Золотая орда (СИ) - Дрим Мила - Страница 51

Меня в очередной раз затрясло: в этот раз так сильно, что мои зубы застучали друг о друга, как при сильнейшей лихорадке. Я вжалась спиной в сиденье, пытаясь успокоиться, но это оказалось невозможным. Перед глазами снова и снова прокручивалась одна и та же картинка: убийцы в масках, автоматные очереди, изрешетенное пулями, тело Сергея Викторовича, его застывшее лицо…

– Камила, – услышала я голос Тимура, и, глянув на него, поняла, что он не первый раз уже обращается ко мне.

– Да? – прохрипела я, обхватывая себя за поникшие плечи.

– Мы приехали, потерпи.

Я кивнула головой, а сама продолжила сидеть на месте, уставившись прямо перед собой. Меня не интересовало, куда мы и зачем приехали, и что там будем делать. Я продолжала находиться в аудитории и все никак не могла, головой и сердцем, выйти оттуда. Дверь справа от меня распахнулась, и заботливые руки Тимура вытянули меня наружу.

Свежий ветерок подул мне в лицо, прошелся по моим волосам, и я, начиная приходить в себя, оглянулась по сторонам. Хотя здание в дневное время отличалось от того, каким оно было ночью, я узнала его – это был клуб «Странник». Я не стала задавать вопросов у Тимура, просто позволила себе последовать за ним, увлекаемая его сильной, такой нужной мне, рукой.

Как и прежде, мы зашли в клуб через запасной выход, и, спустившись ниже, оказались на привилегированной территории братьев – в подвальном помещении. Дверь распахнулась под властной рукой моего мужа, и мы прошли внутрь. Здесь было темно, и я едва не вскрикнула – тьма, это последнее, что я хотела сейчас.

– Свет, – пропищала я, не узнавая свой слабый голос, и Тимур нажал несколько выключателей – и сияние шести люстр заполнило своим светом помещение. Я осмотрелась – здесь было так, как и тогда – кожаные диваны, столик… ничего не изменилось. Никакого мусора или следов веселых гулянок.

– Садись, – Тимур мягко подтолкнул меня, и я медленно опустилась на диван. Холод снова подступил ко мне, и я тихо застонала. Муж полуобернулся, окидывая меня пронзительным взглядом, а затем подошел к бару и начал что-то там делать. Я молчала, наблюдая за спиной мужа. Я хотела, чтобы он отогнал ту ужасную картинку, я хотела переключиться, я хотела стереть ее из своей памяти. Я хотела быть сильнее, Боже мой, как хотела!

– Держи, – Тимур присел рядом со мной, протягивая мне кружку. Я вопрошающе посмотрела на мужа, и он добавил:

– Это – сладкий, горячий чай, глюкоза нужна твоему организму, пережившему стресс. Пей.

Я, как послушная девочка, начала медленно пить. Горячо – сладкий чай был вкусным, и я благодарно выдохнула:

– Спасибо, Тимур.

Он кивнул головой, его глаза – задумчивые, проницательные, скользили по моему бледному лицу. И так было все это время – пока я пила чай. Наконец, когда я протянула мужу пустую кружку, и он вернул ее на место, раздался голос Тимура:

– Ты хочешь мне рассказать, что случилось?

Он встал напротив меня, готовый принять любой мой ответ. Я задрожала, и муж сел рядом, обнимая меня за плечи. Его губы мягко коснулись моего виска, и я закрыла глаза, наслаждаясь этим мгновением. Оно было полно любви, нежности и жизни.

– Я расскажу, – я открыла глаза, глядя на Тимура, – но рассказывать – то нечего, я видела то, что и все – трое мужчин в масках зашли в аудиторию и расстреляли Сергея Викторовича из автомата. Все прошло так быстро, так жестоко, так…

Я шумно задышала, а Тимур прижал мою голову к своей груди, баюкая меня, как маленькую. Я вдохнула его аромат: горько-сладкий, пьянящий. Тепло мужа, исходящее от его крепкого, сильного тела, начало прокрадываться под мою водолазку. Я задрожала – но уже не от холода, а от того, что, наконец, стала отогреваться.

– А ты где сидела? – вкрадчивым голосом вопросил Тимур.

– На второй парте, – выдохнула я. Муж сжал меня сильнее, словно окутывая собой, защищая. Я запрокинула голову и поцеловала Тимура – медленным, чувственным поцелуем. Его губы были так нужны мне. Он, конечно, ответил – лаская медленно языком, согревая мой рот, муж целовал меня нежно, неспешно. Я обняла Тимура за шею, утягивая его на себя – я хотела, чтобы он проявил себя – страстного, неистового, горячего. Но вместо этого, Тимур лишь осыпал мое лицо легкими поцелуями, а затем опрокинул меня на диван так, что мои икры оказались на его бедрах. Муж погладил меня по коленям, но это были такие целомудренные прикосновения, что, будь я в другом состоянии, то напряглась бы из-за этих перемен. Но у меня не было сил. И все, что я могла, лежать вот так – тихонечко, и наслаждаться теплыми руками Тимура.

Из-под полуопущенных век я наблюдала за ним: сейчас он, достав свой крутой телефон, начал делать звонки. Его лицо тут же приняло властное, холодное выражение. Впрочем, как и голос. И лишь теплая рука, поглаживающая меня по ноге, не давала забыть, что это мой Тимур. Мой Тимур. Я призналась ему в любви. А он… даже если он не сказал мне этого, не произнес конкретно «я люблю тебя», я знала – Тимур любит меня. Его поступки были громче слов. Поступки настоящего Мужчины.

– Все в клуб. Серьезно. На месте поговорим, – это был первый звонок, затем Тимур встал, поворачиваясь ко мне спиной. Я неотрывно следила за ним – он был моим светом, отгоняющим тьму и кошмары.

– Приветствую, – голос мужа был спокойным, с теми же властными нотками, – что случилось в университете?

Он некоторое время молчал, выслушивая, затем добавил:

– Я хочу, чтобы из списков свидетелей убрали Камилу Иванову. Жена, – Тимур холодно усмехнулся. – Успел. Да. Данияр Ренатьевич, держите меня в курсе дела. Да, отлично. И вам не хворать.

Тимур закончил разговор и вернулся ко мне.

– Тебя больше нет в списке свидетелей, и к твоей матери, на квартиру никто, в поисках тебя, не придет, – изрек он.

– Спасибо, Тимур, – вяло отозвалась я. Если бы еще и мама узнала об этом, то это могло окончательно добить – и ее, и меня.

– Сейчас приедут братья, нам нужно будет кое-что обсудить, – Тимур подошел к бару и открыл бутылку с минералкой, тут же делая жадный глоток. Его взгляд устремился куда-то вперед, становясь острым, горящим. О чем думал мой муж? Я не могла залезть ему в голову, но я догадывалась, что это никак не мирные мысли.

Внезапно, дверь резко распахнулась (а я-то думала, что она была заперта), и в помещение ворвались братья Тимура – Ильнур, Рустем и Наиль. Их темные глаза горели бешеным огнем, и, не знай, я их, я бы сильно испугалась. Я, стыдясь своего лежачего вида, спешно села, вжимаясь в самый угол дивана.

– Что случилось? – первым начал Наиль. – Мы только начали разбираться с должниками, и тут облом – твой звонок.

Тимур окинул всех мрачным взглядом:

– Сегодня расстреляли Еремеева, прямо в университете, в паре метров от МОЕЙ жены.

На миг, я заметила, на лицах братьев скользнула тревога. Ильнур шагнул ко мне, его темные брови сошлись на переносице.

– Камил, ты как?

Этот вопрос, пропитанной человечностью, растрогал меня. Я думала, что успокоилась – но вот, пожалуйста, слезы снова побежали по моим щекам.

– Ты довел ее до слез, – недовольно изрек Рустем, окидывая Ильнура осуждающим взглядом. Тот ответил ему нечитаемым выражением лица. Тимур, холодно усмехнувшись, медленно опустился рядом со мной, покровительственно обнимая за плечи. Я уткнулась носом ему в плечо – вдыхая родной аромат. Над моей головой послышался холодный голос мужа:

– Еремеева расстреляли не просто так. Он был всегда в активной позиции, и был одним из реальных претендентов на пост главы региона.

– Но что-то пошло не так, – добавил Наиль, садясь на соседний диван. Я украдкой наблюдала за братьями. Ильнур подошел к бару и взял себе колу. Но, прежде чем поднести ее к губам, обратился ко мне:

– Камил, будешь?

Мне показалось, или Тимур напрягся? Я, насколько это было возможно в моем нервном состоянии, улыбнулась Ильнуру, вежливо отвечая ему:

– Нет, спасибо, Тимур уже напоил меня чаем.

Ильнур кивнул головой, принимаясь за напиток. Рустем и Наиль переглянулись меж собой, затем послали Тимуру какой-то, только им понятный взгляд, который я не смогла прочитать. Неужели они воспринимают заботу Ильнура как флирт со мной? Ход моих мыслей прервался, потому что в моей сумочке запищал телефон – я спешно достала его, на дисплее светилось «мамочка».