным на три-четыре человека. А еще из кухни наверх вела деревянная лестница, под которой находилась какая-то дверь. Вот ее-то и открыл лысый здоровяк — кажется, его Мейер звал Бартоломео.

— Топайте вниз, — он поглядел на Настю и для наглядности ткнул пальцем. — Сидите тихо, не пытайтесь геройствовать. Будете вести себя хорошо и покладисто — скоро окажетесь дома.

Девушки, поддерживая друг друга на весьма крутой и узкой лестнице, спустились на самое дно погреба. Тусклая лампочка давала немного света, но и это уже было хорошо. Сидеть в кромешной тьме в незнакомом помещении, где кроме застеленного покрывалом топчана и пустых полок ничего было — тоскливое времяпровождение.

Бартоломео убедился, что узницы в порядке, не переломали себе ноги и руки, захлопнул дверь — и наступила тишина. Алика слышала, как учащенно дышит Настя, и накрыла ее холодную руку своей ладошкой.

— Не бойся, — сказала она. — Все будет в порядке. Нас вытащат отсюда.

— Какая же я дура! — неожиданно воскликнула Анастасия. — Дура набитая! Почему не дала сигнал ребятам? Они бы проследили за нами и спасли от этих головорезов!

— Ты еще не поняла, что случилось на яхте, когда в нее, как будто бы, ударилось бревно? — поморщилась Алика. Ей не хотелось, чтобы подруга устроила истерику, когда нужно объективно оценить свои возможности, о чем стоит говорить с Мейером, а о чем вообще лучше молчать. — Да там все подстроено было! Коллекционер в сговоре со шкипером. Якоб что-то сделал с яхтой, наплел нам про столкновение с бревном, а Мейер воспользовался ситуацией, чтобы увезти прямо в лапы к бандитам.

— Про бревно я не поверила, — взяв в себя руки, ответила Настя. — Не совсем я дура набитая. Там, на воде, были наши ребята. Они под видом рыбаков следили за нами…

— И ты молчала? — вспыхнула Алика. — Неужели нельзя было предупредить?

— А что это изменило бы? Мейер оказался прозорливым подлецом…

— Проклятье! — Алика не хотела верить в плохой исход. Мысль всегда старается найти лазейку, чтобы вырваться из плена страха и отчаяния. Но именно сейчас одна чертова мысль билась в виски: помощи от парней ждать не следует. Вряд ли они выжили после столкновения с яхтой. А если им повезло остаться невредимыми, то холодная вода и большое расстояние до берега гарантированно угробят их. Оставалась надежда на защитные амулеты, которые Колояр заставлял носить всех охранников, поехавших с ним в Испанию. В любое время, в любой день, не снимая.

— Мы, хотя бы, теперь знаем, что два перстня из «солнечного доспеха» есть у Мейера, — успокоившись, тихо сказала Алика. — Это точно они, у меня нет сомнений.

— И что нам дает твой вывод? — фыркнула Настя и забралась на топчан с ногами, поджала их по себя и запахнула плотнее шубу. В подвале было прохладно, но вытерпеть какое-то время можно. — Перстни мы выкрасть не сможем, зато сами расстаться с жизнью — легко.