Грешник. Вернуть бывшую (СИ) - Голд Лена - Страница 44

— Да, Лерочка, — доносится из трубки неуверенный голос. — Лерочка…

— Лариса Петровна, зачем вы это сделали? — перебиваю ее, потому что у меня нет времени обсуждать каждую деталь.

Рамиль может появиться в любую минуту и стать свидетелем нашего разговора, чего я не хочу от слова совсем. Но и скрывать не стану.

— Ты же сама сказала, что не будешь против…

— Да, я сказала, что не буду против. Но еще я сказала, что буду не против, если и Рамиль одобрит! А он, как я успела понять, уже обсуждал с вами эту тему и дал вам понять, что не хочет сестер рядом с собой, раз вы так упорно не хотели, чтобы он знал.

На самом деле я зла. Каждое слово говорю твердо, но как можно тише, чтобы Чернов не слышал. Иначе устроит скандал и, не дай Бог, еще и своей матери запретит малыша видеть.

Конечно же, я его понимаю. Ведь мы еще не в курсе, чего можно ждать от Аллы и Ани. А вдруг они решат отомстить и отыграются на моем сыне? Боже…

Качнув головой, снова отгоняю эти мысли. Свекровь молчит, но потом я слышу, как она глубоко выдыхает.

— Я не планировала встречаться с Аллой, Лерочка. Честное слово. Она как-то… Как-то внезапно появилась. Начала плакать, — говорит свекровь, и я чувствую, как начинает дрожать ее голос. — Лерочка, она пожалела. И Сашку она всего лишь обняла и поцеловала в щеку. Больше ничего. Ушла.

Больше ничего?! А что она еще должна была сделать?!

— Простите, Лариса Петровна. Но при всем моем уважении к вам я не смогу это скрыть от му… — кусаю себе губу, дабы заткнуться. Он мне не муж. Давно не муж. И я впервые чуть ли не оговариваюсь. — Я не могу это скрыть от Рамиля. Объясню ему аккуратно.

— Да, пожалуйста. Лерочка, постарайся, чтобы он их простил. Я тебя умоляю. Я тоже зла на них. Очень зла. Но это не меняет того факта, что они мои дети.

У свекрови такой голос, что я кожей чувствую, еще чуть-чуть — и она расплачется.

— Хорошо. Я вам позвоню потом.

— Всего хорошего, Лерочка.

Я отключаюсь и прячу телефон в карман. Возвращаюсь в спальню. Сашка уже лежит на моей кровати, а Рамиль рядом. Сын сжимает мизинец отца, а тот не отрывает от малыша взгляда. Улыбается и что-то шепчет.

— Черт, — сжав челюсти, Рамиль встает. Кажется, вибрирует его мобильник. Смотрит на экран, хмурится. — Я на секунду, — выходит из комнаты.

Сын у меня спокойный. Кушает, немного играет, то есть смотрит по сторонам, а потом спит. Иногда мне кажется, что он ленивый. Я помню, Димка таким же был. Но сейчас он очень активный ребенок. Со временем Сашка тоже превратится в непослушного мальчишку.

— Да, — Чернов отвечает на звонок.

Я выхожу следом, прислушиваясь к каждому слову Рамиля. Интересно, что-то, связанное с его сестрами?

— Да, все налаживается, Тимофей. Потихоньку, ага, — Рамиль обнимает меня за плечи, прижимает к себе и целует в висок. — Но почему у тебя голос такой взволнованный? Что-то случилось?

Понятия не имею, кто такой Тимофей и о чем они говорят. Но если тот человек знает о личной жизни моего бывшего мужа, значит, кто-то близкий.

— Ты серьезно? Когда? — матерится сквозь стиснутые зубы. Упираясь ладонью в грудь, чувствую, как учащается сердцебиение Рамиля. — Тимур вчера уехал. Чер-р-рт! Окей. Я завтра тоже приеду. Давай. Созвонимся.

Рамиль бросает телефон на диван, устало потирает лицо рукой.

— Что случилось? — спрашиваю, но отвечать Рамиль не спешит. — Рамиль?!

Он бросает короткий взгляд на кровать, где лежит сын. Его глаза начинают блестеть, на лице гуляют желваки.

— Мне срочно нужно уехать в Москву, Лер.

— Ты скажешь, что произошло?

— Лер, — выдохнув, притягивает к себе и прижимается плотнее. — У Тимура дочь родилась недавно, — шумно сглатывает. — Ребенка вместе с матерью убили.

По позвоночнику пробегает мороз, затем холодный пот. Мой мозг отказывается соображать. Убили? Младенца? Кто? Какая тварь могла так поступить с новорожденным ребенком?

Я отстраняюсь от Рамиля, потираю лоб. Ком застревает в горле и не дает сглотнуть, душит. Убили… Это слово не выходит из головы. Убили…

Бросаю взгляд в комнату, на кровать, где лежит Сашка, играет своими маленькими ручками. Сердце стучит как бешеное.

— Лер…

— Подожди, — мое дыхание учащается.

Все это анализировать непросто. Я… Не могу даже представить, что чувствует сейчас Тимур. Нет ни женщины, ни ребенка, которые были в его жизни буквально неделю назад. Черт возьми!

— Успокойся, — сжав мои плечи, Рамиль слегка встряхивает. Я смотрю ему в глаза все еще в шоковом состоянии от услышанного. — Знал бы, что ты так отреагируешь, не сказал бы, — зло прорычав, снова прижимает к себе. Обнимает так, что еще чуть-чуть — и мои кости начнут хрустеть. — Собери все необходимое и поедем к нам домой, хорошо? Мне нужно уехать. Быть рядом с Захаровым. На пару дней. А если ты останешься здесь…

— Я поеду, — шепотом, почти одни губами произношу, утыкаясь носом в его шею. Спорить нет сил. Нет желания.

— Давай не будем терять время, а?

Я лишь киваю, обняв Рамиля в ответ. Мы стоим неподвижно пару минут. Возможно, и больше. Не знаю. Мозг отказывается соображать. Я будто в бреду…

Собрав некоторые вещи в небольшую сумочку, присаживаюсь на кровать и смотрю на сына. Сглатываю раз за разом, но то противное чувство не проходит. Захаров… Кто бы знал, что жизнь так сложится у тебя? Помогал другим, показывал верный путь друзьям, чтобы они вернули свою семью, а сам… Сам вот так… Потерял…

Огромные ворота распахиваются, и автомобиль Рамиля заезжает во двор. Краем глаза замечаю, что тут что-то изменилось, но не пойму, что именно. Трое мужчин стоят чуть поодаль и что-то бурно обсуждают. Дверь с моей стороны распахивается, и холодный ветер касается лица, отчего я прихожу в чувство. Прижав к себе сына, покидаю салон с помощью Рамиля.

Когда оказываюсь уже внутри дома, меня накрывают непонятные ощущения. И хочется подняться в свою… В нашу с Рамилем спальню и не хочется одновременно.

— Добро пожаловать, — хрипло шепчет в ухо и руками обнимает меня за талию. — Мамы дома нет. Поднимемся?

Вопрос, ответа на который я не знаю. На ватных ногах делаю шаг вперед и еще один. Я обещала сюда не возвращаться, но вернулась. Только потому, что этот мужчина, стоящий рядом и нежно заглядывающий в мои глаза, мне дорог. Я люблю его. Я родила от него ребенка. И теперь мы семья. Он же обещал больше не совершать ошибок, и я должна ему верить. Верить и не сомневаться. А смогу ли? Смогу! Я это поняла, когда увидела его лежащего на кровати в больнице. Бледного, беззащитного. И безумно любимого.

Встряхиваю головой, пытаясь отогнать дурные мысли. Все осталось позади. В прошлом. Прошлое, которое я не должна вспоминать.

Рамиль останавливается у двери комнаты, которую мы планировали сделать детской. Открывает ее и приглашает меня внутрь. В недоумении смотрю на него, а потом все-таки захожу и не верю увиденному.

Детская… Тот же комплект мебели, который я увидела в каталоге и не могла отвести от него глаз. Белоснежное. Бело-голубые обои. Тут настолько красиво, что я рассматриваю каждый уголок, не моргая.

— Когда ты успел? — тихо спрашиваю, когда Рамиль снова обнимает меня за плечи.

— До больницы. Больше месяца, — он встает напротив и заправляет прядь моих волос за ухо. — Уложи сына в кровать.

Сняв с ребенка верхнюю одежду, я делаю, как велит мой мужчина. Сашка спит, а мы стоим посреди комнаты лицом к лицу.

— А с чего ты взял, что я вернусь?

— Никуда ты от меня не денешься, — наклоняясь, крадет короткий поцелуй. — Пойдем. У меня есть еще один сюрприз.

Рамиль сжимает мою руку и тянет за собой — в нашу комнату. Тут тоже все изменилось. Начиная с мебели и заканчивая обоями. Даже кровать не там, где она была раньше.

— Я люблю темное.

— Знаю. Но ты не любишь использовать темное для ребенка.

— Точно, — улыбаюсь, переплетая наши пальцы. — Это тот самый сюрприз, который ты мне обещал при принятии твоего условия?