Мои волки. Любовь истинная и нет (СИ) - Жнец Анна - Страница 18

На столике перед диваном корзинка с фруктами и бутылка вина с тремя бокалами. Вряд ли у кого-то из нас есть настроение для подобной прелюдии, но я ценю попытки Эштера создать романтическую обстановку. Черный волк разводит в камине огонь, пока Гор осматривается с некоторым удивлением. И я чувствую укол злости: да, милый, это тебе не дешевый номер в мотеле, где грязно и неприятно находиться.

— А это зачем? — спрашивает Гор, наблюдая, как Эштер окуривает помещение с помощью ароматических палочек.

— Часть магического ритуала, — отзывается тот. От деревяшек к потолку поднимается кружевной дым, комната наполняется сладким запахом сандала.

— В прошлый раз ты ничего такого не делал.

— Потому что ты слишком спешил, — огрызается Эштер и поворачивается ко мне: — Элен, вина?

Я отказываюсь. Не уверена, что мои таблетки сочетаются с алкоголем, может, поэтому в клубе мне и стало дурно: смешать блокаторы и коктейль с водкой — глупая идея.

Закончив со своими манипуляциями, Эштер застывает рядом с диваном, и повисает неловкая тишина. Мы молчим и смотрим друг на друга, не зная, как сделать первый шаг.

— Ну, что? Приступим? — наконец говорит Гор, и это звучит настолько официально, что каждый из нас невольно морщится.

Глядя на кровать, Эштер расстегивает куртку, снимает футболку с короткими рукавами и тянется к пуговице на джинсах. Тело у волка великолепное, рельеф живота и рук впечатляет. Сильный, мощный самец, но не грузный — поджарый.

Со вздохом Гор тоже начинает раздеваться, одна я не знаю, что делать. И Гор, и Эштер видели меня обнаженной, так почему же сейчас я ощущаю себя стыдливой девственницей?

В этот раз жених не пытается диктовать условия, не требует, чтобы я оставалась в платье, — сам помогает расстегнуть молнию на спине и спустить бретельки лифчика. Переступив через упавшую к ногам ткань, я в одних полупрозрачных трусиках-стрингах иду к постели.

Прелюдия начинается с поцелуев. Гор, полностью голый, опускается на меня и, пока Эштер ждет рядом с кроватью, нежно берет в ладони мое лицо. Мужские губы касаются скул, опущенных век, приоткрытого в нетерпении рта. Бедром я ощущаю горячий член, сочащийся смазкой.

Любимый ласкает меня долго, неторопливо, словно оттягивая момент, когда придется уступить очередь Эштеру. Нежелание делиться очевидно, но в нем нет прежней агрессии: Гор не пытается доминировать, теперь у него иная тактика — жених дарит удовольствие, перетягивает на себя мое внимание, старается показать, насколько он искуснее соперника в любовных играх. Нежностью Гор будто извиняется за прошлый срыв. Его прикосновения подчеркнуто осторожные, как у адепта, припадающего к реликвии. Благодаря терпеливым ласкам я постепенно расслабляюсь и даже забываю о присутствии второго любовника, пока тот не напоминает о себе раздраженным рычанием:

— Мне так и стоять здесь всю ночь статуей?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Эштер зол и возбужден одновременно. Брови сдвинуты, кулаки сжаты. Налитый член подрагивает, блестящий от смазки. Наблюдая за нами, оборотень едва сдерживает ярость. Еще немного — и пар пойдет из раздувающихся ноздрей, словно вторая ипостась Эштера не волк, а дракон.

Жених нехотя отрывается от моей шеи и, не поворачиваясь к сопернику, бросает сквозь зубы:

— Ты здесь только для того, чтобы кончить внутрь.

Эштер багровеет. Кажется, сейчас взорвется.

— Нет. Я же говорил, в чем заключается ритуал.

Гор фыркает, шумно выдыхает, как делают люди в гневе. Я почти уверена, что он передумает: встанет, натянет на меня платье, оденется сам и увезет нас домой — откажется от идеи получить общего ребенка таким диким способом. Вместо этого Гор каменеет, дышит тяжело и часто в попытке обуздать ярость, а потом с явной неохотой сдвигается, позволяя Эштеру взобраться на кровать.

От близости истинного, от понимания того, что сейчас произойдет, мой пульс подскакивает, наверное, на пятьдесят ударов минуту. За шумом крови я не слышу, что говорит Гор, — вижу только, как двигаются его губы. Кажется, меня о чем-то спрашивают, и я на автомате киваю, привыкшая соглашаться.

Пальцы любимого поддевают кружевные трусики и тянут вниз. Я дрожу, ощущая медленное скольжение шероховатой ткани по бедрам. И вот я беззащитно обнажена, распластана на постели перед двумя волками, у которых от моего вида члены набухают еще сильнее. По темным массивным стволам обильно текут густые дорожки смазки.

Меня переворачивают и кладут грудью на Эштера. Так неловко встречаться с ним взглядами! Вспоминается, как он брал меня в гостиной, как, обезумев от запаха настоящей пары, я бессовестно изменяла Гору.

В мокрое, готовое лоно входят три пальца. Пока жених растягивает меня, Эштер темным от страсти взглядом смотрит на мои губы. Облизывается. Хочет поцеловать. Я тоже жажду скользнуть языком в его рот, но знаю, что Гор не позволит. Помню установленные им границы.

Пальцы вбиваются внутрь мощнее, яростнее, словно наказывая. Член Эштера, зажатый между нашими животами, пачкает кожу влагой. Истинный стонет: от толчков Гора я трусь о его тело, задевая каменно-твердый член. И какое же это приятное ощущение!

Мне стыдно за свои мысли, за свое удовольствие, за то, что постепенно я начинаю наслаждаться происходящим: руками Эштера на моих бедрах, его горячим дыханием на лице, жадным взглядом, обжигающей страстью двух шикарных самцов. В какой-то момент я понимаю, что хочу принадлежать обоим, быть распластанной между ними, крепкими, мускулистыми, безвольной начинкой. Сегодня. Только сегодня.

Гор находит клитор и одновременно загоняет в меня свой внушительный агрегат — одним резким движением засаживает прямо до узла. Со стонами я принимаю толчки, продолжая грудью и животом тереться о лежащего подо мной Эштера.

— Моя! — хрипит Гор с каждым мощным рывком. — Моя! Моя! Моя!

Повторяет это для нас троих. Чтобы не забывали. Чтобы помнили: я — его женщина. Только его.

Я догадывалась, что сначала меня возьмет жених, и лишь потом позволит подступиться другу. Это его право быть первым. Очередная попытка показать, кто тут хозяин.

Происходящее в комнате и близко не напоминает магический ритуал, тем более — медицинскую процедуру, как пытается называть это Гор. Секс. Мы занимаемся сексом. Неправильным, разнузданным, извращенным. Трахаемся втроем. Если стая узнает — осудит, не поймет, заклеймит ненормальными.

Зрачки Эштера широкие и черные, как у наркомана. Смотреть в глаза мужчине в то время, как другой яростно долбит тебя сзади, стыдно и возбуждающе. Это групповой секс, но мы не равноправные партнеры. В постели доминирует мой жених. Из нас троих только он свободен в своих действиях. Мы с Эштером чувствуем скованность: запретов слишком много. Мне нельзя целоваться с истинным, нельзя трогать его роскошную выпуклую грудь с коричневыми сосками. А хочется! В отличие от Гора, Эш гладко выбрит, волос на его теле почти нет — похоже, в стае черных иные стандарты красоты. И мне они нравятся. Наши мужчины, к сожалению, считают, что гладенькими должны быть только волчицы. В человеческой ипостаси, разумеется.

— Элен, — стон Эштера оседает на губах.

Руками я упираюсь в кровать — боюсь проявить инициативу, позволить себе лишнего, но великолепные грудные мышцы любовника манят. Собравшись с духом, я все же опускаю на них ладони. Горячая кожа. Стальные мускулы.

Гор сильно толкается в меня и выходит с непристойным хлопком.

— Давай, — бросает сопернику недовольно, а затем размазывает соки из влагалища по моему анусу, настойчиво давит пальцами на сжатую дырочку.

Испуганная, я замираю.

Гор хочет взять меня таким способом? Я позволю?

Дыхание перехватывает. От ужаса все прочее отходит на второй план, и, когда Эш врывается в меня с разрешения Гора, это становится неожиданностью.  Я вздрагиваю. Нутро растягивает почти болезненно, но в то же время невообразимо сладко. Влажные складки касаются распухшего узла. Эштер подо мной стонет. Его тяжелые широкие ладони опускаются на мою талию и дергают меня вниз, словно в попытке насадить на этот чудовищный «кулак» в основании члена. При сцепке удовольствие мужчины зашкаливает, но не каждая самка готова настолько довериться партнеру.