Заставь богов смеяться (СИ) - Власова Ксения - Страница 53

«Что мне нечего добавить», — мрачно подумала Эмили. Смит мыслил на редкость ясно, легко оперировал логикой и озвучивал варианты с бескомпромиссной решительностью, не пытаясь смягчить правду.

И вместо того, чтобы разозлиться, Эмили внезапно успокоилась — ее не пытались обмануть ложной надеждой. Если и было что-то, что она ценила в людях больше профессиональных качеств, так это честность.

— Предпочитаю разгребать завал. Лучше умереть, делая что-то, чем скулить от страха в ожидании смерти.

Эмили отвернулась и потянулась за первым камнем. Затылок жёг взгляд проверяющего.

— Я рад, что наши мнения сходятся хоть в чем-то, — услышав негромкое признание, Эмили обернулась, но Смит уже принялся за работу: оттаскивал один из осколков каменной глыбы.

«Да что это с ним?»

Эмили недоуменно пожала плечами и постаралась переключиться на что-то другое. Благо ей было о чем поразмышлять.

Например, о том, насколько мучительна смерть от жажды или нехватки воздуха. Раньше она об этом не думала: и повода не возникало, и по мере работы агентом в душе крепла уверенность, что ее смерть будет, даже если и болезненной, то быстрой. И ее это вполне устраивало…

— У меня есть винтовка, — не поворачиваясь к ней лицом, мимоходом заметил Смит. — Если ты боишься медленной смерти…

Эмили вскинула голову и посмотрела на Смита. Иногда казалось, что он читает ее мысли. Чем еще можно объяснить то, что он настолько хорошо понимал ее?

— Нет, — неожиданно для себя отрезала она. — Я не лишу себя жизни и тебе не позволю. Самоубийство — это слабость.

«А я буду бороться до конца», — Эмили не произнесла последние слова, потому что от них веяло пафосом, но они беззвучно повисли в воздухе.

Смит одобрительно хмыкнул:

— Ты умеешь удивлять, Бриг.

Эмили молча передернула плечами и отвернулась. Разговаривать и тем самым тратить силы попусту не хотелось.

В молчании прошел весь следующий час. Оттаскивая камень за камнем, Эмили не обращала внимания на ломящие мышцы рук и спины. Часть валунов превратилась в осколки, чьи острые края походили на притупленные лезвия. Эмили сама не заметила, как ладони покрылись мелкими саднящими царапинами. Мельком взглянув на новый порез, красной нитью прошедшей по черной от копоти и грязи руке, Эмили подумала, что неплохо было бы обработать ранки — не хотелось подхватить какую-нибудь инфекцию в этом чертовом месте. Почти сразу Эмили поняла, насколько глупая мысль посетила голову — бояться антисанитарии в момент, когда ее жизнь и ломаного медяка не стоит, было как минимум странно.

«Определенно, я или оптимистка, или идиотка. А, может быть, просто не верю, что могу умереть…»

Эмили не удержалась и хмыкнула.

— Бриг, вспомнила что-то смешное?

Эмили вздрогнула от внимательного взгляда Смита. Все то время, что они работали над завалом, он то и дело посматривал в ее сторону, словно обдумывал что-то.

«Если надеется, что я тронулась умом, то не дождется!» — по-своему истолковала такое пристальное внимание Эмили и решила перевести тему в более интересующее ее русло:

— Это ведь была ловушка, да? Мы должны были погибнуть?

Она не знала, зачем задает эти вопросы. Наверное, свою роль сыграло врожденное упрямство и привычка доводить начатое до конца. Замерев, она ждала ответа; ее ладонь нервно подрагивала на одном из камней.

Смит помолчал; некоторое время Эмили видела лишь его напряженную спину, а затем он нехотя обернулся и после долгой паузы проговорил:

— Есть вопросы, которые тебе лучше не задавать.

— Ну да, конечно, — разозлилась Эмили и выпалила то, что давно не давало ей покоя: — «Пушечное мясо» не имеет вообще никаких прав, верно?

Смит вздрогнул, словно его ударили, сжал и разжал кулаки. Даже в темноте было заметно, как полыхнул его взгляд: злость, обида… чувство вины?

— Зачем же ты пошла работать «пушечным мясом», если все так хорошо понимаешь? — негромко, явно сдерживаясь, проговорил он.

— А почему нет? — огрызнулась Эмили. — Чем я лучше других?

Смит ненадолго прикрыл глаза, глубоко вздохнул, словно успокаиваясь, а затем бархатным голосом заметил:

— Если ты хотела пофлиртовать, Бриг, то достаточно было сказать об этом.

Секунду Эмили переваривала фразу, не веря, что Смит снова натянул маску ловеласа, а затем взорвалась.

— Да иди ты к черту, Смит! — выплюнула она. — Играй в эти игры с кем-нибудь другим!

Выругавшись сквозь зубы еще раз, Эмили со злостью ухватилась за очередной камень и с силой принялась его раскачивать, но вытащить не успела — на ее запястье легла мужская ладонь.

— Прости. Я не думал, что тебя это так заденет.

Эмили куснула губу, но взгляда от каменной стены не оторвала, продолжая упрямо всматриваться в темноту. Шею щекотало дыхание Смита. Он был слишком близко. Раздражающе близко. Плечом она оттолкнула его, но тот лишь немного отодвинулся, так и не отпустив ее руку. Решив, что честностью добьется большего, чем игнорированием, Эмили медленно, чеканя каждое слово, сказала:

— Больше всего я ненавижу фальшь и ложь. Не можешь ответить — молчи, но не надо пытаться манипулировать мною.

Ладонь Смита на ее запястье слегка дрогнула, но его голос был спокоен:

— Я понял тебя. Больше такого не повториться.

— Вот и отлично, — буркнула Эмили и стряхнула руку Смита с запястья. — Ты собираешься работать дальше или уже сдался?

— Ни то, ни другое. Нам надо сделать перерыв. Ты уже выдохлась.

Эмили хотела было возразить, но, подумав, признала правоту проверяющего: она и правда устала, даже пальцы начали подрагивать, а мышцы — сводить. Последние полчаса она работала на чистом упрямстве, а от такого подхода толку мало.

— Десять минут, — сдалась Эмили. — А потом снова продолжим.

Смит хмыкнул и молча протянул флягу. Сам он так и не притронулся к воде.

Подумав, что новый напарник — большой мальчик, и поить его она не обязана, Эмили приложила горлышко к сухим губам. Она как раз сделала большой глоток, когда неожиданный вопрос заставил поперхнуться.

— Бриг, почему ты вернулась за мной?

— Смит, серьезно? — хлопая себя по груди раскрытой ладонью, чтобы откашляться, просипела она.

Тот нахмурился, отобрал фляжку и пару раз постучал ее по спине. Он явно не рассчитал силы удара, потому что Эмили согнулась пополам, а затем быстро попятилась, пока не уперлась затылком в стену.

— Сдурел?

— Зато кашлять перестала, — флегматично заметил он. — Так, почему, Бриг?

Эмили растерялась. Она сама себе не могла ответить на этот вопрос. Логики в ее действиях не было, но… поступить иначе она не могла. Просто не могла.

— Ты зашевелился. Я решила, что ты жив.

— Этого было достаточно для того, чтобы вернуться?

— А почему нет?

— Хотя бы потому, что для твоих напарников этого оказалось мало.

Эмили вздохнула и откинулась назад, оперлась спиной на стену; в лопатки впился какой-то предмет, но она не обратила на него внимания.

— Ты меня в чем-то подозреваешь? — поняла вдруг она. В груди кольнула обида, но Эмили лишь усмехнулась: — И в чем же, по-твоему, моя выгода? Извини, но медленная смерть с тобой в обнимку едва ли тянет на джек-пот.

— Верно… — пробормотал Смит и замолчал, обдумывая что-то. — Я задам тебе вопрос, а ты честно ответишь на него, договорились?

Эмили растерялась, но быстро сориентировалась.

— Хорошо, но тогда и ты честно ответишь на мой.

— По рукам, — кивнул Смит и решительно приблизился к ней, так, что их лица вновь оказались слишком близко друг к другу. В темноте светлые глаза Смита казались черными, пугающими. Ей стало не по себе. — Зачем ты ударила меня во время операции с Горгоной?

Эмили стоило большого труда не отвести взгляд. Интуитивно она чувствовала, что от ее ответа зависит что-то важное, но не могла понять, в чем же именно дело.

Так и не решив, как лучше было бы ответить, она решила сказать правду:

— Я опасалась, что ты вмешаешься в операцию и сорвешь ее.