Камни Юсуфа - Дьякова Виктория Борисовна - Страница 25

«Тут может быть два варианта, — размышлял он. — Либо академики, подписавшиеся под книгой о путешественниках как составители, липу нагородили, что, конечно, в двадцатом веке случиться не могло, либо… Либо де Армес вовсе не де Армес, а какой-то проходимец, который прикрывается его именем!»

Есть еще, правда, призрачная надежда, что от индейцев конквистадор удрал, и зарезали там кого-нибудь другого под его именем. Но тем не менее Витя мог быть вполне доволен собой: профессиональное чутье его не подвело — подозрительного типа он вычислил сразу, с первого взгляда, и как говорится, взял на карандаш.

Так, осмыслим… Витя набрал щепок, разбросанных у печки и, усевшись снова на лавку, стал складывать из них фигурки по примеру известного советского разведчика, надеясь, что испытанный прием поможет и ему выстроить убедительную логическую цепь.

Вспомним теперь связи де Армеса… А какие у него связи? Связь у него, собственно, одна — княгиня Вассиана. С девушкой тоже явно не все просто. О ней вообще мало что известно.

Как она оказалась в России — понятно не совсем. Точнее, понятно, конечно — любовь, замужество, переезд к супругу. Но, во-первых, могла бы выйти и поближе, для такой красавицы это не сложно. Во-вторых — де Армеса-то она зачем с собой притащила? Католик в православной стране, где иноверцев на дух не переносят — это же не шутки!

Значит, их что-то связывает И скорее всего, не воспоминания прошлого. Ради покойного папочки вряд ли она стала бы тащить испанца со всей командой в такую даль. Да и что ему тут делать? Он — мореход, ему простор океанов нужен, пиратская романтика, а он сидит шесть лет в мелкой луже и вроде всем доволен — странно это. Выходит, интересы их соприкасаются в настоящем, он ей сейчас нужен, или она ему. А для чего? Не для любви — это ясно. И не для воздыханий о минувшем…

Получается, у них есть какое-то важное дело. Во всяком случае, у де Армеса. Иначе столь деятельный идальго — предположим, что ему удалось все-таки бежать от индейцев, — столь деятельный идальго, отправившийся за золотом аж в Мексику к черту на рога, не сидел бы шесть лет на берегу какого-то отдаленного озера, когда по всей Европе столько разных способов заработать и повеселиться.

Стоп, а сколько же должно быть испанскому дону лет? Он уже тогда, в походе Кортеса, был капитаном судна, командиром целого отряда, а чтобы командовать отборными головорезами, которых собрал для своей экспедиции Кортес, надо было иметь авторитет и заслуги, причем, немалые. И на подвиги время нужно. Значит, ему тогда уже было лет под тридцать. Да еще тридцать лет прошло. Вьгходит, испанец должен быть глубоким стариком, постарше Сомыча, а он… Ну, возраста прямо скажем неопределенного, но больше сорока ему явно не дашь. Даже по понятиям двадцать первого века — молодо выглядит. Будто и десяти лет со времени похода Кортеса не минуло. Чудеса какие-то…

Похоже, что де Армес — все-таки не де Армес, а кто-то еще, кто под его именем прячется. Тогда понятно и почему здесь сидит — подальше от лишних глаз.

Теперь княгиня… Она Никиту в свои сети затягивает, без сомнения. Зачем это? От скуки?

А если предположить, что поссорить хочет Ухтомского с князем Алексеем, врагами сделать, и тем самым ослабить обоих? Все может быть. Поведение у нее странное. Ночные броски по лесам на лошади, когда волки кругом, а в лесу темным-темно. Ляхи какие-то непонятные, прямо рядом с домом, которые тут же испаряются, стоит людям вблизи показаться.

Не так уж Витя и опоздал, чтоб ничего не услышать. Они же живые люди — не призраки. Даже если десять человек по лесу бегут, так шум должен быть: ветки ломают, упадет кто, темно же. А тут — тишина. И ни одной сломанной ветки. Витя обратил на это внимание по привычке, когда за ляхом полз.

А что самое невероятное, чего Растопченко сам никак не мог осознать, а тем более кому-нибудь сказать, так как его просто засмеяли бы — так это полное отсутствие следов. Элементарных человеческих следов на земле, от ботинок, сапог, лаптей — что они там носят. Земля-то сырая ночью, роса обильная выпадает, а роса не сбита. И ляха когда он из кустов вытащил, от того даже ямки придавленной не осталось, а он там долго сидел, и хоть лях щуплый, но вес в нем какой-никакой все же есть. Непонятно. Может, почва здесь такая, сухая пыль, мочи ее не мочи — все одно, следы рассыпаются, как и не было, но чтоб десять человек по лесу бежало — и никаких следов не осталось… такого Витя в своей практике не встречал.

Потом свеча… Не просто Вассиана ее в руках держала, об этом Витя еще тогда подумал, ночью, накануне событий. Она знак подавала. А Никита у нее для отвода глаз. Знак тот наверняка на галере был хорошо виден. Только вот де Армес почему-то прятался за амбарами. Выходит, там, на галере еще кто-то есть…

И тут Витю осенило: а может, ляхи-то как раз на галере и прячутся, с нее выходят, на нее убегают? Единственный вопрос, как они туда попадают, чтоб сухонькими оставаться? Явно ведь не вплавь, а лодку заметить с берега легко, давно бы кто-нибудь углядел. Витя прошелся по пустой поварне, потирая руки: он почувствовал удачу. Открыл печь, достал оттуда готовый каравай хлеба и, не думая, что скажет Ефросинья, отломил почти половину. С аппетитом пережевывая хлеб, который сейчас, хоть и не соленый, казался ему необыкновенно вкусным, он предвкушал как раскроет заговор «пособников западного империализма» и чем его за это наградят.

Теперь, когда ему пришла мысль, что ляхи прячутся на галере, он вовсе не удивится, если слуги, посланные князем в деревни разузнать об иноземцах, вернутся ни с чем. Кто им что скажет, если ляхи там и не бывали! Так, так, так… Следующее… Что у нас следующее? Гибель пленного…

Гибель пленного также наводила Витю на размышления. Еще утром он замерил шагами расстояние от того места, где стоял убитый лях, до того, где, как он предполагал, находился убийца. Получалась просто фантастическая картина. Метнуть нож с огромного расстояния, да еще чтобы кинжал одним ударом поразил жертву насмерть, мог разве что хорошо тренированный спортсмен-спецназовец, да и то не каждый, а особо одаренный физически. Здесь же, Витя обратил внимание, народ в основном был мелкий, намного меньше и весом, и ростом, чем люди его времени. Хотя, с другой стороны — когда он из любопытства княжеский лук натянуть попытался, то даже наполовину согнуть не смог, силенок не хватило.

Но все равно — вряд ли это смог бы сделать де Армес, учитывая его возраст и физические кондиции. В колдовство, о котором непрестанно твердили Сомыч и Лукинична, да в нечистую силу Витя не верил, не привык он как-то в нее верить. Его, вообще, учили доверять только фактам и факты анализировать. А факт оставался неоспорим: пленного убили, и убили так, как не могли убить никогда, если опять-таки исходить из фактов.

Единственный промах, который он допустил, — подумал вдруг Витя, так это не осмотрел тело убитого. Надо исправить оплошность.

Растопченко засунул в рот остатки хлеба.

Так, следственно-оперативные мероприятия должны идти по плану и скрытно. Главное, не рассекретить себя раньше времени. Обыск галеры отменяется. Проникнуть туда необходимо тайно, но для начала все очень тщательно подготовить. Вести наружное наблюдение за всеми подозреваемыми лицами. Усилить агентурную работу. Основная задача — выявить всех действующих лиц и их цель. Чего они хотят?

Витя не сомневался, что цели у злоумышленников чисто материальные. На подобный вывод его наталкивал психологический портрет основного подозреваемого — испанца де Армеса.

Чекист однозначно пришел к заключению, что раз испанец отправился за золотом на край света и отличился особой жестокостью в борьбе с индейцами, у которых это золото было, значит, единственное, что может привлекать его на Белом озере — жажда наживы. Деньги, золото, что еще?

Но умозаключения — это не более чем умозаключения. Версии. Попробуй явись к князю со словами, что испанец вместе с его любимой женой хотят ограбить усадьбу Белозерских, сославшись в доказательство на книжку, которую он когда-то на службе прочитал, и даже показать не может. Версии должны быть подкреплены фактами.