Драконова Академия. Книга 2 (СИ) - Индиви Марина - Страница 46

— Я не во Дворец правителей с утра, — пояснили мне. — Нужно будет заехать в одно ведомство.

Мы действительно поехали другой дорогой — вырулили в противоположную сторону, прокатились по мосту над речушкой, свернули в район с очень широкими улицами, где стояло множество богатых особняков, похожих на наш, почти весь оставили его за спиной, и где-то ближе к концу всей этой роскоши и великолепия Хитар и попросил водителя остановиться.

— А я что говорил? К любовнице, — снова фыркнул Макс, когда дядя скрылся между двухэтажными домами, окруженными небольшими уютными садами.

Я посмотрела на него:

— Ты всем специально дерзишь? Зачем нарываешься?

— Не всем, только тем, кто особо дерзибелен. — Парень пожал плечами. — Тебе, например. А что касается «нарываться», так это в прошлом. Моя сестра связалась с Валентайном Альгором, и она меня защищает. Поэтому дяде придется терпеть то, что я говорю, то, что я делаю, и все остальное.

Выдав все это, он сложил руки на груди и презрительно вздернул бровь, давая понять, что разговор окончен.

Велико было искушение послать его к драхам и больше вообще к этому разговору не возвращаться, но я привыкла доводить дело до конца.

— А как тебе такая история, Макс? Твоя сестра, которая теперь с Валентайном Альгором, идет к нему и говорит, что ее обижает младший брат? Очень сильно обижает, говорит всякие пакости. Дерзит.

Усмешка с его лица не исчезла.

— Ты этого не сделаешь.

— Ну если ты так хорошо меня знаешь, какого драха ты вообще ведешь себя так? Что лично я тебе сделала? Ведь судя по тому, что я тебе не сделаю — как ты считаешь — я в целом неплохая сестра. Так какого ты меня оскорбляешь и делаешь вид, что я тут мимо пробегала к любовнику, как Хитар.

Водитель как-то нервно дернул глазом. У них здесь тоже были зеркала заднего вида, правда, немного по-другому расположенные, но в целом, его замешательство можно было понять. Он на Хитара работает, а мы обсуждаем его и его любовниц — если, конечно, они у него есть, с его-то характером и скупостью в целом.

— А какая тебе разница? — Макс перестал ухмыляться. — Не было-не было разницы, и вдруг что-то случилось. Молчала, когда Хитар надо мной издевался — и тут нате вам, защищать начала, жизнью моей интересуешься. У тебя временное помешательство?

Да, пожалуй. Хотя насколько временное, я не знаю. И не знаю, насколько оно в целом помешательство, потому что… ну да, Макс мне не брат. Но он вполне мог им стать. В смысле, через год после моего рождения у меня и должен был родиться брат. Но он не выжил, что-то случилось во время родов. Родители мне об этом не рассказывали, а вот тетя Оля как-то проболталась. Спустя год или два после того, как они погибли. Не мне даже, своей подружке, и не на трезвую голову. Потом, когда я на следующий день ее об этом спросила, она отпираться не стала.

У меня должен был родиться брат.

И разница у меня с ним была бы точь в точь как у Ленор и Макса.

— Предпочитаешь колупаться в прошлом и ныть на тему, какая я была плохая? — уточнила я. — Ну круто, ной дальше. Только сейчас я другая, и ты это должен был бы увидеть одним из первых. То, что я изменилась. Но ты предпочитаешь вспоминать то, что было и взращивать в себе обиды. Что ж, это твой выбор. Только подумай, насколько он для тебя важен. Насколько для тебя важно прошлое. Или все-таки важнее то, что мы вместе можем создать сейчас. То, что мы наконец-то сможем стать братом и сестрой по-настоящему.

В общем-то, я сказала все, что хотела. Говорить что-то еще не имело смысла, до него либо дойдет сейчас, либо не дойдет уже никогда. Судя по выражению лица — упрямо-насмешливому, скорее, второе, поэтому я пожала плечами и отвернулась. В конце концов, смотреть в окно — тоже занятие, и тоже достаточно интересное. Особенно пока мы едем по новым улицам и не встали в местную пробку.

— Я поссорился с лучшим другом. — Голос Макса ударил в тишину так неожиданно, что я вздрогнула и повернулась к нему. — Мы с ним дружили с детства. Хитар вообще-то не одобрял наше с тобой общение с кем бы то ни было, но тут решил сделать исключение. Да что я тебе рассказываю, ты же и так все знаешь.

Вот здесь надо мной прямо-таки замигала вывеска — крупная вывеска с большими красными буквами: «Опасность, Лена, опасность». Память Ленор периодически подсовывала мне воспоминания, но в них не было ничего про друзей младшего брата. Точнее, про лучшего друга младшего брата, которого, судя по всему, одобрил Хитар. А если Хитар одобрил, значит, этот друг неоднократно появлялся в особняке Ларо, и не встретиться с ним ни разу Ленор просто не могла. Не говоря уже о том, что я даже не представляю, как его зовут, и как он выглядит. Слова Макса «Ты же и так все знаешь» — прямое тому подтверждение.

— Я знаю только то, что с лучшими друзьями очень неприятно ссориться, — осторожно сказала я. С Соней у нас была очень серьезная ссора, после которой мы неделю не разговаривали, и в классе все говорили, что мы так и не начнем. На самом деле в первые дни мне и самой так казалось, и это было ужасно.

— Неприятно? — хмыкнул Макс. — Неприятно — это не то слово. Особенно когда он все это время тебя поддерживал, стоял за тебя горой, спина к спине вместе со мной отбивался от черных слов про маму с отцом. А теперь…

— А теперь?

— Он сказал, что ты шустро переметнулась к Альгору от Драгона, когда тот тебя кинул, и что в отличие от меня, у тебя здорово получается приспосабливаться и выживать. Даже если для этого придется лечь под темную тварь.

Что-о?! Вот теперь у меня даже слов не осталось, это ж как надо было укуриться, чтобы такое ляпнуть. А особенно лучшему другу!

— Я ему врезал, — сказал Макс, скривившись. — И теперь мы больше не дружим.

Да, это уже не про поссориться. Это про что-то другое, гораздо более серьезное, но откуда в школе Макса узнали про меня? Учитывая тот факт, что даже Хитар узнал обо мне позже, ему Валентайн обо всем рассказывал.

— Друзья никогда не скажут то, что сделает тебе больно, — сказала я. — Хотя… наверное, скажут, но точно не такое. Ты тоже считаешь, что я легла под Альгора, Макс?

В его глазах мелькнуло что-то такое на миг, что сразу стало понятно: да, считает. Считает, и драться полез из-за меня, потому что считает. Ну, в конце концов, это не самое страшное. Люциан тоже так считает, а с Люцианом у меня вообще роман намечался, с Максом я едва успела два-три раза поговорить.

— Это не так, — сказала я. Не в оправдание, а просто как факт. Потому что здесь и сейчас стоило расставить все точки над «i».

Брат недоверчиво посмотрел на меня:

— Но почему?

— Почему я согласилась надеть это? — кивнула на браслеты.

— Да!

В его голосе было столько раздражения, что впору поморщиться. Да, что бы ни говорили, а Валентайн Альгор так своим и не стал. Каково это вообще — жить в стране, где каждый второй косится на тебя с опаской и называет тебя темной тварью?

И могу ли я рассказать Максу о том, что происходит на самом деле? Не про попаданскую суть, разумеется, нет. Про темную магию.

Брат смотрел на меня, плотно сжав губы, темные глаза яростно сверкали, и в это момент он отчаянно напомнил мне Люциана. Несмотря на то, что представить себе более противоположную внешность — золотой дракон и темноволосый, смуглый парень — сложно, было в нем что-то неуловимо похожее. Больше в жестах, в движениях, во взгляде, в огне, плещущемся в глубине глаз. Только если в случае Люциана огонь плескался буквально, в случае Макса — иносказательно. Однажды я помедлила с объяснениями, и получилась грандиозная зад… в общем, не очень хорошая ситуация. Поэтому сейчас, набросив знакомое Cubrire Silencial, произнесла:

— Я расскажу тебе правду, но ты должен пообещать, что никогда, ни при каких обстоятельствах — даже если придется защищать мою честь или выслушивать насмешки в мой адрес, не используешь ее как аргумент.

Макс приподнял брови:

— Все так серьезно?

Я промолчала.