Королевский шут (СИ) - Лахов Игорь - Страница 20

— Лучше мы пойдём, — предложил Парб. — Поговорить вам, действительно, стоит.

— Ты прилюдно обещал, что защищать меня будешь! — обеспокоилась подобным поворотом сюжета девчонка.

— Буду! Только так, как ты, тоже нельзя! И Илию я верю! Другой бы на его месте, давно тебя придушил, а он терпит! Отхлестает хворостиной по жопе — пойму! Идём, Носач!

Парни встали и ушли. Фанни пыталась тоже ретироваться, но я вовремя поймал её, силком усадив обратно на бревно.

— Слушаю…

— Пошёл ты! — раздался привычный ответ.

— Понял. Хворостины тут нет, но, думаю, что за ремень Большой тоже не обидится.

После этих слов, я, одной рукой удерживая нахалку, другой стал вытаскивать из штанов кожаную полоску.

— Пусти!

— Щас выпорю и отпущу, если нормально говорить не хочешь.

— Рылом ты не вышел меня пороть!

— А я не рылом — я ремешком. Как дитя неразумное. Говорят, что через “мягкое место” лучше воспитание воспринимается — вот и проверим, так ли это.

От моего спокойного тона Цветочек совсем запаниковала.

— Ты серьёзно?

— Ага. Подожди немного — пряжка зацепилась.

— Не дури. Послушай…

— Так и собирался это делать, но ты же только материться можешь.

— Хорошо… — сдалась она. — Что ты хочешь знать? И убери свой ремень — он меня нервирует!

— Не сбежишь?

— Слово даю.

— Вопрос у меня только один. Откуда такая ненависть?

— Не ненависть… Ладно! Сегодня все свои истории рассказывают. Я не всегда была Цветочком. Хотя родители и называли меня Фанни, но полное имя — Фаннория, средняя дочь графа Вендума Ливайского. Ты — иномирец, поэтому его имя тебе ничего не говорит, но многим оно хорошо известно. Мой отец был хозяином целой провинции Зарнии и одним из самых влиятельных людей королевства.

Я присвистнул от удивления. Ничего себе, заявочка!

— Поражён? — грустно усмехнулась девушка.

— Не то слово!

— Слушай дальше… Росточком, как ты видишь, меня Творцы обделили. А может, проклятие какое на мать наложили — завистников у нашей семьи хватало. Теперь это уже неважно… В свои тринадцать выглядела я на пять-шесть лет. Даже младшая сестрёнка и та зрелой казалась рядом с таким заморышем. Когда Ипрохан, нарушив мирный договор, заключённый нашими предками, подло напал на Зарнию, Ливайская провинция держалась дольше всех, оттягивая силы горцев от основного направления удара — от столицы. Ипрохан, недолго думая, направил в нашу сторону Армию Живодёров.

— Кто это?

— Отчаянное и очень умелое в бою отребье, собранное из преступников и прочих сволочей. Теперь почти все они гвардейцы, а тогда страшнее кары и придумать нельзя было. Грабили, насиловали, резали всех, кто под руку попадётся, не жалея ни чужие жизни, ни свои. Говорят, что маги их специально натаскивали на жестокость и бесстрашие. Представляю, в какие деньжищи это вылилось! Наш замок пал. Отец… Убили его. Когда уже головорезы ворвались вовнутрь, мама, понимая, что нас всех ждёт, с моими сёстрами спрыгнула со стены. А я… Осталась. Понадеялась матушка, что такая, с виду малютка, не прельстит захватчиков, и хотя бы я одна смогу выжить из всего рода. Зря надеялась… Почти два месяца прожила вне замка у одной доброй женщины, выдававшей меня за свою малолетнюю дочь. Вроде, всё было хорошо. Столица пала, Зарния присоединилась к Нагорному королевству, а в нашем родовом замке поселился новый хозяин — герцог Харийский. Думала, что про меня все забыли, но тут какая-то гнида узнала и выдала этому похотливому извращенцу. На возраст и рост не посмотрел… Вначале сам куражился, а потом стал продавать или просто отдавать таким же, как и он сам. Вот и появилась Фанни Цветочек! Доволен?

— Чем? — пришибленно ответил я. — Извини. Дальше лезть с расспросами не буду…

— А ты дослушай, раз такой любопытный, — бесцветным голосом, продолжила она. — Хорошо и правильно петь ещё учителя при родителях научили, а потом, когда созрела как женщина, то и способность копировать голоса появилась. Услышав это, мой хозяин обрадовался и послал меня в Школу Шутов — шлюха шутовка стоит дороже, чем просто мелкая шлюшка. Думала, что вот он — шанс! Стану лучшей, а таких обязательно в столицу к Ипрохану Весёлому отправляют, несмотря на принадлежность к другим хозяевам. Думала, что выберусь из лап герцога Харнийского, начав жизнь заново! И получилось бы, если б ты не появился! Мало того что сам столичный, так ещё и лучший. Действительно, лучший. Кроме пения, конечно, но…

— Но я стою у тебя на пути, — закончил фразу за неё.

— Да. Ты мне мешаешь. Можно я теперь пойду?

— Конечно… В голове не укладывается… Столько лет…

— Девять лет, четыре месяца и шесть дней, не считая времени учёбы здесь. Да! Мне двадцать два! Грязная потаскуха со стажем! Правда, хорошо сохранилась? — криво ухмыльнувшись, ответила Фанни, опять надевая маску нахальной девчонки.

После встала, разгладила ладошками складки шутовского костюмчика и ушла, гордо расправив свои маленькие плечики, словно и не было в её жизни этого кошмара.

12. Решение.

Я не спал всю ночь, просидев на бревне и, время от времени, подбрасывая ветки в маленький костерок. После рассказов Парба и Штиха впервые задумался не только о собственных проблемах, а уж после откровений Фанни… или Фаннории, совсем эмоционально “накрыло”. Получается, что, решая свои задачи, я отрезаю путь к нормальной жизни для неё. Что делать? Ответа нет. Даже если начну рыцарствовать, то ничего не изменю. Мы все — часть системы, играющей нами, словно пешками на шахматной доске. Специально скатиться в плохие ученики? Всё равно, в столицу отправят, так как по “путёвке в жизнь” сюда доставлен, и моего мнения никто не спрашивает. Продолжать оставаться крутым учеником? То же самое, но со снисходительными похлопываниями по плечу от работодателей. Менять всё вокруг, добиваясь справедливости? Цветочек правильно сказала: “Рылом не вышел!” Куда ни ткнись — везде заткнись. Организация жизни этого общества не оставляла никаких шансов на благополучный исход. Организация. Организация… Органи… А ведь есть и такая! Альтернативный вариант! Пусть и тайное сборище противников Ипрохана, но не самые последние люди, по сравнению со мной. Надо переговорить с Буртом! От посиделок в моей компании он никогда не отказывается, явно, “промывая мозги” в задушевных беседах, и теперь мне это на руку. Сегодня не пойду — надо продумать разговор, а вот завтра или послезавтра… Нет! Чем быстрее, тем лучше! Завтра же попытаюсь “впрячься” и понять, насколько велики шансы отодвинуть опасность от моих товарищей. Обнадёживать ребят пока не буду, но через начальника стражи есть реальный шанс выйти на более серьёзных людей, а уж они, если правильно подберу аргументы, может, и решатся задействовать нашу компанию в полном составе. Опасно, конечно, только выхода другого нет. Даже хреновый результат — это результат, а не сожаление о несделанном.

Уже под утро пришёл в нашу казарму, пытаясь урвать хоть пару часов сна. Неожиданно для себя остановился у койки Фанни, которая спала, завернувшись в одеяло с головой. Лишь только её блондинистый хвостик торчал наружу. Захотелось его погладить… Почти протянул было руку, как услышал глухой голос:

— Только вот жалеть меня не надо.

— Я не жалею, — ответил почти честно.

— А чего тогда стоишь надо мною и сопишь?

— Думаю, как тебе лягуху в кровать подбросить. Здоровая такая, холодная и склизкая.

— Врёшь…

— Доказать?

— Не надо. Вали отсюда.

Я молча отошёл и юркнул в кровать.

— И не было у тебя никакой лягухи… — почти благодарно произнесла Фанни. — Но считай, что я поверила. И не вини себя. Я тоже постараюсь, но не обещаю. Хороших снов.

— Я…

— Не отвечай. И языком не мели о сегодняшнем.

Поступил, как просила, молча погрузившись в сон. Впервые снилась не Земля, а счастливая девочка Фаннория — та, которой она могла бы стать. Почему-то она…

Весь следующий день, погружённый в раздумья и составление коварных планов, “порол” всё что мог, получив неудовольствие от преподов. Даже Сум, плюнув, взял себе другого партнёра для фехтования.