Долг жизни (СИ) - Кажанова Юлия - Страница 4

— Ты, как всегда, в своём репертуаре, — посмеивается друг, а потом срывается с места, чтобы добраться до точки за десять минут. А ведь я на дорогу трачу больше получаса!

По дороге я узнала, что у самого Ильи на днях будет защита диплома, и сейчас у них последняя консультация. Учился он на экономиста в соседнем вузе, который стоял неподалеку. Пошёл по стопам отца, это понятно. Интересно, он сам захотел, или всё же отец настоял на выборе профессии?

Меня высадили почти у главного входа, куда я и впорхнула, полная надеж на лучшее. Удача хоть и на моей стороне сейчас, но она может так же быстро и закончиться, и тогда пиши пропало.

— Надя! — закричала моя подруга Аня, которая уже стояла у дверей в аудиторию и махала рукой. Хорошая подруга, отличница, верящая, что я её талисман удачи. В принципе, не удивительно: как мы стали дружить, её дела с учебой удивительно пошли вверх, и из ударницы она сразу стала супер умницей.

— Привет, Ань, Петрович уже на месте? — спрашиваю, поглядывая на дверь, где будет проходить экзамен по философии.

— Пришёл пять минут назад, и настроение у него вроде хорошее! — это радовало.

— Как билеты, все выучила?

— Ты что, их нереально выучить. Я только первый десяток прочла, и то голова чуть не лопнула, — пожаловалась она, посматривая на пухлую тетрадку с конспектами.

— Я тоже только часть прочла, но у меня сегодня везучий день! — эти слова были, как спусковой крючок. Аня тут же оживилась, как и некоторые одногрупники. Они тоже уже просекли мой прикол.

— Заходите по одному! — раздался голос преподавателя, и я, перекрестившись, вошла первая.

Через час я покидала родные стены со счастливой улыбкой и полной зачеткой. Всё экзамены на отлично! Как и ожидалось, билет выпал именно тот, который я и ждала. Подруге тоже повезло, и теперь она идёт рядом, улыбаясь даже шире меня. Стипендия у нас в кармане!

— Давай отметим такое дело! — предлагает она, и я соглашаюсь. Мамы и так не будет дома допоздна, да и день отличный. На дворе июнь, солнышко пригревает, жаль, не сильно, я уже скучаю по пляжу. Но впереди два месяца свободы и отдыха.

— Куда пойдём? — спрашиваю, подставляя лицо солнышку.

— Подождём наших и завалимся в кафешку. Кто выпьет от счастья, кто от горя, — весело откликнулась она, поглядывая, как стали выходить наши одногрупники.

Предложение отметить всем вместе было принято на ура, так что, недолго думая, мы завалились в наше любимое кафе, где просидели до самого закрытия.

Домой я решила доехать на такси. В поздний час транспорт плохо работал, да и не безопасно девушке одной.

Машина приехала быстро, и, попрощавшись с друзьями до нового учебного года, я поехала домой.

Голова немного гудела от шумной компании, громкой музыки и трех бутылочек пива. Больше я пить не стала, так как знала, что ещё одна, и я просто усну за столом.

Веселые беседы поднимали настроение, правда, были и те, кто завалил экзамен, и им придётся вернуться через три дня на пересдачу.

Парни обсуждали, кто куда поедет, а девушки делились надеждами, что встретят своего принца. Времени свободного теперь много, и можно походить на свидания. Интересно, когда уже моя судьба объявится?

— Девушка, вам какой подъезд? — спросил водитель, а я поглядываю на круглосуточный магазин и решаюсь зайти и купить что-то вкусненькое маме в честь окончания второго курса.

— Остановите здесь, — попросила его, и меня высадили прямо у дверей.

Заплатила с тех денег, что нашла сегодня. Успела потратить и в кафе, но у меня ещё осталось на вкусный торт.

И только я хотела зайти в магазин, как услышала голос мамы.

— Надежда! — кричала она, переходя дорогу и махая мне рукой. Надо же, и её пораньше отпустили.

Сегодняшний день точно счастливый, столько всего хорошего, и ни одного плохого события.

Улыбаясь, машу маме, и уже думаю, может, нам и шампанское купить для поднятия настроения, как замечаю несущуюся машину на сверх скорости.

Всё произошло так быстро, что я и шагу сделать не успела. Вот красная иномарка с черной полоской вдоль всей машины несется и сбивает самого дорого мне человека. Миг, и мама лежит в нескольких метрах от «зебры», словно сломанная кукла.

На трясущихся ногах иду к ней и молю господа, чтобы она осталась жива.

— Капец, я её сбил! — раздался полупьяный голос молодого человека, который вышел из той самой машины и теперь с неверием таращился на тело на дороге.

Светловолосый парень лет двадцати пяти или чуть старше, в синих джинсах и белой рубашке еле стоял на ногах. Его пустые голубые глаза я запомню навсегда, так же как и дебильную улыбку, которая появилась чуть позже.

— Скорую, вызывай скорую! — кричу ему и кидаюсь к маме. Но тот словно прирос к земле и тупо смотрел на меня. Шок? Или настолько пьян?

— Данил, ты чего вылез? — раздался ещё один мужской голос, и из машины вышел ещё более пьяный парень, брюнет.

— Я, кажись, сбил тётку, — весело сказал Данил, показывая пальцем на маму.

— Так валим! — закричал его друг, а я уже не слушала, так как добежала до мамы.

Подбегаю и тут же осматриваю тело, как она и учила. И чем больше я смотрю, тем сильнее сердце хотелось остановится. Открытый перелом ноги и руки, и бог знает, что с внутренностями. За позвоночник тоже боюсь, но больше всего меня пугает лужа крови около головы.

Приставляю руку к артерии и ощущаю еле заметный пульс, жива!

Дальше все происходило как в тумане. Я помню лица соседей и их слезы, была и скорая, которая забрала нас обеих. Хорошо, что вызвали. Но мне не нравилось, что меня пытались оторвать от мамочки, которую я прижимала к груди. Не знаю, что произошло, но я резко уснула, или от стресса отключилась там же на асфальте. Очнулась на следующее утро в палате.

— Мама, — шепчу, смотря в потолок, а потом начинаю плакать и трястись. Воспоминания так и не оставили меня даже во сне, и я раз за разом переживала трагедию. Сейчас ещё и куча вопросов обрушивается на меня, и я даже не знаю с чего начать.

— Проснулась, отлично, — раздался женский голос, и я удивленно посмотрела на молодую девушку, которой тут не было. Неужели так задумалась?

— Моя мама, где она? — спрашиваю, садясь, и получаю в ответ лишь покачивание головы. Это приговор?

Новая истерика начинает накрывать меня, но девушка решается сказать:

— Ольга Николаевна очень плоха. Несколько переломов, трещины в ребрах, внутреннее кровотечение. Но самое страшное — это голова. Пойдём, Надя, с тобой поговорит наш глав врач.

— Вы знаете меня и маму?

— Конечно, ты в нашей больнице. Я Вика, напарница твоей мамы, и мне очень жаль.

Так вот почему мне все кажется знакомым. Я уже здесь была.

— Хорошо, пойдёмте, — отвечаю, спрыгивая с кровати. И тут я понимаю, что все ещё во вчерашней одежде. Мои джинсы пропитаны кровью, как и кофта. Зависнув от этой картины, почти не слышу, что мне говорят.

— Надя, вот тебе халат. Переоденься и к нашему главному. Знаешь, куда? — спрашивает и протягивает белую ткань. На автомате беру и киваю. Конечно, знаю, я многих знаю в больнице. Не удивлюсь, что именно друзья спасли маму.

Быстренько переодевшись, мчусь к дяде Коле. Не стуча влетаю в кабинет и спрашиваю с порога:

— Как мама?

— Надежда, присядь. — Серьёзно говорит он, и я понимаю, что дело плохо, так как этот мужчина всегда улыбается.

Молча подхожу к стулу и сажусь. Наше молчание длилось минуты две, перед тем как глав врач заговорил.

— Ольга плоха, очень плоха. Большая потери крови, переломы, операция, это все усугубляет положение. Но самое плохое, это то, что мы не сможем вылечить её голову. Ты знала, что у неё опухоль?

— Что? У мамы рак? — от новой информации я чуть не выпадаю из реальности.

— Значит, не знала. Впрочем, Ольга, наверное, и сама не знала, просто так томограмму мозга не делают. Дело обстоит так: у твоей мамы и опухоль, и сотрясение, и много чего ещё, говорить умными фразами не буду, ты не поймешь, но ей нужна срочная и дорогая операция. У нас таких не делают, придётся вести за границу.